его мамкой покойной бил постоянно, и нас гонял по всей округе... Ну под старость вроде успокоился немного... Чем бабки зарабатывал неизвестно, но, как видишь по дому, не бедствовал, мягко говоря.
— Он один жил?
— В последнее время да. Раз в год на его день рождения Сенька приезжал, пару раз баб видел... Думаешь, с нормальностью связано то, что он одержимым стал?
— Очень надеюсь. В тексте от системы было написано, что у людей на земле нормальность от минус одного до одного, у меня ноль...
— Да ладно! — усмехнулся Колян. — На ноль два меньше, чем у меня!
— У тебя дробная величина? — удивленно спросил я.
— Ну да.
— И у меня дробная — плюс ноль целых четыре сотых, — сообщил Влад.
Вот этого я вообще не ожидал — ровный ноль в графе нормальности ввел меня в заблуждение, и я думал, что бывает только три значения: минус один, ноль и один, а оказывается...
— Ну это все объясняет! Похоже дядя Ваня был по жизни еще тем мудаком, и его нормальность скорее всего равнялась минус ноль пяти или ниже, и когда он получил еще минус один от системы, то уже приблизился к состоянию, близкому к неадекватному, плюс алкашка и мы трое напротив, вот его и переклинило. А вообще люди не должны массово так делать... — я прислушался ко все громче доносящимся со всех сторон крикам и брани. — Скорее всего.
— Что-то мне не нравится тут стоять! — заявил Колян. — Давайте быстро решать, и двигать куда-нибудь.
— Слушай, Колян, а твоя мама же недалеко совсем, в Домодедово? — вспомнил Влад.
— Нет. Там ремонт идет. Они в Алтуфьево сейчас живут, так что забей, туда минимум двое суток теперь добираться, — грустно покачал головой Молот. — Скорее она там истерику закатит, и Семеныч со своими нас спасать приедет.
— Вряд ли, — тихо сказал я, не переставая оглядывать окрестности. — Нам очень повезло, что мы здесь оказались и смогли набить «энергии жизни» для безопасного левелапа. В Москве и ближайших окраинах такая плотность населения, что этих присланных для стартовой прокачки зверушек явно на всех не хватило, и сейчас подавляющее большинство получили нормальность минус один. И как мы уже узнали, в зависимости от изначального значения и обстоятельств, там недалеко и до одержимости.
— А что будет, если двое людей с нормальностью минус один, начнут драться и один убьет другого? — спросил Влад.
— Если энергии жизни хватит, победивший станет нормальным, — ответил я. — Ты, кстати, бате СМС послал?
— Послал, — он задумчиво ковырнул вилами снег. — Но, если честно, не знаю, правильно ли сделал.
Да и никто не знал. Нашу тройку объединяли, а возможно и стали основой дружбы — проблемы в семье.
Владу еще не исполнилось шести лет, когда его мама нашла себе любовника в Европе и, оставив записку работяге-отцу, навсегда улетела к нему. Батя запил, и через несколько лет сбагрил сына своим родителям. Дедушка и бабушка обожали внука, к тому же очень хорошо зарабатывали, и сумели сделать из него человека. Когда три года назад они один за другим умерли, Влад полгода ходил сам не свой. С отцом же за двадцать последних лет он виделся раз десять.
Коляна же наоборот подставил отец — когда мальчику было семь, он решил, что чем отдавать миллионные долги кредиторам, проще шагнуть с крыши. Его мама, Александра Федоровна, долгие годы разгребала последствия, но в итоге нашла свое женское счастье и встретила хорошего мужика, военного. Тот принял Колю и воспитывал его, но все равно при первой возможности в девятнадцать лет парень съехал и стал жить отдельно.
Ну а у меня все случилось еще жёстче, и не сойти с ума мне помогло только то, что я понял причины происходящего. И сегодня в том, что я был прав, убедились и остальные.
— Яр, а как...
Колян не успел договорить. Звучавшие до этого приглушенные крики перешли в громкий визг, а большое окно на втором этаже дома, находящегося на следующей линии, вдруг разлетелось.
Разбил его своей головой массивный мужчина, но он не вылетел, а застрял, насадившись на осколки. В проеме за ним возникла женщина, и даже отсюда было видно, что она превратилась в одержимую.
— Помогите! — простонал мужчина.
Но мы не успели даже дернуться — большой уцелевший кусок стекла в верхней части рамы вдруг рухнул, и его острый нижний край вонзился несчастному в спину.
Мужчина захрипел и обмяк.
— Ужас, стреляй! — прошептал Колян.
— Я уже второй уровень, — так же шепотом ответил я. — Вы должны ее завалить. Попадешь отсюда? — женщина завизжала и прыгнула в окно. — Поздно! К бою!
Двухметровый забор скрыл ее от нас, но по всему выходило, что параметры одержимых сразу после обращения сильно превосходили наши, и уже через секунду она перемахнула ограду и оказалась в двадцати метрах от нас.
— Сзади! — заорал вдруг Влад, и я быстро обернулся.
Твою мать! В открытую калитку вбежало нечто, похожее на крупную собаку, только глаза горели зеленым, а клыки сильно удлинились. Настрой зверя сомнений не вызывал — он хотел нас убить.
— Молот! Баба твоя! — крикнул я и вскинул арбалет.
Пришло время узнать, пробивает ли арбалетный болт череп... Осталось только попасть.
Я коснулся спуска, но выстрелить не успел — зверь прыгнул, а Влад бросил вилы. Зубцы вонзились в шею, плечо и загривок монстра. Урон неясен, но собаку развернуло в полете, и она, визжа, упала в метре от меня.
Я обернулся — сзади все нормально! Колян уклонился от прыжка одержимой и опустил меч ей на шею. Попал чуть ниже, чем надо, но лезвие оказалось острым, а из брони у женщины была только тонкая рубашка. Раздался противный хруст, и тело, рухнув в снег, замерло.
— Шизоид, бери меч! — скомандовал я, переводя взгляд на скулящую, пытающуюся подняться собаку. — Молот, на стреме!
Влад предпочел взять у Коляна топор.
Зеленоглазая тварь явно чувствовала себя не особо, но встать все-таки смогла, а вот вытащить глубоко застрявшие вилы нет.
«Руби!» — хотел крикнуть я, но в этом уже не было необходимости. Монстр снова прыгнул, но очень неуклюже и недалеко, а когда упал в снег, Влад уже был готов и с размаха всадил топор ему в голову.