Так, ладно, хватит трусить. Иномирный артефакт показал, что мой уровень вырос, значит, сил хватит. А метки женщинам клана в принципе не ставят. Здесь я была в ощутимом проигрыше на фоне воинов. Они, когда не знали координат, могли передавать друг другу образ точки выхода по связи через зеркало. Но я обряд инициации не проходила.
— Помогайте, предки, — прошептала я, зажмурилась на мгновение и соткала перед собой первый узел плетения.
Читала длинную формулу, не запинаясь. Сложнее, чем с бытовой магией, но привыкнуть можно. Главное — не спалить весь резерв за один раз и вовремя вставить координаты.
— Всё, — пискнула я, рисуя в воздухе верхнюю часть арки.
Но с пальцев сорвались лишь две крошечные искры, и тут же погасли.
— Неплохо, — хмыкнул Ксанир. — Я был уверен, что до отклика пространства не доберёшься. Выше нос, лина Амелия. Портальная магия — это тебе не шаль крючком вязать. Ноги как на земле стоят? Спину почему прямой не держишь? Тело вдоль оси мысленно выстроила? То-то же. Летящие искры при таком подходе практически подарок богов. Давай сначала.
— Это будет долго, — вздохнула я и снова подняла руки.
* * *
Две ведьмы в гостях у Этана не сильно-то рвались готовить. Бояна вообще выросла под присмотром десятка нянек, учителей и личного повара. А помощницу по хозяйству клановый маг снова отпустил. Чем меньше людей на острове, тем проще держать защиту.
— Что у нас тут? — хозяин дома с любопытством заглянул в кастрюлю на плите. — Чечевичная похлёбка. Ладно, каша. Будешь, Сокол?
— Я не голоден, — поморщился он, устраиваясь на стуле в углу крошечной, но уютной кухни.
— Брось, — Этан отложил ложку и взялся ножом нарезать застывшую похлёбку на куски. — Ничего страшного не случилось. Пройдёт суд чести, я повторю для тебя обряд инициации, и мы вернёмся к вопросу о статусе посвященного. А свадьбу с Малией я могу откладывать бесконечно. Мы здесь фактически на осадном положении. Совру, что на остров пытались проникнуть, объявим общую тревогу по клану, и я вместо усиленных куполов такие щиты поставлю… Гирон со своей родственницей близко к тебе не подойдут. А там, как в старой притче: или баран заговорит, или старейшина сдохнет.
“Не искушай меня”, — вертелось на языке.
Но лучший убийца уже телом чувствовал, что решение принято. Осталось продумать детали.
— Можно тебя попросить, Этан? Передай, пожалуйста, Амелии, чтобы она сегодня в школе осталась ночевать.
— Ты неважно себя чувствуешь? — встрепенулся клановый маг. — Колдовал втихаря или что-нибудь болит?
— Нет, я отлучусь ненадолго. Дело у меня одно есть. Чувствую, утром сюда могут нагрянуть разведчики с вопросами. Не хочу, чтобы Амелия краснела, объясняя, почему она ночевала в одной комнате со мной.
— Сокол, — Этан поставил тарелку на стол, но к еде не притронулся. — Мне кажется, я понял, что у тебя за дело. Отговаривать не собираюсь. Гирон за свою жизнь много дерьма сделал. Но ты убьёшь мерзавца, а судить тебя будут, как за невинного человека. Подумай, хочешь ли ты добавлять себе проблем. Есть предел. Черта, за которой даже Кеннет Делири ничем не сможет помочь.
— Я знаю, — тихо ответил он. — Однако у моего терпения тоже есть предел. Пора прекращать демонов цирк со свадьбой посудомойки. Ты сам видел, мы исчерпали все варианты поступить по-хорошему. Остался другой путь.
— Хорошо, — прикрыл глаза Этан. — То есть плохо, но я с тобой. И не отказывайся от помощи, пожалуйста. Магия до сих пор тебя не слушается. Можно попробовать старый добрый нож или смастерить ловушку.
— У меня есть дар, — напомнил Сокол. — Тот, что проснулся после возвращения части души из бездны. Дар не оставляет следов. Я пойду один и сделаю всё так незаметно, как меня учили всю жизнь. Хочешь помочь? Удержи Амелию в школе. Не нужно ей знать, что я опять собрался к водам реки забвения.
