Василий, оглянулся в поисках еще одного поджигателя. Их было восемь — он хорошо это помнил. Двоих они с Климом убили на поляне, троих здесь, двое спаслись бегством, — где же восьмой?
И тут Медведев увидел.
Оставшись один, восьмой не бежал — нет! Он продолжал свое дело. Соседний дом тоже горел, а сбоку на небольшом холмике появился человек, с усилием кативший перед собой тяжелую бочку. Он поднялся на вершину холмика и столкнул бочку под уклон. Медленно набирая скорость и покачиваясь из стороны в сторону, бочка катилась прямо к горящему дому. Поджигатель выпрямился и с торжеством поглядел на Медведева.
Василий сразу узнал его.
Бочка, которую столкнул под уклон Степан Ярый, стремительно приближалась к объятому пламенем крыльцу, и Василий сразу понял, что было в бочке.
— Ложись! — крикнул он.
В эту минуту незнакомец и Клим поднимали очередного раненого. Бочка с порохом исчезла в пламени. Сильный взрыв разнес дом вдребезги, а взрывная волна ударила в соседний.
Дом медленно, тяжело рухнул, и огромная горящая свая упала прямо на спину Клима Неверова.
С пригорка, исчезнувшего в облаке дыма, раздался веселый, раскатистый смех Степана. Потом заржала лошадь, и Василий услышал:
— Прощай, Медведев! Еще увидимся!
Василий с помощью незнакомца, обжигая руки, вытащил Клима Неверова из-под горящего бревна и бросился к Малышу. Но, подумав, что уставший Малыш не годится для погони, он вскочил на лошадь одного из убитых. Привязанная к березе, она ржала и металась, напуганная дождем искр, которые нес на нее с пожарища ветер.
Медведев промчался сквозь облако дыма и увидел силуэт всадника, мелькнувший далеко впереди, на берегу Угры. Одновременно краем глаза он заметил, как из рощи мчатся его друзья, привлеченные грохотом взрыва.
Степан избрал путь, где наверняка не могло быть засады — тропинку вдоль берега. Он намного опередил Медведева, и хоть лавировать между деревьями было трудно и всадники каждую минуту рисковали быть выбитыми из седла какой-нибудь низко нависшей веткой или конь, споткнувшись о корень, мог сломать себе ногу — оба двигались быстро. Медведев то терял из виду, то вновь находил мелькавшую впереди белую сорочку Степана. Изнемогая от жары и усталости, Василий тоже сбросил на ходу свой кафтан и упорно продолжал преследование. Степан направлялся к монастырю и, отъехав на версту от Березок, стал выбираться на дорогy. Медведев двинулся наперерез лесом и, совершая чудеса верховой езды, сильно сократил расстояние.
Теперь оба неслись по хорошей дороге, и не больше сотни шагов разделяло их. Медведев оглянулся. Его догоняли Картымазов, Филипп и Сафат.
Лошадь Степана была лучше — Медведев отставал. Теперь он жалел, что под ним не Малыш, жалел еще и потому, что у седла Малыша остались лук и аркан.
До монастыря оставалось еще с полверсты, когда Медведев услышал хорошо знакомый ему шум боя, только здесь еще раздавался грохот пищальных выстрелов и глухой колокольный звон.
Наконец впереди показался тот холм, с которого два месяца назад Медведев впервые любовался видом на Преображенский монастырь.
Степан влетел на этот холм, обернулся и, насмешливо сделав унизительный жест рукой, скрылся внизу. Медведев выругался и, нещадно избивая своего коня плетью, тоже влетел на холм.
Внизу был ров с мостиком через ручей, потом опять крутой подъем вверх, а там стоял весь окутанный дымом осажденный монастырь. Где-то с противоположной, восточной стороны горела ограда, но основной бой кипел здесь, у ворот.
Толпа осаждающих, действуя дубовым тараном, пыталась пробить ворота. Засевшие во рву вдоль стены люди все время порывались встать, чтобы ринуться в атаку и прорваться в монастырь сквозь пробитую брешь, но из пробоины градом летели стрелы, не давая осаждающим возможности подняться с земли. Дым, огонь, глухие удары тарана, грохот выстрелов, истошные вопли, неистовый звон в колокола и на фоне всего этого время от времени резкие выкрики, ругательства и богохульства, в которых осажденные братья изощрялись с не меньшим успехом, чем их враги...
Вся эта картина в одно мгновенье предстала перед Медведевым во всей красочной полноте зрелища и звуков, но у него не было времени рассмотреть детали. Он не мог удержаться от ликующего возгласа, увидев, как лошадь Степана, который на всем скаку хотел переехать мостик, вдруг поскользнулась на мокрых бревнах и упала, а сам Степан, перелетев через ее голову и ударившись о непрочные перила из тонких березовых стволов, с силой проломив их, свалился в ручей.
Василий ринулся вниз, но Степан, прихрамывая, уже бежал по крутому склону вверх, весь мокрый и грязный, но невредимый.
— Мокей! Мокей! — кричал он, надрываясь.
Из-за куста на склоне вынырнула щуплая фигура. Мокей был в изодранной грязной одежде, его растерянное, обезумевшее лицо говорило, что слуге князя Семена, привыкшему исполнять более тонкие поручения, еще никогда не приходилось бывать в подобной переделке.
— Мокей! — орал Степан. — Давай быстро пару десятков людей! Я привел сюда Медведева и остальных!
— Пошел ты к черту со своим Медведевым! — истошно закричал Мокей. — Пахом тяжело ранен, некому командовать, нас тут всех перебьют, как свиней! А я-то, дурак, боялся горвальских боброловов... нашел куда прятаться! Ну и монахи тут — Господи, помоги и помилуй нас всех!
— Трусливый ублюдок! — рявкнул Степан и наотмашь ударил Мокея по грязному заплаканному лицу.
Взобравшись на холм, Степан выпрямился во весь рост, не обращая ни малейшего внимания на свистящие вокруг стрелы и пищальные ядра.
— Ребята! Десять человек ко мне!
Но никто не отозвался на его зов.
— Трусы! — вопил Степан, в ярости поворачиваясь во все стороны. — Трусы! Оторвите от земли свои паршивые морды! Смотрите, вот я стою во весь рост и не боюсь!
Картымазов, Филипп и Сафат спускались в ров.
— Ушел? — спросил Филипп.
Медведев молча кивнул в сторону холма.
— Ишь какой шайтан! — сказал Сафат, вынимая лук. — И пищаль его не берет... Стоит, стоит — и ничего.
— Смелый! — сквозь зубы сказал Медведев.
Степан повернулся к ним и исчез в облаке дыма от очередного пищального залпа.
— Ай, нехорошо! Только прицелился! — с досадой воскликнул Сафат, опуская лук. — Скажи, Василий, разве король Казимир сел на конь воевать Ивана?
— Нет, Сафат, — улыбнулся Медведев, — у нас с Литвой прочный мир. А это — так, пустяки... На всяком рубеже бывает. Любимое княжеское развлечение. А поскольку монахи Преображенского монастыря тоже все больше из бояр да князей — им только того и подавай. Небось соскучились. Глядите — сейчас людям Вельского придет полный конец! Поднимемся обратно на холм, я хочу поглядеть, как доблестные братья завершат это дело.