Швитригайло прибыл в Велюону, где руководство крестоносцев смогло воспользоваться им как мощным раздражителем для Витовта. Оно прислало представительную делегацию. Великого магистра Михаила Кухмейстера сопровождали магистры Германии и Ливонии, Рижский архиепископ, епископы Поморья, Вармии и Тарту, виднейшие комтуры, представители князей и городов Гер- /251/ манской империи (среди них архиепископы Рейнланд-Пфальца и Майнца). Делегаты Ордена заявили, что их не заботит ни Торуньский договор, ни Будские соглашения. Витовт и Ягайло отмели предложение Ордена о подчинении папскому арбитражу, мотивируя это тем, что папа не вполне ознакомлен с делом, и прекрасно понимая, на что рассчитывает соперник. Обе стороны разъехались даже не попрощавшись; было только условлено продолжить (при содействии императора) переговоры о продлении перемирия. Ни одна из них не преминула послать жалобы Сигизмунду Люксембургу.
Второй Велюонский съезд стал дипломатической победой крестоносцев. В спор Польши, Литвы и Тевтонского ордена оказались втянуты владения Германского императора, что отдавало все карты для разрешения спора в руки Сигизмунду Люксембургу. А тут еще Мартин V 6 февраля 1419 г. послал своих легатов – епископа Сполетто Якова и Фердинанда из Лугоша – в Польшу. Его булла от 20 января 1419 г. воспрещала Ягайло и Витовту воевать с Тевтонским орденом. В свою очередь курфюрсты Германской империи рассылали письма в поддержку крестоносцев Мартину V, Сигизмунду Люксембургу и Ягайло. Последний пытался лавировать, даже дал согласие на встречу с Сигизмундом Люксембургом в Шпиже, но в дороге его настигли легаты Мартина V. Королю пришлось отложить встречу и согласиться на посредничество легатов. Был намечен съезд в Гневкове (в Куявии). Литовская и польская делегации прибыли туда в мае 1419 г. Делегация Тевтонского ордена обосновалась в Торуне. Литва требовала Жямайтию с Занеманьем и Клайпедой. Делегаты Ордена, как всегда, опирались на тексты договоров. Крестоносцы соглашались отказаться от Жямайтии, но пытались сузить ее границы. Папские легаты настаивали на принятии тевтонских условий. Делегаты Польши и Литвы ссылались на отсутствии требуемых полномочий. Переговоры были сорваны, и легаты 12 мая 1419 г. в Торуне выдали представителям Ордена грамоту, гласящую о том, что правда на стороне крестоносцев. Польская и литовская дипломатии потерпели сокрушительное поражение.
Сложившаяся ситуация вновь толкала Ягайло и Витовта в объятия Сигизмунда Люксембурга. По свежим следам Гневковско-Торуньских переговоров Ягайло встретился с императором в Кезмарке во второй половине мая 1419 г. Ягайло был принужден пойти на мировую со Швитригайло, который и в Польше располагал поддержкой таких влиятельных вельмож, как Шафранцы. Швитригайло получил Опочненское староство. Внешне Сигизмунд Люксембург в Кезмарке был сама любезность; тут сыграли роль и родственные мотивы (умершая в 1416 г. вторая жена Ягайло была /252/ свояченицей Сигизмунда). Император отправил папе велеречивую жалобу на решение легатов и просил это решение отменить. Всё это вынудило Ягайло 18 мая обнародовать от своего имени и от имени Витовта грамоту о безусловном признании Сигизмунда суперарбитром. Последний в тот же день письменно взял на себя решение дела и обязался закончить его к 29 сентября 1419 г. Позиция Сигизмунда Люксембурга заставила Мартина V несколько смягчиться: в письме от 23 сентября 1419 г. он признавал, что решение его легатов в Торуне не должно нарушать права Ягайло и Витовта, поскольку при его принятии отсутствовали их представители. Однако слухи о Кезмарском соглашении привели к тому, что Тевтонский орден перестал доверять Сигизмунду Люксембургу и отказался признать его суперарбитром. Сигизмунд сделал вид, что собирается оказать силовую поддержку Литве и Польше.
Фиктивная поддержка Сигизмунда Люксембурга и дипломатические неуспехи Польши и Литвы вынудили их перейти к военным действиям, обещавшим превосходство. 15 июля 1419 г. Ягайло и Витовт заключили союз против Тевтонского ордена с королем Дании Эриком. Ливонский орден предполагалось переселить на Кипр, а земли его поделить. Войска Литвы и Польши вновь соединились под Червинском. Началу войны помешал легат Мартина V, Миланский архиепископ Варфоломей Капри. 16 июля он попросил, чтобы Ягайло и Витовт отказались от войны. Его посланники отправились к руководству Ордена, где нашли папских легатов, прибывших туда ранее. Под влиянием представителей папы Тевтонский орден согласился признать Сигизмунда Люксембурга арбитром. 19 июля великий магистр выдал соответствующую грамоту. Папские легаты продлили перемирие до 13 июля 1420 г. Союзные армии возвратились домой. Так завершилась «отступательная война».
На Сигизмунда Люксембурга вновь обрушились просьбы князей Германии о поддержке Тевтонского ордена. Отягощенный разнообразными заботами, император медлил с осуществлением арбитража, хотя уже наступило обещанное 29 сентября. На встрече в Сонче 8 сентября Сигизмунд Люксембург и Ягайло постановили, что решение будет объявлено 6 января 1420 г. во Вроцлаве, где должен собраться сейм Германской империи. Все произошло, как намечал император. Сигизмунд Люксембург объявил свое арбитражное решение, к полному разочарованию Ягайло и Витовта. За основу были взяты условия Торуньского договора, кроме того, заметно сужены границы Жямайтии и Занеманья.
Ночью с 12 на 13 января весть о Вроцлавском решении достигла Ягайло и Витовта, в то время находившихся в Даугай. Они тотчас отправили во Вроцлав своих секретарей – Збигнева Олес- /253/ ницкого и Николая Цебульку. 30 января их официально принял император. Посланники Ягайло и Витовта резко протестовали против решения Сигизмунда. После вышеозначенного демарша началась обычная для таких случаев переписка и обмен посланниками, но эти события отличала одна деталь, проявившаяся уже во время миссии Олесницкого и Цебульки. Заявление последнего выделялось особенной резкостью. Секретарь Витовта подчеркивал, что его владыка отказывается от дружбы и союза с Сигизмундом, поскольку расценивает его действия как враждебные. Подобное заявление несуверенного князя по адресу главы Римской империи звучало чересчур дерзко. Витовт, до сей поры покорно жонглировавший сюзеренитетом Ягайло и Польши, сделал шаг, говорящий о его особой позиции.
В десятые годы XV в. Литва изменилась еще больше, чем в первые годы правления Витовта. Победа при Грюнвальде обеспечила безопасное существование. Заметно выросли города и оживилась торговля. Происходила сословная структуризация элиты, видные литовские дворяне познакомились с зарубежьем (напр., приняли участие в международном рыцарском турнире в Буде). Находясь в тени польских дипломатов, они тем не менее повидали Церковный собор, приобрели некоторое представление о его тематике и характере. Как великий князь, так и правящая элита смогли убедиться, что Литва еще не готова полноценно и многообразно общаться с Европой. Своеобразным ответом на вызов времени стало появление первых литовских студентов в Краковском университете. Таковыми политическими студентами были и литовские дипломаты, сопровождавшие польских докторов и лиценциатов. Они еще не понимали по латыни, но уже знали, куда и к кому следует обращаться при ее незнании.
Понимание собственного несовершенства привело к принятию необходимых мер. Крепнущая и все более осознающая свои возможности Литва накапливала силы для более смелых шагов в сторону Европы.
з. Большая политика Витовта
Вроцлавское решение показало Польше, что она, даже одержав победу при Грюнвальде, остается в Европе провинциалкой, а Литва получила возможность удостовериться, что ей далеко даже до этой роли. Констанцский собор 1415 г. осудил как еретика и сжег на костре чешского магистра Яна Гуса, которого ненависть к возобладавшему в чешской Церкви высшему немецкому клиру побудила провозгласить идеи оппозиционного английского богослова /254/ Джона Уиклифа. То, что Витовт и Ягайло сделали на поле битвы, Ян Гус перенес в мир восприятия и мышления. Восточная периферия Центральной Европы, созревшая политически, не желала мириться с доставшимся ей положением аутсайдера, а ее неудовлетворение приняло форму противоборства с немецкой нацией, которая пользовалась своими преимуществами. В ответ на расправу над Яном Гусом чехи выступили в защиту его идей. В Чехии началась гуситская революция. На диктатуру центральноевропейской духовной элиты чехи ответили всем народом. Польша могла ответить только в объеме своей знати и делала это, пополняя политическое развитие региона. Возможности Литвы ограничивались личностью ее монарха, голос которого был нужен Польше, но которому голос Польши был еще нужнее.