— Они собираются держать осаду, — разобрал их слова Перрин. — Ублюдки, шлюхины дети… Давай искать потерну.
Никто не обратил внимания на полумертвого воина, лежавшего на земле. Перрину пришло в голову, что без щита в этой суматохе и путанице никто не примет его за врага. У него кружилась голова, но он все равно, хотя и с трудом, поднялся на ноги, левой рукой поднял чей-то меч и затем побежал за остальными с криком: «К потерне!» Перрину было плевать на Греймина, но Нед попал в ловушку в дане, Нед оказался под осадой, а провианта надолго не хватит, и нет никого, кто бы эту осаду снял. На это сражение Греймин призвал всех союзников, которые у него имелись.
В потной и грязной толпе план Перрина сработал прекрасно. Перрин держался рядом с победителями примерно двадцать ярдов, после чего отстал и бросился к деревьям, растущим по краю поля. Если кто-то и увидел, как он направился туда, у них попросту не было времени его преследовать. Среди сосен стояли стреноженные лошади Наддрика. И только пара слуг была оставлена их сторожить. Перрин бросился на ближайшего, который тут же припустил наутек. Одним легким ударом Перрин перерезал веревку, отбросил меч в сторону и схватился за поводья гнедого мерина.
— Хороший конь. Пожалуйста, помоги мне.
Гнедой терпеливо стоял, пока Перрин с трудом забирался в седло. Держась под деревьями, беглый лорд поехал от места сражения. При каждом шаге коня весь мир кружился перед глазами Перрина, а правая рука пульсировала болью. Беглец кусал нижнюю губу, пока она не стала кровоточить, и упрямо ехал дальше. Ему требовалось сообщить новость Беноику. Это была единственная мысль, которую он себе позволял. Добравшись до дороги, Перрин погнал коня галопом. Он удержался в седле только благодаря силе воли. Галоп, рысь, галоп, рысь, шагом — все дальше и дальше. Он непрерывно напоминал себе о том, что можно получить помощь в Спейбруне. Временами Перрин задумывался, проживет ли достаточно долго, чтобы добраться до деревни. Однако кровь высыхала у него на руке, а плоть распухала.
Незадолго до полудня он перебрался через хребет последней горы, высившейся над Спейбруном, и остановил коня. Перрин долго смотрел вниз, на тлеющий пепел и обгоревшие бревна. Дым все еще клубился над ними, наполовину скрывая развалины под белыми клочьями. Ветер принес и отвратительный запах, сильно напоминающий жареную свинину. Некоторые из деревенских жителей задержались слишком надолго и не успели унести ноги.
— А, боги, Наддрик уж слишком серьезно относится к своей мести, если хотите знать мое мнение!
Мерин фыркнул и тряхнул головой, его беспокоил запах пожарища. Перрин заставил его идти дальше. Он объехал руины и повернул назад, в сосновый лес. Хотя он не может ни поднять руку, ни пошевелить пальцами, ему придется попробовать доехать до дана Неда. Выбирая узкие тропы в дикой местности, он сможет срезать путь миль на сорок. Оказавшись глубоко в лесной чаще, Перрин снова остановил коня и подумал о дане Неда. Он четко нарисовал всю картинку у себя в сознании и вспомнил безопасные времена, когда наслаждался там компанией кузена. Затем Перрин поехал дальше. Каждый раз, когда лесная тропинка отклонялась от прямой дороги на дан, путник чувствовал сильный дискомфорт, что-то вроде грызущего страха. Но как только Перрин поворачивал в нужную сторону, тревога исчезала. Он сам не понимал, как это получается, но такая уловка много раз в прошлом доводила его до места, о котором он думал, как о доме.
Перрин пробирался через лес до заката, затем спешился и вел коня в темноте еще несколько миль. Он падал, но заставлял себя подниматься снова и снова, пока они не очутились возле маленького ручейка. Человеку потребовалось много времени, чтобы ослабить удила, действуя одной только левой рукой. Ему казалось, что прошла вечность, но наконец ему это удалось и конь смог утолить жажду.
— Прости, но овса нет.
В золотом тумане лес медленно кружился вокруг него. Перрин сел на землю и потерял сознание.
* * *
Словно овцы в снежную бурю, остатки армии в тот вечер сгрудились в большом зале Греймина — чуть больше восьмидесяти здоровых и легкораненых мужчин, а также около двадцати тяжелораненых. Родри сидел на полу с последними шестью солдатами из боевого отряда Неда. Все молча наблюдали за тем, что происходило за столом для хозяев и почетных гостей в другом конце зала, где Греймин разговаривал со своими союзниками. Они склонили головы друг к другу, их лица в свете факелов казались вытянутыми, а губы поджатыми. Испуганные служанки пробирались между воинами и раздавали небольшие порции разбавленного водой эля. У очага для слуг молодой паж сидел и плакал, скорее всего гадая о том, увидит ли он еще когда-нибудь свою мать. Наконец Нед покинул стол для почетных гостей и, хромая, вернулся к своим людям. Он плюхнулся на солому и прислонился к стене, не в силах прямо держать спину.
— Вам следует прилечь, лорд, — заметил Родри.
— Проклятый порез не такой уж и серьезный, — Нед положил руку на бедро, словно пытаясь скрыть окровавленную повязку.
— Простите, господин.
— О, и ты меня прости. Нам всем придется следить за своим языком и сдерживаться, чтобы не сорваться.
Солдаты глядели в пол, в стену, куда угодно, только не друг на друга.
— У нас имеются съестные припасы на целых шесть недель, — продолжал лорд. — Если осада затянется, начнем есть лошадей.
— А есть ли какой-то шанс начать переговоры? — спросил Родри.
— Шанс всегда есть. Завтра утром Греймин пошлет человека.
Родри наблюдал за переговорами с крепостного вала, потому что на рассвете ему выпала очередь там дежурить. Люди Наддрика очистили поле брани от трупов. Примерно триста ярдов земли — взрыхленной, залитой кровью. Далее пестрели шатры и паслись лошади осаждающих. Вокруг дана, на расстоянии полета копья, ездил конный патруль. Сделав предварительную прикидку, Родри решил, что у Наддрика осталось по крайней мере сто тридцать человек. Когда солнце уже час находилось над горизонтом, ворота открылись и Камерарий Греймина, держа в руке длинный посох с повязанными по верху красными лентами, вышел за ворота. Конный патруль поскакал к нему, изобразил вежливые полупоклоны с седла, а затем проводил в лагерь. Родри стоял на крепостном валу и ждал. Когда мимо него, каркая, пролетела стая ворон, он позавидовал их крыльям.
Посыльный вернулся примерно через полчаса. Родри пришлось подождать, пока до него дойдет новость. И узнал он ее только после того, как его сменили на посту. Наемник спустился вниз по лестнице и поспешил в большой зал, где боевые отряды в зловещей тишине хлебали жидкую похлебку. Отсутствовали все. лорды, кроме Неда, который обедал со своим людьми. Родри сел, взял кусок хлеба из корзинки и вопросительно посмотрел на Неда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});