Ответ – через три секунды, прошло только шесть десятых.
Он близко подошел, он открылся, ожидая ответа, и потому его можно читать как книгу, но это уже неинтересно. Он не имеет к выполнению задания никакого отношения.
Прошло полторы секунды, кто это там в ресторанных кулисах? Распорядитель и женщина в форме горничной, их жесты быстры, эмоции на пределе. Можно взять на заметку, а пока…
– Мне, пожалуйста, рис ромейский, огуречный салат и грудку цыпленка.
«А что будете пить?»
Новый вопрос. Официанты что – созданы для вопросов?
Пить – значит потреблять жидкость внутрь организма, хотя вот, к примеру, суп, все здесь говорят «есть суп», а его скорее нужно пить. Странные правила, никакой логики. Однако время уже на исходе, пора отвечать.
– Сок манго, пожалуйста.
Ушел. Наконец-то. Теперь все внимание можно направить на изучение ресторанной публики. Хотя нет, есть заметка о распорядителе и горничной. Последние несколько слов, сжатые кулаки, и она уходит через служебный выход. Что это, производственный роман или они как-то влияют на общую ситуацию?
Пока неизвестно, и информацию о них следует оставить.
Соседний столик, мужчина и женщина – пара. Она – особа, склонная к истерике, эмоциональный фон 27 элби. Как дырявый сосуд, она все время теряет, теряет и теряет энергию. Когда почувствует отчаянный голод, нападает на мужа с очередным выдуманным скандалом, но он давно готов, они вместе уже много лет. Он очень от нее зависит, а то бы давно сбежал. Стоп! Он от нее зависит или это мои домыслы? Поосторожнее надо, агент Люкс, так и до стихосложения скатиться можно. Только факты, только очевидные факты!
Итак, скорее всего, он зависит от нее, но это неточно. Жизнь с этим монстром заставила беднягу научиться закрываться. Между ними стена, через которую просачиваются едва ли 4 элби.
Много из него она не выкачает, а вот слугам, наверное, достается. Они меняются быстро, больше двух недель никто не выдерживает, и это очень беспокоит истеричную особу, она подозревает заговор соседей, которые переманивают прислугу. Это уже паранойя.
Трое огромных, просто преогромных мужчин! Немногословны, молча поедают что-то из тарелок. Возможно, это спортсмены, те приучены есть все полезное. Много полезного, все, что приказал тренер. До них слишком далеко, чтобы их прощупать, но уже сейчас заметно, что они хорошо закрыты. Впрочем, спортсменам свойственно уметь сосредоточиваться и закрываться от окружающего мира. Ни одного элби впустую, все для будущих побед.
«А вот и ваш заказ!»
Это снова официант, сколько радости, энтузиазма. Надеюсь, он не будет пытаться волочиться за мной.
«Ваш ромейский рис, огуречный салат, грудка цыпленка… Приятного аппетита!»
– Спасибо. Еще сок.
«Одну минуту, его уже отжимают!»
Ушел. Хорошо. Он как вьющееся у монитора насекомое – постоянно отвлекает.
Нужно поесть. Нужно поесть, чтобы выглядеть как все. Поковыряться в рисе, скривить недовольную физиономию, потом разложить по краям блюда подсоленные огурцы. Кто только придумал есть эту гадость? Люди придумали.
– Простите, у вас свободно?
Ну наконец-то, это агент Ян. Напарник. По физиономии видно, что ничего ценного не добыл, пришел разделить мой успех. А у меня тоже пусто.
Ян присел и улыбается. Тут так принято – улыбаться, демонстрируя добрые намерения. Улыбаются все – официанты, горничные, продавцы в супермаркетах, полицейские на перекрестках и наемные убийцы с пальцем на спусковом крючке.
Ну, раз сел – обмен информацией, Ян получил доступ к моим наблюдениям, я – к его. Итого – ноль в квадрате.
И снова этот официант.
«Ваш сок манго!»
– Спасибо.
«А вы что будете кушать?»
Этот вопрос уже к Яну, у него еще три секунды, и он делает вид, что задумался, а сам просвечивает появившегося слева молодого человека. Тот выглядит странновато, что-то жует и держит руку в кармане. Может, там пистолет?
– Мне, пожалуйста, рис ромейский, огуречный салат и грудку цыпленка, – выдает Ян и даже не замечает, что случайно скопировал мой заказ. Хорошо хоть своим голосом!
Если закажет сок манго, ударю его ногой под столом.
«Что будете пить?»
– Сок… Апельсиновый сок.
И обворожительная улыбка. На эту улыбку здесь многие ведутся, женщин не сдерживает даже то, что они, как правило, со спутниками.
Трое огромных, ну просто преогромных мужчин доели свою жвачку, допили какую-то зеленоватую бурду и встали из-за стола. Они все так же закрыты, взгляды бросают общеплановые – не концентрируясь. Но проверить их надо.
– Извините меня, я сейчас вернусь, – снова, с той же улыбкой, произносит Ян. Поднимается и уходит вслед за тремя «братцами». Что-то в них есть похожее, может, действительно родственники?
Пока его нет, нужно еще поработать, не забывая что-то есть. Нельзя сидеть за столом и ничего не есть, здесь это не принято.
Двое молодых людей за дальним столиком, много внимания уделяют окружающим. Особенно женщинам и особенно молодым, здесь все помешаны на сексе. Нет, слишком далеко. Нужно подождать, пока выйдут, и попробовать пройти за ними. Эх, ну до чего же идиотская ситуация, когда неизвестно, ни кто объект «плюс», ни кто «минус»! А может, нет никакого «минуса»? Или нет обоих? Возможно, скоро это выяснится, а пока приходится работать вслепую.
Вот возвращается Ян. Сел на место и предоставил добытую информацию, а собственно – никакой. Спортсмены оказались наглухо закрыты. Не слишком ли хорошо даже для спортсменов? Придется за ними еще последить.
«А вот и ваш заказ!»
Официант. Нужно показать, что еда мне небезразлична. О, до чего же отвратительны эти огурцы!
Нет-нет, только не это! Пришлось прихватить спинку свободного стула, на котором лежит сумочка, этот идиот хотел его передвинуть, а как это сделать, если сумочка весит в полтора раза больше самого официанта? Вот и пришлось придержать стул, чтобы все не открылось, да еще улыбнуться. Идиотская ситуация. Официант смущен, ставит сок Яна прямо ему в рис. Смущается еще сильнее, извиняется и пытается унести тарелку, Ян останавливает его.
– Не переживай, приятель, я так голоден, что съем в любом виде.
Официант еще раз извиняется, косится на мою руку на спинке стула и уходит. Зачем официанты пытаются двигать стулья, разве это их работа? Держать сумочку на коленях нельзя, если упадет, грохот будет такой, что публика перепугается. На стуле она в большей безопасности, а вовсе без нее нельзя. Там все. Оружие, генераторы, система наведения. Потому и тяжелая такая. Без нее никак.
Ян приступил к еде, ему это дается нелегко. Вдруг он распрямляется, в глазах – вопрос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});