— Это, смотря какой у нее срок. Мини делается до двадцати дней задержки. И в любом случае, ей нужно будет сдать анализы.
Таня так обрадовалась, что со всем соглашалась:
— Мы все сделаем, что вы скажете, вернее она сделает. Самое главное, чтобы не стоять в очереди в кабинеты, чтобы не попадаться на глаза знакомым. Она так переживает.
— Я еще ничего не обещаю, мне сначала нужно увидеть девочку. Если срок больше двенадцати недель, я ничем помочь не смогу. Тогда нужно подключать родителей.
— Она говорит, что у нее задержка тринадцать дней, сегодня значит уже четырнадцать.
— Это небольшой срок, может это еще не беременность.
У Тани сжалось сердце — каждый день этого небольшого срока для девочки был настоящим адом. Вера Андреевна продолжала:
— Пусть в течении трех дней по утрам измеряет ректальную температуру. А завтра у меня прием с восьми, пусть девочка приходит в семь двадцать утра в приемный покой, я посмотрю ее и в стационаре возьмем анализы, никто не поймет, куда она ходила.
Вера Андреевна объяснила, как правильно измерять температуру, как попасть в приемный покой.
— Большое вам спасибо, Вера Андреевна.
— Впервые в моей практике случай, когда учительница приводит школьницу. До этого надо было воспитывать, а не на аборты приводить.
Упрек был несправедлив, но Таня не знала, что возразить.
— Да, придется прочитать в вашей школе лекцию девочкам, — назидательно продолжала Вера Андреевна.
Таня не выдержала:
— А почему только девочкам? Насколько я знаю, чтобы зачать дитя, нужны двое. О чем будет ваша лекция? Будете запугивать девочек возможной беременностью и венерическими заболеваниями? Но в этом возрасте их мало пугают болезни.
— Таня, — начала врач.
— Татьяна Викторовна.
— Сколько вам лет, Татьяна Викторовна?
— Двадцать три, ну и что? Я уже второй год преподаю. И считаю, что в городе нужен гинекологический кабинет для подростков, чтобы давать консультации для каждого конкретного случая, а не общие слова на лекциях, — Татьяну понесло, видимо сказалось напряжение последних суток, — и еще, там должны бесплатно выдавать, — Таня запнулась, но собралась с духом и твердо произнесла, — презервативы.
— Это вы хватили чересчур. Насчет презервативов — перегнули. Дети же воспримут это как поощрение к сексу.
Таня испугалась, что она все испортила, и ее сейчас выгонят:
— Надеюсь, что после моих слов вы не измените своего решения?
— Мы же договорились. А насчет подросткового кабинета я и сама давно уже думаю. Вы меня еще раз убедили.
— Спасибо вам, Вера Андреевна.
— И все-таки лекцию к вам придут почитать. Какая у вас школа? Двадцать пятая. Ждите лектора. И сами поприсутствуйте, мы там не только про венерические заболевания рассказываем. И про мальчиков не забудем.
Когда Таня ушла, Аврора кинулась к матери:
— Что она хотела?
— Аврора, нельзя быть такой любопытной. Если твоя подруга не посчитала нужным рассказать тебе сама, значит, у нее есть на это причины, — попыталась урезонить дочь Вера Андреевна, но та наседала.
— Это подружка Макса. Она тебе сказала? Что она хотела? Сделать аборт?
— Нет, всего лишь, чтобы я прочитала лекцию у них в школе. Как ты любишь все драматизировать, Аврора.
— Точно? Прочитать лекцию?
Вера Андреевна кивнула.
— И стоило напускать столько тумана, — разочарованно протянула Аврора. — Странная она какая-то, и что Макс в ней нашел?
— А, по-моему, разумная девушка. Это вам бы все развлекаться
— Мам, а я уже Макса обрадовала, что он скоро станет папашей.
— Что, так прямо и сказала?
— Да, а что такого?
— Представляю реакцию бедного Максима. Не думала, что ты у меня, оказывается, такая.
— Какая такая?
— Сплетница что ли.
— А вдруг бы Танька сделала непоправимую ошибку? А он что, совсем не при чем?
— Позвони ему, скажи, что ты все придумала.
Аврора фыркнула:
— Вот еще, пусть немного помучается. Мужикам это полезно. Не все нам из-за них страдать.
— А если между ними ничего не было? Вдруг из-за тебя они поссорятся?
— Мама, не будь такой наивной, им же не пятнадцать лет, когда обходятся поцелуями.
— А вы для меня все такие же дети. Хотя ко мне на прием бывает, приходят девственницы и в двадцать семь и в тридцать лет.
— Уродины какие-нибудь.
— Аврора, в кого ты такая категоричная? Может, они карьеру делают. Да мало ли какие могут быть причины.
— Я и говорю — уродины или синие чулки.
— Ты лучше мне скажи, что у тебя за очередное уродство на голове? — Вера Андреевна провела рукой по тому, что осталось от волос дочери.
— Все говорят, что мне идет. Должна же я перепробовать все, пока не остепенюсь и не нарожаю детей.
Ира ждала Таню под дверью. Она решила дождаться ее во что бы то ни стало. Таня провела ученицу в квартиру и рассказала, что ей нужно делать.
— Татьяна Викторовна, а вы пойдете со мной завтра? Я боюсь.
— Обязательно, — они договорились о встрече.
— Спасибо, Татьяна Викторовна.
— Ира, мне нужно поговорить с твоим другом. Кто он?
Ира замялась.
— Ира, ты должна мне сказать. Аборт — это не решение всех проблем. Я не буду его ругать, но мне необходимо с ним поговорить. Можешь не называть его имени прямо сейчас. Предупреди его, что я хочу поговорить с ним. И пусть тогда он сам ко мне подойдет.
— Это Носков, — призналась Ира.
Почему-то для Тани это было полной неожиданностью. Вот бы на кого Таня никогда не подумала, так это на Мишу Носкова. Ира с Мишей сидели за одной партой, и Ира демонстрировала недовольство таким соседством. Учился Миша нестабильно, хватая то тройки, то пятерки. Ира никогда не давала ему списывать, прикрывая иногда свою тетрадь. Если Миша терял ручку или карандаш, Ира вручала ему свою запасную ручку с таким видом, словно за это одолжение он не расплатится всю свою жизнь. На переменах они тоже не общались, Миша всегда находился в компании других мальчишек. Как мало она еще разбирается в детях, да и в жизни тоже.
Покидая квартиру, Ирина столкнулась с Максимом на пороге. Сконфузившись, она поздоровалась с ним.
Раздевшись, Максим прошел на кухню и поставил греться чайник. Он вылил старую заварку, помыл чайничек. Делал все не спеша, обстоятельно. Когда чай был готов, налил себе и Татьяне.
Они пили чай молча, сидя напротив друг друга за противоположными сторонами стола. И только допив чай, он нарушил молчание: