При капитализме материальный успех зависит от того, как будет оценено конкретное достижение человека всемогущим потребителем. В этом смысле между услугами, оказываемыми промышленником или продюсером, актёром, драматургом, нет существенного различия. Но осознание своей зависимости от публики не даёт людям, занятым в шоу-бизнесе, такой уверенности в завтрашнем дне, какую испытывает промышленник, поставляющий потребителю нечто более осязаемое. Производитель материальных товаров знает, что его товар покупается благодаря некоторым физическим качествам. Он вполне уверен, что его товар будет и впредь пользоваться спросом, пока потребителю не предложат что-нибудь лучше и дешевле, так как маловероятно, чтобы потребности, удовлетворяемые данным товаром, изменились в ближайшем будущем. Дальновидный предприниматель может в какой-то степени предсказать спрос на товары. Он может смотреть в будущее с определённой уверенностью.
В индустрии развлечений дело обстоит иначе. Люди жаждут развлечений, потому что им скучно. А ничто не наводит такой скуки, как приевшиеся развлечения. Сущность индустрии развлечений в разнообразии. Клиент восхищается больше всего новым и поражающим. Он капризен и непредсказуем. Что вчера вызывало восторг, сегодня вызывает презрение. Звёзды сцены или экрана всегда живут в страхе перед своенравностью публики. Они однажды просыпаются богатыми и знаменитыми, а на другой день уже забыты. Они прекрасно сознают, что целиком зависят от капризов толпы, жаждущей развлечений, и поэтому всегда испытывают беспокойство. Как ибсеновский архитектор, они боятся пока ещё неизвестных новичков, энергичной молодёжи, которая оттеснит их и переманит к себе публику.
Ясно, что устранить причину этого беспокойства невозможно, поэтому такие люди готовы хвататься за соломинку. Коммунизм, думают они, принесёт им освобождение. Разве эта система не делает человека счастливым? Разве не заявляют выдающиеся люди во всеуслышание, что все беды человечества порождены капитализмом и исчезнут с приходом коммунизма? Да и разве сами они не люди труда, товарищи всех трудящихся?
Можно предположить, что никто из голливудских или бродвейских коммунистов никогда не изучал работ социалистических идеологов, а тем более серьёзно не знакомился с исследованиями рыночной экономики. Но именно данное обстоятельство даёт этим блестящим танцовщицам и певицам, писателям и постановщикам комедий, продюсерам фильмов и авторам песен странную иллюзию, что мучающие их заботы и печали исчезнут, стоит только экспроприировать экспроприаторов.
Многие критикуют капитализм за низкопробность произведений, предлагаемых индустрией развлечений. Это утверждение не лишено оснований. Но важно отметить, что ни одна социальная группа так не ратовала за поддержку коммунизма, как люди, занятые в производстве этих самых низкопробных пьес и фильмов. Когда будущий историк станет искать те маленькие, но значительные факты, которые И. Тэн высоко ценил как исходный материал, он должен обязательно упомянуть ту роль, которую сыграла в американском движении радикалов самая известная в мире артистка стриптиза <Lyons Е., Ibid., р. 293>. [Тэн Ипполит (1828–1893) – французский литературовед, философ и историк. Тэн утверждал, что предметом научного познания являются лишь события, отношения и факты, «хорошо подобранные и тщательно описанные».]
Социальная философия простого человека
Капитализм как он есть и как его видит простой человек
ВОЗНИКНОВЕНИЕ экономики как новой отрасли знания явилось одним из самых значительных событий в истории человечества. Открыв дорогу частному капиталистическому предпринимательству, оно в течение нескольких поколений преобразовало человеческую жизнь более радикально, чем все предшествующие 10 тысячелетий вместе взятые. Со дня появления на свет и до последнего дня жизни люди, живущие при капитализме, каждую минуту ощущают пользу, приносимую им гениальными достижениями капиталистического образа мышления и действия.
Самое удивительное во всём этом дотоле невиданном преобразовании материальных условий, порождённом капитализмом, это то, что оно было осуществлено небольшим числом писателей и почти столь же малым числом государственных деятелей, усвоивших их учения. Не только аморфные массы, но и большинство бизнесменов, которые благодаря своей деятельности претворили в жизнь принципы свободы, не сумели понять основные черты этой акции. Даже в период расцвета либерализма очень немногие полностью разобрались, как действует рыночная экономика. Западная цивилизация приняла капитализм по рекомендации малочисленной элиты.
