Вновь ни звука. И фигура в кресле напротив не пошевелилась. Розовски присмотрелся.
Естественно, она (фигура) и не могла пошевелиться. Поскольку над правой бровью у Вассермана-два (а может быть, и Вассермана-один, Розовски уже не был ни в чем уверен) чернело пулевое отверстие.
И что неприятнее всего, пуля, проделавшая дырку в длинном черепе, вполне могла быть выпущена из револьвера, в данную минуту находившегося в правой руке Натаниэля. Мало того: Розовски теперь почти уверился в этом, вспомнив грохот, услышанный им за долю секунды до потери сознания. Он проверил барабан. Последние сомнения отпали: один патрон в барабане стреляный. Натаниэль имел все шансы быть арестованным за убийство. Достаточно, чтобы кто-нибудь позвонил в полицию. Но пока что никто до этого почему-то не додумался, в том числе, и тот, кто все провернул. А может быть, в его планы не входил арест детектива.
Дальнейшее сидение на полу не имело никакого смысла. Натаниэль поднялся - ноги казались ватными - и приблизился к убитому. Следовало вызвать полицию - в конце концов, он не нанимался расследовать убийство, в его задачу входила охрана...
только вот кого он все-таки должен был охранять? И что он скажет полицейским? В смысле - такого, чтобы они поверили? Натаниэль скривился. Сам бывший полицейский, он не представлял себе сколько-нибудь убедительную версию. А правду рассказывать было бы бессмысленным. В такую правду полицейские не поверят. Он сам ни за что не поверил бы. Положеньице...
Тут Натаниэль обнаружил, что уставился прямо в неподвижные глаза свежего покойника. Вассерман-второй в свою очередь широко раскрытыми глазами смотрел на подошедшего детектива. Видимо, от предсмертного движения у него из внутреннего кармана пиджака выпал бумажник. Розовски, пользуясь бумажной салфеткой, осторожно поднял его. Вытащил удостоверение личности. Да, это действительно был Аркадий Вассерман, 1946 года рождения. Прибыл в Израиль в девяносто втором. Лицо на фотографии то же самое. Только, естественно, без пулевого отверстия во лбу.
Но зато с улыбкой.
Розовски обозвал себя тупицей - он даже не проверил документов у вчерашнего посетителя. Правда, его извиняло то, что посетитель предложил все детали обсудить сегодня, здесь. Вот и обсудили...
Кроме удостоверения в бумажнике оказались две кредитные карточки "Виза" и "Исракарт" - и несколько пятидесятишекелевых купюр. Прежде, чем осторожно положить бумажник на прежнее место, Натаниэль переписал номера счетов и наименование банков, выбитые на карточках - благо те покоились в прозрачных пластиковых кармашках. Зачем - он и сам не знал. На всякий случай. Снова осмотрелся.
Пистолет, которым совсем недавно хозяин виллы угрожал детективу, лежал под рукой покойника, на диване. Убийца - или убийцы, не исключено, что действовало несколько человек - не унес его. А вот... Натаниэль обвел взглядом комнату. А вот пропитанный какой-то дурманящей гадостью тампон унес. Но почему-то не тронул ни бумажника, ни его содержимого. Розовски снова посмотрел на покойника.
- Ну вот... - сказал он негромко. - А вы говорили, что не нанимали охрану. А следовало бы...
Неподвижные глаза Аркадия Вассермана (теперь уже просто Вассермана, без порядкового номера) действовали ему на нервы. Розовски поспешно отошел в сторону, решив, что у него еще будет время поломать голову над всеми загадками.
Нужно было решить вопрос - все-таки следует ли вызывать полицию? И стоит ли предварительно осмотреть дом? Конечно, он не собирался проводить расследование.
Но ведь дело идет уже о нем самом.
Розовски, несмотря на неприятные ощущения, вновь приблизился к убитому, склонился над ним, внимательно осмотрел затылок, возвышавшийся над спинкой дивана. Пуля прошла сквозь череп Вассермана. Натаниэль обреченно вздохнул:
учитывая расстояние, такое отверстие мог оставить и выстрел из его револьвера.
Во всяком случае, из оружия аналогичного калибра.
"У вас есть оружие? - вспомнил Розовски. - Какое?" Он, дурак, ответил.
Интересно, если бы он вчера сообщил тому типу, что предпочитает пользоваться ракетами "Пэтриот", на что походила бы сейчас голова убитого?..
Натаниэль помотал головой. Всегда почему-то приходят в голову самые идиотские мысли в самый неподходящий момент. Он занялся поисками пули. Вернее, двух пуль.
Его оружием тоже пользовались.
Детектив начал тщательно, сантиметр за сантиметром осматривать пол позади дивана. Пуля должна была прилично потерять в скорости и упасть где-то у окна.
Так оно и оказалось. Розовски осторожно поднял сплющенный кусочек свинца.
Настроение у него испортилось еще больше (если такое возможно). Потому что с первого взгляда было видно, что эта пуля как раз из его револьвера. А сказать, имела ли она что-то общее с дыркой в голове Вассермана, может только экспертиза.
- А экспертиза - это то, чего мне сейчас больше всего не хватает в жизни... - пробормотал он. - А что? Позвоню доктору Бен-Шломо, скажу: "Нохум, будь другом, проверь - не я ли случайно застрелил тут одного типа?"
Он несколько раз подбросил пулю на ладони, раздумывая, как с ней поступить. В конце концов спрятал в карман. Убитый сидел напротив открытого окна, пусть полиция считает, что пуля улетела в сад. А там можно и не найти.
Кто же все-таки стрелял из его револьвера?
Где вторая пуля? Вернее - первая?
Розовски вновь приступил к поискам, на этот раз - безрезультатным.
Он осмотрел револьвер, прежде чем спрятать его в кобуру. Собственно говоря, из него и не могли стрелять в хозяина. Стрелял, скорее всего, тот, кто молчаливо стоял за спиной детектива. Он должен был выстрелить сразу же после падения последнего. Иначе бы просто не успел. Не было у него времени хватать револьвер, выпавший из руки Натаниэля. Из него он выстрелил потом.
Натаниэль тщательно осмотрел все стены, затем немногочисленную мебель. Заметил след в ножке дивана. Вот сюда был сделан выстрел из оружия детектива. После чего, очевидно, одну пулю подменили другой. Логика, в общем, вполне понятная.
Розовски вышел в просторный холл и облегченно перевел дыхание. Интересно, чего, собственно говоря, добивались убийцы? Если частный детектив им понадобился для того, чтобы свалить преступление на него, самым разумным с их стороны был бы срочный вызов полиции. Появись бывшие коллеги Натаниэля здесь несколько минут назад, хорошую бы они увидели картинку: труп хозяина виллы, склонившийся над ним подозрительный тип с револьвером в одной руке и бумажником убитого в другой.
Надевай наручники и вези прямехонько в суд. Что? Бывший офицер полиции? В таком случае, я бывший Генеральный секретарь ООН... как его? Бутрас Гали? У Натаниэля неприятно заныли запястья - там, где на них должны были бы защелкнуться наручники. Он посмотрел на часы. Вполне успели бы, с момента его прибытия на эту чертову виллу прошло сорок минут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});