Читать интересную книгу Баловень судьбы - Владимир Гурвич

Склон оказался весьма крутым и нам пришлось попотеть прежде чем мы взобрались на него. Рядом с деревом действительно зиял узкий вход.

– Вот он вход в пещеру, – указал я на него.

– Но мы же не влезем!

– Если хотим спасти Анастасию, то другого выхода у нас нет. Я немного уже тебя в плечах, попробую протиснуться первым.

Это оказалось не простым занятием, я дважды застревал в лазе, сперва в районе пояса, затем в плечах. Чтобы протиснуться, пришлось пойти на то, чтобы обдирать кожу. После чего я все же оказался в узком и низком проходе, по которому можно было перемещаться только ползком. Если весь путь такой, мы можем и не добраться до другого выхода, подумал я.

– Давай за мной! – крикнул я Струганову.

До сих пор не могу понять, как ему все же удалось протиснуться внутрь пещеры, так как без всякого сомнения его плечи были шире лаза. Не зря же говорят, что любовь творит чудеса. Правда мне пришлось ему изрядно помочь, я обхватил его ноги и потащил вниз. Я понимал, что Струганову очень больно и впервые сочувствовал главному инженеру. Но он стоически терпел эту муку и ни одним словом не выдал своих ощущений.

Наконец мы оба оказались внизу. Я пополз первый, главный инженер за мной. Трудно определить, как долго мы так передвигались, так как в темноте у человека нарушается нормальное восприятие времени. Внезапно я почувствовал, как что-то изменилось вокруг, стало как-то просторней, подул даже слабенький ветерок.

Я расстегнул сумку и ощупью нащупал два фонарика. Один отдал Струганову, другой взял себе. Почти одновременно мы их зажгли.

Мы находились в большом зале. Его свод поднимался аж на метров пять. Я направил луч вперед, и он уперся в озеро. Вот она та самая преграда, о которой говорила Анастасия.

Выйти с другой стороны пещеры можно только проплыв под водой, – сказал я. – Теперь понятно, зачем нужны акваланги?

– Теперь понятно, – отозвался Струганов.

Мы быстро разделись. Положили одежду в целлофановые пакеты. Затем обернули в пакеты и автоматы с боеприпасами. После чего надели акваланги. С такой амуницией плыть было неудобно. Но выбора у нас не было.

Струганов, как более опытный подводный пловец, первым шагнул к воде.

– Просто ледяная, ею только шампанское остужать, – пошутил он.

– Жаль, что мы не прихватили бутылочку, – в тон ему ответил я.

Я тоже сделал несколько шагов вперед. Он не обманывал, вода просто обжигала холодом. Скорей всего снизу били студеные источники.

Я бросился в воду и поплыл. Я не представлял даже приблизительно, какое расстояние необходимо преодолеть. Озеро уходило куда-то вниз, свод пещеры тоже опускался. Я нырнул.

Видимость была нулевой. В любое мгновение можно было наткнуться на стену или другое препятствие. Я плыл по наитию, пытаясь отыскать подводные течения. Где-то рядом с собой я слышал всплески плывущего главного инженера.

Внезапно мне показалось, что стало чуть-чуть светлей. Я решил попробовать всплыть. Достигнув поверхности, я огляделся и в первое мгновение даже не поверил своим глазам. Прямо надо мной сияло голубизной небо. Мы даже и не заметил, как выплыли из пещеры.

Рядом со мной показалась голова Струганов.

– Плывем к берегу, – сказал я.

На наше счастье на берегу никого не было. Впрочем, удивляться этому особенно не приходилось, дул очень прохладный ветер и вряд ли кому-нибудь было охота стоять на стреме в ожидании водного десанта. Никто с этой стороны нашего появления явно не ожидал.

Мы вылезли из воды и просто затряслись от холода.

Сбросив акваланги, прямо на мокрое тело стали напяливать одежду. Ощущения были не из самых приятных, такого холода я еще никогда не испытывал. Я схватил автомат и побежал к дачному строению. За мной припустился Струганов. Но в этот самый момент дверь отворилась, и из нее вышли двое парней. Завидев нас, они истошно завопили и поспешно скрылись в доме. Я понял, что сейчас все и начнется.

Я огляделся и увидел в метрах двадцати довольно большой сарай.

– Туда! – махнул я рукой.

Мы едва успели укрыться за ним, как из дома показались сразу четверо парней, все с автоматами в руках. Несколько секунд они растерянно озирались, не понимая, куда же мы исчезли, пока один из них, по-видимому, самый сообразительный не показал на сарай. И сразу же в нашу сторону понеслись целые стаи очередей.

Я лежал, прижавшись к земле, укрываясь за стеной сарая. Все было как на той войне, сколько раз я вот так же, распластавшись на траве, а то и в зловонной жиже, отбивался от превосходящих сил противника.

Эти ребята явно не испытывали дефицит в боеприпасах, так как щедро поливали нас свинцом. Я осторожно приподнял голову и попытался высунуть ее за угол стены. И тут же едва не поплатился за это, пуля прошла в каких-то нескольких сантиметров над моей макушкой.

