Читать интересную книгу Ступень Четвертая. Часть вторая - Инди Видум

назначить плату, и высокую, за свои занятия. Значит, нужно предложить что-то значимое для него и не слишком нужное или важное вам. Лицензия подойдет, но как часть оплаты.

— Мне кажется, он согласится обучать только за нее.

— Согласится, — кивнул император. — Но, во-первых, затаит обиду, а во-вторых, ты тем самым оскорбишь сестру, потому что, как я уже говорил, приравняешь ее к одному-единственному разрешению.

— Скорее всего, она об этом и не узнает.

— Саша, она, скорее всего, об этом уже знает потому, что по всему дворцу ходят слухи, что Елисеев к ней сватался и ему отказали, а Аксенова отправила твоей сестре записку. Как ты думаешь, что в ней?

— Я думаю, что кому-то надо перестать распространять сплетни, — холодно сказал Александр.

— Издержки твоего положения. Пока ты не определишься, вокруг тебя так и будет кружить хоровод таких Аксеновых, готовых на все ради места рядом. И вовсе не из любви к тебе. Хотя она тоже может присутствовать.

— Пока я не готов, — честно признал Александр. — Так что давай оставим вопрос моего брака и вернемся к Елисееву. Теоретически можно ему кусок земли под полигон предложить.

Император прищурился.

— С зоной без магии?

— Именно.

— Это больше похоже на очередное задание, чем на награду.

— А если там будет небольшая зона? А остальное вполне пригодное для действий мага?

Император хмыкнул.

— А если решит проблему, то мы его об этом не просили?

— Именно.

— Мне нравится направление твоих размышлений, Саша. Подготовь варианты на рассмотрение. Подальше от столицы.

Интерлюдия 5

Волхвы лезть к Верховному ночью не рискнули — и охранки могут сработать, и смешаться в случае чего с другими волхвами не получится. Это решил Никон, а Варсонофий ему только и успевал поддакивать, радуясь, что решение взял на себя более старший и опытный товарищ. Шутка ли — они собрались выступить против Верховного волхва, чего не было за всю волховскую историю.

— Если и есть что на нашей базе, то только в сейфе Верховного, а туда просто так не попадешь, — пояснял Никон, — с какой-то вероятностью может сработать защита. Я, конечно, волхв опытный, но вскрыванием сейфов постоянно не занимался.

— Ранее и нужды не было, — вздохнул Варсонофий, — потому что мы Верховному доверяли. А сейчас мне кажется, что он мудрит. Ищет выгоду для себя, а не для всех нас.

— Вот-вот, — согласился с ним Никон. — Гнать его надо. Только доказательства нужно найти, чтобы на собрании предъявить.

Был он столь вдохновлен планируемым налетом, что Варсонофий невольно подумал, что в желании Никона разобраться с Верховным волхвом лежат в основном личные мотивы, а не забота о сообществе. Но им было по дороге, пока, если верить Елисееву, существует угроза от сбрендившего мага, поэтому Варсонофий своих сомнений не высказывал, активно поддакивал и даже согласился переночевать у Никона, чтобы поутру сразу выйти на дело. А почему бы и не переночевать? Жил он один и совсем рядом с местной волховской базой.

То ли от известия о связи волхвов со сбрендившим магом, то ли от необходимости вскрывать сейф своего же начальника, Варсонофий спал из рук вон плохо, всю ночь вертелся на стареньком скрипучем диване, выделенном ему Никоном, и шумно вздыхал, втайне надеясь, что Никон передумает заниматься взломом. На хозяина дома эти попытки морального давления не произвели ни малейшего впечатления, потому что нервы у него были крепкими и он уснул, стоило голове коснуться подушки, и прохрапел до утра. Варсонофий же только к утру забылся в мутном сне и даже отдохнуть как следует не успел, когда его разбудили.

— Ну ты и здоров спать, — одобрительно сказал Никон. — Сразу видно: нервы крепкие, а совесть чистая. А значит, дело наше правое.

Варсонофий, которому поутру еще меньше хотелось идти против Верховного волхва, пробормотал что-то неразборчивое в ответ и убежал умываться. Проходясь по зубам заклинанием, которое с успехом выполняло роль зубной щетки, он внезапно замер, ошарашенный мыслью, что то, что они задумали с Никоном, это самое настоящее предательство, и не понять в точности, предательство всего волховского сообщества или только Верховного волхва. Но если Верховный снюхался с кем попало, не означает ли это, что он предал всех первым? И тогда то, что они задумали, — всего лишь восстановление справедливости. Эти мысли Варсонофия приободрили и плескался он в воде уже не с таким мрачным настроем.

