глухо прошипел парень.
Пройдя в большую комнату, он не глядя покидал в ранец принесённое Настей вяленое мясо, уже нарезанный хлеб и шмат солёного сала. Ещё раз проверив, не забыл ли гранаты, Мишка, не говоря ни слова, вышел из дому. Но не успел он отойти от калитки и пяти шагов, как навстречу вышли трое пластунов. Вся троица ходила с ним в набег на бандитскую базу. Остановившись, Мишка вопросительно посмотрел в глаза каждому. В ответ старший, чуть улыбнувшись уголками губ, негромко сказал:
– Командуй, следопыт.
– Спаси Христос, казаки. Не забуду, – кивнул Мишка и стремительно зашагал в сторону пристани.
Забрав две первые попавшиеся лёгкие пироги, они сильными взмахами вёсел перегнали их на другой берег и, вытянув на песок, быстро закидали ветками.
– Куда пойдём? – коротко уточнил старший пластун.
– Вверх. Ищем место, где недавно лодка приставала.
– Вниз сплавляться и легче и быстрее, – напомнил казак.
– Верно. И они так считают. Хитрость это, – отмахнулся Мишка.
– Как сам решишь, – не стал спорить пластун.
Группа быстрым шагом двинулась вверх по реке, высматривая свежие следы на песке. Спустя два часа шедший первым Мишка вскинул руку и, перехватив винтовку, спустился к самой кромке воды. Пластуны тут же рассредоточились вокруг, держа на прицеле окружающие кусты. На четвереньках, едва не обнюхивая следы, Мишка распутывал то, что успели натоптать на песке. Потом, выпрямившись, еле слышно прошипел:
– Нашёл. Теперь не уйдут.
– Сколько их? – так же тихо спросил старший.
– В лодке трое было. Одна баба. Встречали ещё четверо. Танюшка с ними. Её дальше на руках понесли. Но здесь из лодки достали и в сторонке поставили.
– Зачем она им? – осторожно спросил пластун, шагая за парнем.
– Не она. Им я нужен. А она только приманка. Ну, и способ меня подчиниться заставить. Чего не сделаешь, если кто пообещает твое дитя убить на твоих глазах?
– Твари, – с ненавистью выдохнул казак.
– Вот потому и предупреждаю сразу. Живых брать не станем. Если только главного. Остальных сразу в расход. А главное, бабу ту.
– А может, хунхузам её продадим? – помолчав, неожиданно предложил казак. – Есть тут одно стойбище кочевое. Увезут, и будет всю жизнь в яме дерьмо жрать и работать как лошадь. Они рабов не щадят.
– Нет. Она баба. Подластится к хозяину и выберется. Сам разберусь, – отрезал Мишка.
Парень шагал по тайге так, словно видел след не на земле, а в собственной голове, только иногда присаживаясь на корточки, чтобы убедиться, что вся группа идёт вместе. Казаки, глядя на него, только удивлённо переглядывались и осторожно головами качали. Спорить или хоть как-то оспаривать его решения они даже не пытались. Понимали, парня сердце ведёт. И ненависть к тем, кто посмел поднять руку на его ребёнка.
Спустя ещё три часа такой гонки старший из пластунов неожиданно положил руку Мишке на плечо, тихо сказав:
– Знаю я, куда они рвутся.
– Говори, – потребовал Мишка, развернувшись к нему всем телом.
– К Старому Клыку они идут.
– Откуда знаешь? – не понял парень.
– След ровный. Идут быстро. Торопятся. У Клыка их наверняка ждать будут. А мы их перехватить можем.
– Погоди. Почему именно у Клыка? – снова не понял Мишка.
– Там самое удобное место. Осыпь скальная и ручей.
– Хочешь сказать, выбрали такое место специально, чтобы мы тихо вплотную не подобрались? – сообразил Мишка.
– А как иначе-то? Сам сказал, ты им живой нужен. Там дальше две сопки рядышком стоят, а промеж них как раз тропка к Старому Клыку будет. А ежели мы сейчас вон туда, – казак ткнул рукой куда-то вправо, – до ручья пройдём, а потом по ручью вверх, то как раз им наперерез на ту тропку и выйдем. Ручья им никак не миновать.
– Делимся, – чуть подумав, скомандовал Мишка. – Мы с тобой наперерез, а остальные по следу. Его уже хорошо видно. Таким ходом часа через четыре догнали бы.
– За это время они как раз к Клыку выйдут, – вздохнул казак.
– Сказал же, разделимся. Двое их гонят, а двое навстречу идут, – отрезал парень.
– Тогда расходимся, – кивнул пластун.
Напарники свернули в подлесок, а пара пластунов двинулась дальше, внимательно отслеживая след. Мишка никогда раньше не бывал в этих местах, но не доверять опытному разведчику у него причин не было. Пластуны облазили всё приграничье на этой стороне, так что в правильности выкладок опытного бойца у парня сомнений не было. Ведь это только кажется, что в тайге можно идти куда хочешь.
На самом деле это совсем не так. Местность сильно изрезана распадками, оврагами и ручьями, а к ним трудностей добавляет множество сопок и скальных выходов, на которых запросто можно ноги переломать. Добавь к тому буреломы и густой подлесок, вот и получится, что идти ты можешь только туда, где сможешь пройти. А то, что похитители устроили лагерь на небольшой пустоши, сомнений вообще не вызывало. Ведь они знали, на кого устроили охоту, а значит, постараются сделать всё, чтобы максимально себя обезопасить.
Бойцы вышли к ручью, и пластун, сделав знак не шуметь, первым шагнул в холодную воду. Высокие сапоги, пропитанные жиром, легко держали ноги сухими. Дождей давно не было, и глубина ручья у берега была не выше пары ладоней. Через час казак снова свернул в подлесок и ещё через полчаса остановился.
– Вот она. Тропа эта, – прошипел он, тыча пальцем куда-то себе под ноги.
Встав рядом с ним, Мишка осмотрелся и, не удержавшись, тихо хмыкнул. Опытный разведчик вывел его на скальный карниз, нависавший над самой тропой, которая вилась между двумя каменистыми сопками. Поперёк тропы протекал тот самый ручей, по которому они недавно шли.
– Вон туда, на кривую сосну смотри. Тропа аккурат под ней.
– Думаешь, успели? – не удержавшись, спросил Мишка, чуть дрогнув голосом.
– Не сомневайся, Миша. Иначе наши бы уже тут были. Им ещё ту сопку обходить, а про ручей этот немногие знают, – заверил его казак. – Потому мы и успели.
– Добро. Ты тогда спину держи. А стрелять я сам стану, – ответил Мишка, снимая с шеи ремень винтовки и доставая прицел из подсумка.
– До Клыка тут ещё вёрст десять, – понимающе усмехнулся пластун. – Даже и услышат, не поймут, где стреляли.
– Лучше бы не услышали, – вздохнул Мишка.
– Ну, это как бог даст, – вздохнул казак, загоняя патрон в патронник. – Вон они. Появились.
Мишка, уже стоявший на колене за чахлым кустом, плавно поднял винтовку и в прицел рассмотрел процессию из семи человек. Первыми шли два хунхуза. Этих можно было отличить с первого взгляда. Следом мужчина европейской внешности. По выправке – военный. На руках у него сидела заплаканная Танюшка.