Зато я увидел, что парни разделились, как клетка, пополам, двое продолжали вести обстрел, а двое других, под плотным огневым прикрытием, медленно продвигались вперед.

– Валера, – сказал я, впервые назвав его по имени, – ты должен будешь отвлечь их на себя. Иначе они вот-вот доберутся до нас.

Струганов приподнял голову и кивнул.

– Только береги патроны, – предупредил я его. – Ползи вот туда, – показал я на край стены.

Главный инженер ничего не ответил, а стал быстро перемещаться в указанном мною направлении. Я же пополз к противоположному краю.

Струганов посмотрел на меня, я сделал знак, чтобы он начинал. Он высунул автомат и дал несколько коротких очередей. Вся мощь огня противника переместилась на него. теперь все зависело от моей быстроты и меткости.

Я прыгнул вперед, в одно мгновение оглядел весь театр военных действий. Те два парня уже находились совсем рядом с нами. Так что попасть в них не представляло большого труда. Я нажал на гашетку и сразу же бросился назад. Я не мог видеть, насколько точны оказались мои выстрелы, зато явственно слышал стоны и яростные крики.

– Ну как ты? – спросил я подползающего ко мне Струганова.

– Нормально, – ответил главный инженер, но я видел, что он очень бледен. – Нет, страшно, я ведь ни разу не был в настоящем бою.

– Это еще не бой, а так, маленькая прелюдия, – успокоил я его. – Знать бы сколько там их? Вряд ли больше десяти. Больше в доме не уместятся.

– Неужели так много? – Струганов даже не скрывал своего страха.

– Это немного, это самый раз. – Я вспомнил, как однажды на нас, пятерых разведчиков, надвигалась целая туча не менее чем из пятидесяти боевиков. Трое из нас тогда там полегли. Правда у нас было два пулемета, куча гранат и очень удобная позиция на холме. А тут приходиться беречь каждый патрон, как в концлагере хлебную пайку.

В уже привычный шумовой фон ворвались какие-то новые звуки. Я выглянул за сарай и обмер, их было не десять, а все пятнадцать. И среди них я узнал Обозинцева. Рядом с ним стоял Маринин и почтительно, если не подобострастно, его слушал.

Бандиты заметили меня и стали стрелять. Я поспешно спрятался.

– Что там? – с тревогой спросил Струганов.

– Там Обозинцев, а рядом с ним Маринин.

– Вот сволочь, – выругался Струганов. – Я никогда ему не доверял.

А сколько их всего?

– Человек пятнадцать.

Главный инженер выругался еще раз, только сильней и длинней.

– Мы не выберемся отсюда живыми, – вдруг грустно проговорил он. – Хорошо, что не успел обзавестись женой и детьми, никто не останется ни вдовой, ни сиротами. Только вот мама, даже не знаю, как переживет она мою смерть.

– Мы пока еще живы, не надо хоронить себя раньше времени. Это плохая примета.

Струганов как-то надрывно засмеялся.

– Вот уж не знал, что ты суеверный.

Внезапно я увидел валявшуюся всего в двух метрах от нас лестницу. Ко мне пришла одна мысль.

– Я заберусь на крышу. А ты отвлекай их, они не должны заметить меня.

Струганов вновь стал стрелять одиночными выстрелами, я же приставил лестницу к сараю и взобрался на крышу. Она была покатая и крайне шаткая, доски подо мной прогибались, и я мог провалиться вниз в любой момент. Но я решил положиться на волю случая, ведь меня не раз в последнее время уверяли, что я баловень судьбы.

С крыши открывался замечательный обзор поле боя. Я быстро убедился, что атакующие нас парни не слишком охотно идут вперед и если бы не громкое и злобное понукание Обозинцева и Маринина, они бы давно дали бы деру.

Я решил не спешить и дождаться наиболее благоприятного момента для того, чтобы вступить в бой. Больше всего я боялся, что меня могут обнаружить в любой момент. Я даже удивлялся, что этого еще не случилось. Меня спасал Струганов, который действовал умело, редким, но прицельным огнем, заставляя противника постоянно обращать на себя внимание.

Но долго это тянуться не могло, хотя бы потому, что у главного инженера в любой момент могли кончиться патроны. Я еще раз посмотрел вперед и решил, что лучшего момента для атаки и не придумаешь. Эти бравые вояки почему-то вдруг стопились на небольшом пятачке, став хорошей мишенью. Я прицелился и бросил гранату прямо в его середину. На несколько мгновений огонь и дым заволокли от меня всю картину. Но когда дымовая завеса рассеялась, я увидел, что мой бросок оказался более чем удачным. На земле лежали не меньше пятерых человек, некоторые из них были убиты на повал, другие еще подавали признаки жизни, корчась в предсмертных муках. Зато те, кому повезло, улепетывали к дому. Я сопроводил их бегство двумя длинными очередями, опорожнив не меньше половина диска. Зато еще трое споткнулись и растянулись на земле. Я мог быть собой доволен; одна умелая атака и все их подавляющее численное преимущество почти растаяло.