Никона он нашел на кухне за приготовлением глазуньи с колбасой, которую тот почти тут же распределил на две тарелки, одну из которых протянул соратнику. Варсонофий уговаривать себя не заставил, тарелку принял с благодарностью и спросил:

— Какие у нас планы?

— Планы как планы. Дождемся, когда Верховный уедет, и минут через пятнадцать после этого нагрянем в его кабинет. Народ будет — затеряемся если что, а вот засечь нас у сейфа будет не так-то просто.

— Прям сразу сейф? — недовольно уточнил Варсонофий.

— В сейф мы полезем, только если ничего не найдем в кабинете. Потому как на нем наверняка куча сигналок стоит и не все их я замечу, — ответил Никон.

Он достал пакет растворимого кофе, сыпанул себе в чашку и залил кипятком из чайника, потом молча протянул пакет Варсонофию. Тот предпочитал чай, но если уж приходится в этой жизни менять что-то, так почему не начать с привычек? Кофе оказался дрянным, поэтому Варсонофий решил, что утренние привычки он пока не готов менять.

Но бодрость завтрак и кофе ему придали, поэтому к волховской базе он подходил с хорошим настроением. В конце концов, Елисеев может ошибаться, путать что-то по молодости лет. Не может же быть такого, чтобы Верховный пошел против вековых устоев ради… Собственной выгоды? Какой же он тогда волхв?

Народу в волховском доме оказалось немного, и Верховного пока не было, но Никона это не смутило, он потянул Варсонофия в артефакторскую, которая как раз была напротив кабинета Верховного, а значит, из нее был замечательный обзор. Кроме того, засели они не просто так, а вроде как по делу, потому что любой заглянувший видел, что они вертели в руках разные материалы и что-то тихо обсуждали.

Верховный появился часа через два и с такой благостной рожей, что Варсонофий сразу заподозрил: жрал тот на завтрак что-то поинтересней банальной яичницы с растворимым кофе. Такая довольная рожа бывает с черной икры, которой ложками в рот запихивают и утрамбовывают, чтобы другим не досталось. Варсонофий черную икру не любил, но от этого симпатии к Верховному у него не прибавилось. Тот их отметил, заглянул, поинтересовался:

— Трудитесь?

— Брат Варсонофий просил помочь с улучшением артефакта личины, — расплылся в счастливой улыбке Никон. Сейчас никто бы не заподозрил, что он копает под Верховного. — Вот решаем, какой материал лучше подходит.

— Молодцы, все в делах, в делах, — одобрил Верховный. — На благо нашего сообщества.

Похвалив подчиненных, он отправился сам трудиться на благо сообщества, не забыв тщательно запереть за собой дверь, что сразу отметил Никон, заявив, что порядочные руководители не запираются, а те, кто запираются, — точно не работают. Варсонофий согласно кивал и крутил в руках заготовку под артефакт, неожиданно увлекшись идеей усовершенствования. Но заниматься этим ему долго не пришлось, потому что Верховный отсидел в запертом кабинете минут тридцать, а потом выскочил как ошпаренный и рванул к выходу. Никон проводил его задумчивым взглядом и сказал:

— Отсчитываем пятнадцать минут и идем.

— А не полчаса?

— Полчаса — много. Кто знает, куда он поедет. И в кабинете тоже будем не больше пятнадцати минут. Лучше несколько раз по пятнадцать минут, чем попасться.

— Это да, — согласился Варсонофий, отложил артефакт и обнаружил, что у него дрожат руки.

Да и в целом его несколько потряхивало так, что он ни на чем не мог надолго сосредоточиться, поэтому прозвучавшее: «Пойдем. Время» воспринял с радостью, с облегчением рванул к кабинету Верховного первым и застыл у двери, потому что та оказалась запертой.

Никон же подошел вперевалочку, но вооруженный нужными знаниями. Во всяком случае у двери он затратил всего несколько секунд — и она открылась, пропуская их в волховскую святую святых. Никон решительно подошел к солидному шкафу и раскрыл дверцы. Там доказательств предательства Верховного не нашлось.

— Хлам всякий, — пренебрежительно сказал Никон. — Закрывай, перейдем к столу.

Но и в столе не нашлось ничего интересного, если не считать за таковое полностью забитый бутылками из-под водки нижний ящик. Полные тоже были и даже одна начатая, но находились они ящиком выше. В верхнем же валялась всякая ерунда, которая непосвященному лицу наверняка показалась бы чем-то важным,