Винсент молча поедал свой обед, хотя продолжал внимательно их слушать. Он бы хотел поучаствовать в разговоре с другом, ведь так много, казалось, не было обсуждено, но он с чего-то решил сесть сюда. Со стороны забавно смотрелось, как Винс и Ева друг от друга носы воротили. И ей зато было удобно смотреть на преподавателей.
— Я вот тоже думаю, — решил он поддержать разговор с Робертом, — нафиг вам сдалось это жречество? Что толку в пении, стишках и путешествиях с пустым карманом? Обет безбрачия или чего вы там делаете? Я бы на твоём месте сейчас трахал всё, что движется, если потом от этого нужно будет отказываться.
Но мысленно себя поругал. Всё-таки, за столом дама, а он такие фразы говори. Прокашлявшись, он тихо сказал:
— Прощу прощения. — Но услышала или нет Ева, плевать было. Лишь бы вообще не слушала того, что он говорил.
«Только ты интересуешься всем, что можно трахнуть», — хотела бы высказать Ева, но промолчала, хотя ее губа дернулась, выражая презрение.
Между тем ему пришлось смотреть на вход в столовую. Вслед за третьим курсом магов в зал прошла учительница эльфийского языка, чей взгляд тут же вспыхнул, стоило ей увидеть преподавательский стол. Пока Ридмус общался с Симонсом (наверняка о прогульщиках), эта эльфийка побежала туда, будто там последний кусок хлеба на год остался, и подсела к вампиру, хотя тот сдержанно поздоровался и вернулся к разговору, заставив ту явно опечалиться. Прямо как Винсент, который сейчас был тут лишним.
Он наблюдал за тем, как столовая заполнялась потоком первокурсников, которых к концу года станет в половину меньше, если не больше. Первый год был всегда жёстким. Шанс на обучение тут давали всем, но этот шанс нужно было отстаивать до самой смерти. Последней пришла Медная, которую так прозвали из-за пусть и высокого статуса, но бедного (по сравнению с другими семьями). Риз с опаской взглянула за стол, где сидели их с Винсом одногруппники — Лиза и её стая волчиц, и быстро пробежала к столу у окна, где должны были сидеть они с Генрихом!
— А чего, твой отец интересуется молоденькими девочками? — Винсент вернулся к разговору с компанией, чтобы хоть как-то убить время за обедом и сделать вид своего участия в беседе.
— Он интересуется только теми, которых можно подослать ко мне, — пожал плечами Роб. Ни для кого не было секретом, что глава семейства Скайфорд недоволен выбором сына в будущей профессии. А у ростовщика денег столько, что он не скупился на любые уловки, с помощью которых пытался переубедить его.
— Ему сразу надо было обратиться ко мне. Может, мне деньги у твоего отца зарабатывать? — вернула себе хороший настрой Ева. Даже снова улыбаться начала, пока выбирала себе кусочек мяса под сыром с общей тарелки. Повертев немного в руках, она поставила ее на стол, но, что примечательно, не на место, а на другую половину, ближе к Винсенту.
Естественно, это не укрылось от взгляда Генриха, он привык внимательно следить за окружением. Могло ли быть совпадением, что она поставила любимое мясо Винсента к нему ближе? Винс никогда не рассказывал о Еве, а от разговоров о ней успешно увиливал, но Генри никогда и не настаивал. Хотя сейчас отчётливо видел, что они были знакомы, пусть и старались убедить окружающих в обратном. Вдруг стало интересно, что между ними произошло в прошлом.
— С твоими запросами бизнес моей семьи быстро разорится, — усмехнулся Роб и проследил, на что смотрела Ева, из-за чего ее взгляд вновь стал хмурым. Он мог бы и догадаться, что это из-за преподавательницы эльфийского, которая, по мнению Евы, слишком часто ошивались вокруг ее ненаглядного Йеона.
В это время Генри поймал взгляд Винса и глазами указал на мясо, будто что-то хотел спросить, но все молчал. Он все замечал, а заметил ли Винсент? Ещё одна вещь, которой он заинтересовался. Подцепив свой кусок, он медленно стал жевать его и осмотрелся.
— Мисс Тонкие ножки, — флегматично заметил он особу у окна на их любимом месте. Имя он узнал, но называть ее забавным прозвищем было веселее. — Кто-нибудь слышал о семье Силен?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, — пожал плечами Роб, а Ева просто качнула головой из стороны в сторону.