— Ты застрянешь там! — взвился клановый маг. — А рядом не будет никого, способного тебя вытащить. Давай отложим эксперименты с даром до момента, когда к тебе вернётся магия. Я знаю, что они никак не связаны, но хочу подстраховаться. Есть тысячи других способов убить человека. Давай иномирный яд раздобудем. Помнишь, его пронесли в особняк Делири, и ни один поисковый артефакт не отреагировал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— К демонам яд, — покачал головой Сокол. — Не подставляйся так глупо. Это мои проблемы, мне их и решать. В третий раз тебя прошу — позаботься об Амелии. Ничего со мной не случится. Я больше не буду нырять в чёрную воду. Я утоплю в реке забвения душу Гирона.
Клановый маг шумно втянул носом воздух и промолчал. Вода капала из крана, птицы щебетали за окном. Со дна земляной ямы только один выход — наверх. И если внизу придётся оставить труп одного старика, Сокол был готов.
— Договорились, — едва слышно ответил Этан.
Глава 41. Опасный сон
Мне передали записку от кланового мага. Нест пришёл в кабинет и положил клочок пергамента прямо в руки. А потом стоял на почтительном расстоянии и ждал, пока прочитаю.
“Амелия, к нам делегация ведьм в гости собралась, — писал клановый маг. — Прости, но сегодня я не смогу снять защиту и пустить тебя на остров. Прилетят они на мётлах или нет — большой вопрос, но лучше не рисковать. Переночуешь дома? Ответ передай через Неста”.
— Да, — я подняла взгляд на заместителя Ричи. — Мой ответ — да.
— Понял, лина Амелия, — несостоявшийся лекарь поклонился и вышел из кабинета.
Хранитель нашего секрета. Единственный из воинов Сокола, кто догадывался, где командир проводил ночи, когда болел. Я по-прежнему полностью ему доверяла и знала, что могу обратиться по любому вопросу.
— Что ж, есть шанс всю ночь проработать, — бормотала я, перекладывая бумаги на столе. Ударно сегодня потрудилась, столько документов составила. Ещё немного, и пожалею, что отказалась от личной помощницы. На лину Иллаю легла вся хозяйственная часть, но административную я продолжала тянуть сама.
Заряда энергии и оптимизма хватило до полуночи. Глаза уже слипались, а голова грозилась превратиться в тыкву, как у принцессы из сказки. Я сдалась. Закрыла бумаги в ящике стола и отправилась в потайную спальню.
Ещё час потратила на то, чтобы умыться, расчесать волосы и переменить платье на ночную сорочку. Тонкую, почти прозрачную. Так что свечи полагалось задуть и немедленно спрятаться под покрывалом. Засыпая, я думала о Ричи. Не одиноко ли ему на шкурах в ритуальном зале или дом Этана уже полон ведьм? Может, что-то разузнали о судьбе Станы, и поэтому делегация отправилась к Бояне? Я зевнула, перевернулась на другой бок и провалилась в темноту.
Свечи горели в темноте, тени танцевали ритуальные танцы. Кажется, чьи-то мягкие ладони выстукивали ритм на барабанах. Или это билось моё сердце?
— Амелия, — звал меня лучший мужчина на свете.
Целовал в шею и обхватывал губами мочку уха. Я чувствовала жар его тела, мне снился аромат его кожи. Такой тонкий, свежий, мятный.
— Ричи.
— Нет, обернись.
Шёлк пшеничных кудрец под моими пальцами, бездонная пропасть голубых глаз. Они такие разные, но так похожи. Братья Гвидичи.
— Франко.
— Да, любовь моя.
Комната подёрнулась туманом, шум барабанов стал громче. Я сидела в объятиях Франко и не могла пошевелиться. Чистая кожа на груди и плечах, ни одного шрама. Сильные руки, чуть охрипший голос…
— Амелия.
И поцелуй. Бесстыдный, преступный. Я не должна была, я любила другого, но ничего не могла с собой сделать.
Они так похожи. Своей страстью, своей яростью, безумием. Два брата, смотрящие в бездну. Разве они не могут оба быть моими? Разве я должна принадлежать кому-то одному?
— Амелия, — простонал тот же голос, но уже в реальности.
Я очнулась, хватая ртом воздух. На столе горела лампа. Одеяло скомкалось у ног, а сорочка задралась до груди. У кровати стоял Франко Гвидичи. Нет, он не трогал меня, но щёки тут же вспыхнули от стыда. Мы оба практически раздеты. Где его синий камзол? Почему он расстегнул рубашку и пальцами пытался пригладить расстрёпанные волосы?