В первые десятилетия XIX века многие люди рассматривали непонимание данных проблем как серьёзный недостаток и стремились ликвидировать его. В период между Ватерлоо и Севастополем [имеется в виду период от 1815 г. (год битвы при Ватерлоо, приведшей Наполеоновскую империю к крушению) до 1854–1855 гг. (годы сражения под Севастополем в войне Англии, Франции и Турции с Россией)] никакая литература не пользовалась таким спросом в Великобритании, как экономические трактаты. Но скоро мода на них прошла. Тема оказалась недоступна обычному читателю.
Экономика настолько отличается от естественных и прикладных наук, с одной стороны, и от истории и юриспруденции, с другой, что она способна отпугнуть при первом знакомстве. Учёные, проводящие исследования в лабораториях, архивах и библиотеках, с подозрением смотрят на её эвристическое своеобразие. [По Мизесу, экономическая наука использует методы творческого, неформализованного поиска, называемые эвристическими (от греческого heurisko – нахожу), чем отличается от других наук, применяющих строгие, наперёд заданные приёмы познания, жёсткие алгоритмы решения научных задач.] Эпистемологическая оригинальность кажется ограниченным фанатикам позитивизма абсурдной, лишённой смысла. [Эпистемология – теория познания. Позитивизм – сформировавшееся в XIX веке философское направление, исходящее из того, что положительное (позитивное) знание может быть получено лишь путём описания и систематизации объектов изучения конкретных наук, особенно естественных, а попытки выяснения причинно-следственных зависимостей бесплодны.] Людям хочется отыскать в книге по экономике знания, которые удобно вписались бы в заранее сформированный образ экономики, какой она должна быть, то есть дисциплины, построенной по образцу логической структуры физики или биологии. При столкновении же с предметом экономики они приходят в полную растерянность и отказываются ломать голову над проблемой, анализ которой требует серьёзного умственного напряжения.
Не сумев понять проблемы, люди приписывают все улучшения экономических условий прогрессу естественных наук и технологий. По их мнению, всей истории человечества свойственна самодействующая тенденция поступательного движения экспериментальных естественных наук и их применения в решении технологических проблем. Эта тенденция непобедима, она внутренне присуща судьбе человечества и проявляется независимо от политической и экономической организации общества. По их мнению, невиданный технологический прогресс последних двух сотен лет не является результатом последовательной политики. Он никак не связан ни с классическим либерализмом, ни со свободой торговли и предпринимательства, ни с капитализмом. И, следовательно, он будет продолжаться при любой другой системе экономической организации общества.
Учение Маркса получило поддержку просто потому, что оно приняло эту широко распространённую интерпретацию событий и облекло её в псевдофилософскую форму, сделав себя, таким образом, приемлемым и для спиритуалистов-гегельянцев и для грубых материалистов. [Спиритуалисты-гегельянцы – последователи философского учения Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831), развивавшие его взгляды на историю, как на постепенное выявление творческой силы мирового духа. По Гегелю, орудия производства, вообще материальная культура – это воплощение всё того же духа.] В марксовой схеме «материальные производительные силы» – это некая надчеловеческая сущность, независимая от воли и деятельности индивидуумов. Она развивается сама по себе подчиняясь, указаниям невидимой, но всемогущей силы. Она изменяется по каким-то таинственным законам и заставляет человечество приспосабливать социальную организацию к этим изменениям, ибо материальные производительные силы боятся только одного: оказаться скованными социальной организацией. Основное содержание истории составляет борьба материальных производительных сил за освобождение от связывающих их общественных оков.
Когда-то, учит Маркс, материальные производительные силы воплощались в ручной мельнице, и они организовали жизнь человека по модели феодализма. Позже, когда невидимые законы, определяющие развитие производительных сил, заменили ручную мельницу паровой, феодализм уступил место капитализму. С тех пор материальные производительные силы продолжали своё развитие, и их современное состояние настойчиво требует смены капитализма социализмом. Те, кто пытается остановить социалистическую революцию, решают безнадёжную задачу. Бессмысленно воздвигать препятствия на пути исторического прогресса. [Здесь Л. Мизес пересказывает положения «Коммунистического манифеста» К. Маркса и Ф. Энгельса (см. Маркс К., Энгельс Ф., Соч., изд. 2-е, т. 5, с. 424–436).]