— Сразу видно, кто следит за фигурой.
Посмеялся Винсент, слыша Генри, но смотрел на кусок мяса. Не ожидал, отчего не мог не улыбнуться, хотя для многих могло показаться, что он так мясу своему обрадовался (и это было так). А чтобы еще меньше вызвать подозрений, накинулся на него, разговаривая уже медленнее.
— Это их семья завозит сюда заморские сладости, да и фабрика у них есть на окраине с Зарией. Пирожные «Люси», вафли «Гешью», мои любимые тортики «Мадам Бьюзе». Дед Силен, Шоньер, еще мог похвастаться богатством и популярностью, но на отце дело стало приносить меньше дохода, и Риз… Не скажу, что они на грани банкротства, но, если можно было бы составить список богатейших семей, она была бы на последнем месте. К её сожалению, все на нашем курсе об этом знают.
За столь недолгий монолог он успел съесть свой кусок, а под столом в своем роде «Спасибо» было выказано мимолетным касанием сапога туфель Евы, как бы случайно напарываясь на её личное пространство. Но мясом сыт не будешь, и, накладывая салат, Винсент перевёл взгляд на Медную, которая даже есть, казалось, пыталась так, чтобы никто её не заметил.
— Семья сейчас сидит тише воды и ниже травы. Не знаю, связанно ли это с какими-то махинациями или нет. Но также, не разглашая, занимаются благотворительностью.
Что, честно, не могло не насмешить Винса, потому что, когда он об этом собирал информацию, первым делом представил, как они в эту благотворительность отдают всё до последней нитки. Потому что не мог понять, что мешало девушке одеваться хотя бы на уровне «Средне». Но Генрих прав: она красится только на какие-то праздники (кои с середины прошлого года вовсе перестала посещать из-за некоторых одногруппников), одевается в дешевую одежду. Хоть не в лохмотья, и у нее был какой-то стиль, иначе её бы тут совсем заклевали.
Но и говорить о мало всем известной семье Винсент не хотел. Не видел смысла. Девушка хорошая, в начале года была открытой, пока о её статусе не прознали. Но… она правда не вписывалась в эту академию. Зато от неё Винсент оттолкнулся в более интересную тему:
— С чего это ты вдруг о ней спросил? — перевёл он хитрый взгляд на принца. — Не уж-то ножки правда понравились?
— Приятного аппетита, дети. — Бархатный низкий голос заставил группу подскочить со своих мест. Казалось бы, все сидели так, что хоть кто-нибудь, но должен был заметить подходящего к их столу Ридмуса, но он всё равно умудрился приплыть сюда незаметной тенью! Вот еще одна причина нелюбви Винса к вампирам — они же непредсказуемые в плане появления! Тем временем Йеон стоял позади стула Евы и, наклонившись, проговорил негромко, но ничего не скрывая, на ухо Еве, обдавая её кожу холодным дыханием: — Мисс Хемстел, вы еще не забыли о вашем наказании? Со мной связалась повозка — через полчаса жду вас в своем кабинете. Думаю, дорогу вы туда знаете уже лучше меня. — Тихая усмешка, от которой качнулась пара темных прядей.
И так же тихо он пошёл к своему столу, под обожаемый взгляд эльфийки.
Уши Евы запылали, а на лице выступило такое глупое влюбленное выражение, что она прикрыла щеки руками, лишь бы немного скрыть это. Хотя ее тут же бросило в жар, и она начала обмахиваться ладонями.
— Он смотрит сюда? — тихо спросила она у Роба, а получив отрицательный ответ, тут же вперила взгляд в спину Йеона. Ева готова была растаять и растечься по столу. Да она чуть в обморок не упала, когда его сладкий голос попал в уши, а дыхание прошлось по коже. Девичья фантазия разыгралась не на шутку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Девушки… — фыркнул Роб. Он искренне не понимал этой увлечённости. По его мнению, слишком уж превышали значение любви в жизни людей. Что отец, что Ева… Роб только закатывал глаза на их причуды. — Когда ты упомянул сладости, — обратился он к Винсенту, — я вспомнил, что у отца в записях было о том, что кто-то из этой сферы обращался к нему за ссудой, но получил отказ. Возможно, это о семье Силен.