Читать интересную книгу Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

приезжал на Ямайку».

За короткий период работы на Studio One группа The Wailing Souls сделала множество оригинальных песен, которые вышли под именем The Classics. Пайп также говорит о кавер-мелодиях, которые просил записать Коксон Додд, включая чувственную переработку известной песни The Wailers – Sun Is Shining. В голосе Пайпа звучит эхо Боба Марли, но и сам кавер намекает на исключительную близость двух коллективов. Когда The Wailers и их менеджер Алан «Скилл» Кол организовали независимый лейбл Tuff Gong в 1971-м, The Wailing Souls сразу же стали его частью; их песни Harbour Shark и Back Biter, каждая из которых атакует жадность, были изданы на этом лейбле и обозначены как принадлежащие Pipe & The Pipers.

«Первые две записи, вышедшие на Tuff Gong, это Trench Town Rock и Harbour Shark — обе с одних и тех же сессий на студии Dynamic, – добавляет Ллойд. – Мы ушли со Studio One, а затем и мы, и Боб начали писаться, и реально все улучшилось. Сабу заселился в один из государственных домов на Первой улице, и этот дом стал нашей репетиционной базой; там и был отрепетирован Trenchtown Rock. Мы пели эту песню в студии, и на той же сессии был сделан Back Biter. Потом на тот же ритм Боб положил свою Baby We’ve Got A Date. Вообще, мы с Пайпом делали бэк-вокалы для многих мелодий Боба, например таких, как Redder Than Red и Lick Samba. Питер Тош в это же время кое-что делал с Джо Гиббсом, например, Here Comes The Judge — там его речитатив на ритм Satta Massa Gana, песни TheAbyssinians, а на бэк-вокале Пайп, я и Вижен Уолкер.

В доме Сабу Боб собирал инструменты, но однажды случился полицейский рейд, и мы еле ноги унесли. Полицейские все инструменты сгребли, и назад мы их уже не получили. Иногда полиция устраивала рейд, потому что знала, что мы курим траву, и Питер потерял много гитар своих таким образом – мы перекидывали гитары через стену, и гриф ломался. Много через что пришлось пройти в тот период».

* * *

Хотя их музыка шла не в ногу с лирическими песнями «про любовь», которые все еще доминировали в чартах, выход в свет таких групп, как The Abyssinians, The Wailing Souls и Burning Spear, прокладывал путь к новой духовной и социально значимой поэзии, которая станет фокусом регги в период расцвета стиля.

Уинстон Родни, более известный под сценическим псевдонимом Burning Spear — Горящее Копье, человек, чьим идеалом был кенийский борец за свободу Джомо Кеньятта, делал потрясающие вещи. Его безупречная карьера длится по сей день, а растущая международная популярность базируется на впечатляющем корпусе записей и взрывных живых выступлениях.

Родни родился в небольшом прибрежном городке в окрестностях Сент-Энн-Бей в 1948 году. «Моя мать работала в индустрии еды, – рассказывает он, удобно устроившись в кресле на своей нынешней базе в Нью-Йорке. – Она готовила обеды для людей, занятых на стройках, а отец мой был мелким фермером – выращивал цыплят». Уинстон перепробовал множество работ, прежде чем Боб Марли направил его на Studio One в 1969-м. «Одно время я занимался продажей запчастей, потом чисткой одежды. Боба я встретил в Сент-Энн, потому что сам был оттуда, и он сказал мне, что я должен пойти на студию. Я пошел и спел свою песню – думаю, Heptones были там на прослушивании. На следующий день мы стали записываться».

Пламенная песнь Door Peep, дебют Родни, дала немедленный отклик благодаря своей мелодической индивидуальности, а именно – резкому переходу с мажорной на минорную тональность, что добавляет угрожающие интонации. «Door Peep стала музыкальной новинкой на Studio One. Таких мелодий и аранжировок до меня там еще не было».

Родни поддерживал Руперт Уиллингтон, начинающий певец-баритон. «Он вырос в том же городке, откуда и я родом. Мы никогда не пересекались, пока он не услышал, как я пою. Просто шел мимо – и вдохновился. Он спел мне – и мне понравились его интонации, таким образом и вышло, что мы сделали вместе несколько синглов на Studio One».

В начале 1970-х Родни записали серию значимых синглов, в основном на исторические и религиозные темы. Было издано два замечательных альбома, Burning Spear и Rocking Time, прежде чем вокалист покинул лейбл в 1974-м. Его материал заслуженно считается классикой, а его яркая индивидуальность, безусловно, вдохновила многих. Военные дроби рабочего барабана, органные бабблинги (реггийная техника игры на клавишах) и джазовые вокальные аранжировки, например в New Civilization, звучат очень необычно по сравнению с работами других. Сам Родни говорит о пророческом тексте New Civilization: «Иногда ты чувствуешь, что должно произойти, прежде чем это произошло; ты оказываешься впереди своего времени. Вот о чем я там пою и вот что происходит прямо сейчас у нас на глазах: новая цивилизация».

Не менее важны его песни, которые проясняют, в чем состоит растафарианская вера, и поднимают на высоту ее идеалы – такие как Ethiopians Live It Out и похожая на молитву Zion Higher.

«Все мы были рождены как раста, и это хороший опыт – знать, что я могу найти свои корни и свою культуру, идентифицировать себя со своей культурой, историей, жизненной энергией. Ты слышишь это в музыке – все мы свободны выражать это, и не только я выражаю это. В конце концов, все являют в своей музыке идеи растафари – и доносят ее до других. Это стало сильной стороной ямайской музыки – никто еще не создал этому альтернативы и не сможет никогда».

Ударный бит для Родни обеспечивал Лерой «Хорсмаут» Уоллес[41], в ту пору постоянный барабанщик Studio One. Во время нашего интервью он жил в недостроенном доме на краю Спаниш-тауна; он говорил, что коммуна, где он живет, охраняется 24 часа в сутки, но там даже ворота не закрывались, и никакой охраны я не увидел. Дом Уоллеса не имел никакого номера, и я нашел его по звуку голоса Родни, доносящегося из раскрашенных колонок.

Уоллес сказал, что на его барабанный стиль сильно повлияли фолковые ритмы – и африканские, и ямайские. «Я родился на Третьей миле в сорок седьмом. Бабушка моя жила в Тренчтауне на Седьмой Белой улице, к ней можно было дойти пешком. Бабушка была целительница, умела видеть, что происходит в душе. Там, откуда я, очень много культуры: фестивали джанкану, покомания, и я играл на барабанах на церемониях покомании, когда был еще совсем мальчик. Барабаны – это очень глубоко сидящая вещь во мне».

Уоллес говорит, что в 6 лет он попал в Alpha School. «Мама моя