Они исследовали подсознание Крэддока — и это походило на ловлю в переполненном рыбой пруду. Нередко они вытаскивали не ту рыбу, прежде чем понимали, какая нужна наживка. И все же время от времени в блокноте Крэддока, который был у него всегда под рукой, появлялись все новые и новые знаки. Он неразборчиво выводил какую-то линию, останавливался, исправлял ее-и так за знаком знак на бумаге появлялось то, что он прочел один-единственный раз тридцать лет назад и что его память хранила в подсознании.
— Если бы Паррор не открыл сознание Крэддока, нам бы сейчас ничего не удалось, — сказала Джанисса. Вдвоем с Рафтом они стояли на балконе замка, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь этим мигом, который они заслужили после одного из самых трудных сеансов с Крэддоком. Перед ними медленно поднималась стена густого тумана.
Рафт посмотрел на Джаниссу и вспомнил свои полусерьезные мысли о смешении двух различных биологических видов. Сейчас логика значила для него совсем немного. Важным было другое живое, согревающее его своим теплом присутствие Джаниссы.
Он узнал ее по-настоящему только сейчас. До этого она представлялась ему очаровательным, но противоречивым созданием, которое обладало лишь немногим из того, что делает человека человеком. Но теперь, работая рядом с ней, он начал понимать ее, и еще он понял, что ему никогда не удастся узнать ее до конца.
Это узкое, загадочное, кошачье лицо, на котором коварство уживалось с красотой, влекло Рафта так сильно, что он даже не осмеливался признаться в этом самому себе. На него смотрели зеленовато-голубые, скрытые полумраком глаза… Глаза Бастет[24], чей неподвижный взгляд охранял ночной покой Египта. А в следующее мгновение Рафт уже любовался другой Джаииссой — веселой и игривой, как котенок.
И так они стояли на балконе, как вдруг что-то необъяснимое, неожиданное, словно вспышка молнии, соединило их. Им не нужны были объятия. Это чувство было тоньше — словно поднялся занавес, который скрывал друг от друга двух чужих и таких непохожих людей, представителей разных цивилизаций.
Он дотронулся до ее руки — и оба устремили свои взгляды вдаль, через пропасть — туда, где гигантские стволы деревьев-исполинов держали на себе небеса Паитити.
Только здесь, подумал Рафт, в этом затерянном мире, где-то вне пространства и времени, я смог найти Джаниссу.
Они молчали. Слова были не нужны. Они стояли, взявшись за руки, забыв обо всем, и каждый чувствовал лишь теплое, блаженное присутствие другого, пока не услышали голос Крэддока, и он напомнил им о работе, о Пламени, которое нужно было укротить.
Но что могло укротить эту необузданную силу, этот огонь, который горел в сердце спиральной туманности на далеких гигантских звездах? Где эта сила, укрощающая Пламя? И что такое само Пламя?
Они этого не знали. Люди до сих пор не познали до конца природу электричества — и все же они изобрели изолированные провода и укротили его. Пламя нужно было не только изолировать, его следовало пробудить. Причем осторожно.
Сделать это было нелегко. Для начала из подсознания Крэддока нужно было извлечь остатки утерянных записей. Гипноз вторгался в его память, и загадочные знаки один за другим выстраивались в строчки. Джанисса могла их читать, потому что в основе ее собственного языка лежал язык этих знаков, так же как все общество людей-кошек было построено на том, что осталось от Первого Рода.
Однако семантические различия были достаточно серьезны, и здесь на помощь Джаниссе и Рафту пришли ученые. Рафт и сам неплохо знал это индейское наречие, но более сложный язык, на котором говорили люди-кошки, был ему непонятен. В нем были тонкости, которые Джанисса не могла ему объяснить. Потом ученый-химик составлял диаграммы, устанавливал электрохимическую связь, молекулярную модель — и только после всего этого ответ начал вырисовываться перед Рафтом.
Но смастерить это устройство своими руками Рафт не мог инженером он не был. Не под силу это было и Джаниссе. И все же научные знания Рафта, знания другого мира. помогли пролить свет на многие вопросы и взглянуть на них по-новому. Так, к примеру, было и с амулетом.
— Когда вы поворачиваете этот камень, метаболизм замедляется, — объяснял Рафт. — Это значит, что уровень излучения может блокироваться. Но каков механизм блокировки? Что сдерживает излучение на определенном уровне? Вероятно, нечто такое, что невосприимчиво к вибрации, так?
— Металл? — предположил ученый-физик. — Сплав с хромом, а возможно, с ванадием. Мы это проверим.
И хотя память Крэддока уже отдала все тайны записей, невосполнимые пробелы остались. В те далекие времена, когда жил Первый Род, в этой долине существовали различные химические элементы, запасы которых сейчас были уже исчерпаны.
Им удалось выяснить, что дело было не только в том, из какого материала сделана оправа амулета. Важное значение имел сложный состав сплавов, а также микроскопический механизм, работающий на индукционном излучении самого источника энергии, — та самая искра в кристалле. Это был кристалл обычного кварца, но Рафт понятия не имел, каким образом активная частица была помещена внутрь кристалла.
Еще одна загадка была в сложном составе сплава, который, по всей видимости, и регулировал энергетическую мощность частиц. Кое-что об этом им удалось выведать у Крэддока, а остальное они нашли сами путем анализа. Но в конце концов они зашли в тупик — им были известны необходимые элементы, но этих элементов в Паитити больше не существовало.
Вот тут-то внешний мир и показал свою практическую ценность. Вначале Рафт обдумал саму возможность такого варианта. В рюкзаке, который он принес с собою в Паитити, было кое-какое снаряжение, медикаменты, консервы в жестяных банках и его личные вещи, у Крэддока тоже кое-что было.
Крайне необходимую им платину они взяли из часов. В рюкзаке нашлось немного олова, а после разборки револьверов и винтовки они были обеспечены полным набором необходимых металлов.
После быстрого анализа металлы были отделены друг от друга и получены новые сплавы. Теперь, когда у них было все необходимое, они могли приступить к самому главному.
Когда устройство было окончательно собрано, оно оказалось совсем небольшим. Размеры достаточно четко определялись составляющими его деталями. Устройство стояло на треножной подставке и доходило Рафту до груди. Это был на удивление простой прибор, состоящий из кристаллов, металла и пустотелых трубок.
Существенным элементом был предохранитель, расположенный в верхней части устройства, в ртутном растворе. Эта, на первый взгляд, самая обычная, длиною не больше фута, трубка держала под контролем чудовищной силы излучение — ради чего и была создана сама эта машина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});