- Я в норме. Просто не вылетает из головы та фраза.
Робин понял, что он все-таки что-то упустил.
- Какая?
- Насчет того, что мы - свои парни. Из их слов следует, что мы тоже участвовали каким-то образом в этом замаскированном спектакле. Идя от дедукции к индукции и наоборот, получается, что у нас были одни и те же цели. По крайней мере, тебе известно точное назначение всех тех корпусов, которые мы возводили больше года? Мне - неизвестно.
Воцарилось молчание. Оно продолжалось неопределенное время, парни думали о своем, в раздумьи потягивая из термосов крепкий чай, который принес им Джин во второй раз. Внезапно лица озарились ослепительным ярким светом. Робин молниеносным движением дотянулся до кнопки терминала и включил светофильтр. Но излучение было такое сильное, что оно жгло лицо даже через него. Не было никакой возможности смотреть на это пламя. Робин достал пару светозащитных очков, протянув одни Джону. Теперь можно было наблюдать за взрывом. Яркий шар, по размеру меньше самой Саморы всего раза в полтора, продолжал медленно расти, прилипнув, словно пиявка, к западному боку планеты. Вскоре его рост прекратился и, примерно через минуту, шар медленно, словно нехотя, отделился от поверхности, устремляясь вверх, в космос. За это время в рубке пять раз тухло освещение, срабатывали защиты, шесть раз пропадало изображение со всех трех экранов терминалов, но через секунды восстанавливалось. Чувствовалось, что Эпокап не на шутку встревожен происходящим. Натруженно работали все системы охлаждения, забирая значительную часть электроэнергии, что было заметно по пониженному свечению ламп. Внешние солнечные электробатареи вышли из строя. Тем временем огненный шар, отделившись от Саморы, повис, перестав двигаться, на расстоянии примерно в полдиаметра Саморы от ее поверхности, постепенно остывая. А на самой планете бушевал ад. Со всех сторон в направлении взрыва тянулись хорошо видимые мощные потоки хилой саморской атмосферы, перемешанные с пылью, кусками породы, камнями и булыжниками. В месте взрыва зияла огромная дыра, ведущая в недра планеты, а от нее, во все стороны, словно длинные лапы паука, тянулись частые изломы. Самора выдержала этот чудовищный удар, не разлетелась на куски, но все-таки треснула. Минуты через три, словно кровь, из трещин потекла красно-бурая раскаленная магма, встревоженная из потаенных недр планеты. Это наблюдение прервал оглушительный рев сирены, и секундой позже Эпокап произнес, что на пути корабля находится препятствие в виде огромного шара раскаленного вещества, и что надо менять траекторию. Так же он сообщил, что на раздумье разрешается всего две минуты, по истечении этого срока Эпокап сам изменит траекторию корабля. Робин ответил, что разрешает менять траекторию немедленно. Тут же изображение в иллюминаторе медленно поползло в бок. Исчезла лопнувшая Самора, осталось только изображение шара, который теперь походил на самое настоящее солнце. Робин дал задание Эпокапу, чтоб тот оценил мощность взрыва и дал примерные данные на будущее. Через две минуты Эпокап ответил, что мощность взрыва составляет полтриллиона тонн эквивалента, а шар перейдет на излучение в инфракрасном спектре через два часа, то есть через два часа он потухнет, но еще долго будет греть, словно раскаленная печка.
- Н-да, слабо, - плоско пошутил Джон, - На Тенле можно шарахнуть раз в пять сильнее, мощности хватит. Вот был бы салют. За упокой души.
- Наша бедная матушка и такого бы взрыва не выдержала. Не забывай, что Самора в диаметре больше нашей планеты на тысячу километров, а это все-таки существенно, - в задумчивости ответил Робин.
- Никогда в жизни не видел ядерного взрыва. Настоящего. Жутко.
- Думаешь, я видел?- усмехнулся Робин.
Они молча смотрели на ядерное облако, пораженные его силой. Их наблюдения из динамика связи прервал Дэнил:
- Эй, ребята, это что там за салют? Наверное, по случаю нашего отлета?- как всегда, дядюшка Дэнил не унывал.
- Нет, наоборот. Это наш отлет по случаю салюта,- парировал Джон, встрепенувшись и оживившись, услышав веселый тон своего прямого начальника.
- Мы приносим свои извинения, что забыли Вас предупредить по случаю этого фейерверка,- начал было оправдываться Робин, но Дэнил его прервал:
- Ладно, я не много потерял. Вы лучше выкладывайте все новости, а то я только что закончил проверки двигателя, которые не были сделаны в предстартовое время. Ведь его не было.
- Как вы определили?
- Робин, мальчик, не принимай меня за олуха. Я потому и числюсь главным механиком и электриком, что головой отвечаю за двигатель. Между прочим, этот охламон Джон отвечает тоже. Ты меня слышишь, разгильдяй?
- Конечно, дядюшка Дэнил. Но клянусь оторванным хвостом кометы, основную часть времени я провел около Джейн, пусть меня выбросят в открытый космос без скафандра, если я вру.
- Ладно, верю. Как она себя чувствует?
- Нормально. Кстати, мы приглашаем Вас на ужин.
- Хорошо, иду. Заодно все и расскажете.
Пока Дэнил уплетал полагающийся ему ужин, Джон и Робин рассказали ему все, за исключением розового свечения ходулей Краба Джейн. Дэнил слушал, быстро работая челюстями и не пропуская ни одного слова. Эмоции были нулевые.
Никто из них не знал, да и не мог знать, что с самого старта корабля, ни на секунду не отставая, за ними следовало прозрачное голубое облако, светящееся по краям еле заметным розовым свечением...
ФАЕР
- Бешенный денек сегодня выдался. Как Вам понравился сигнал первой категории? Мне - очень, - с явным сарказмом произнес Робин, обращаясь к Дэнилу и Джону.
- Нам было проще, нас было двое, - коротко и сухо ответил Джон, не желая поддерживать разговор. Он о чем-то напряженно думал, уставившись туманным взглядом на командирский пульт.
Паузу прервал Робин:
- Пора по рабочим местам. Основной корабль тоже изменил траекторию, уже произведен взаимозахват, мы идем на сближение и минут через десять будем состыковываться. Джон, займи штурманский пульт, а Вас, дядюшка Дэнил, попросим занять место в машинном отделении.
- Слушаюсь, начальничек.
Вскоре на левом экране появилось изображение основного корабля, который, как всегда, выглядел грандиозно. Сейчас он казался каким-то фантастическим, освещенный с одной стороны ярким и естественным светом настоящего солнца, а с другой стороны - малиновым светом остывающего ядра. Темно-фиолетовые крылья солнечных батарей были собраны в гармошку. Это означало, что корабль скоро начнет делать маневр в поперечной плоскости. Вскоре заработали боковые сопла маневрирующих двигателей, выбрасывая в пространство языки синего пламени, и корабль медленно стал поворачиваться, оголяя свое брюхо с растопыренными штангами захвата спускаемого аппарата и раскрытыми чехлами переходных шлюзов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});