Читать интересную книгу Знатная леди - Хейер Джорджетт

Лусилла извиняющимся тоном заметила, что платье ее безнадежно измялось.

– Понимаете, все дело в том, что я не умею укладывать вещи.

– Полагаю, вам не приходилось заниматься этим раньше, не так ли?

– В общем, нет. Но я не могла попросить свою горничную уложить вещи вместо меня, потому что она мгновенно донесла бы моей тете. Она, – с горечью заключила Лусилла, – худшая изо всех горничных, которые были у кого-либо с пеленок!

– Полностью с вами согласна, – поддержала девушку Эннис. – У меня и самой было несколько, так что я прекрасно понимаю ваши чувства. А теперь скажите, под каким именем я должна представить вас обществу?

– Я подумывала о том, чтобы взять фамилию Смит, – с сомнением протянула Лусилла. – Или… Браун, пожалуй. Что-нибудь очень простое.

– О, на вашем месте я не стала бы выбирать что-то совсем уж ординарное, – заметила Эннис, качая головой. – Оно вам не подойдет.

– Да, мне тоже почему-то кажется, что я его возненавижу, – наивно согласилась Лусилла. Поколебавшись, она сказала: – Знаете, пожалуй, я сохраню собственное имя. Ну, чтобы меня не сочли неотесанной деревенщиной, какой, боюсь, я и вам показалась, когда не позволила Ниниану сказать, кто я такая. Я страшно боялась, что вы выдадите меня моему ужасному дяде, но это потому, что я не знала ни вас, ни того, как вы добры. Так я что назову вам свою фамилию, мадам. Это Карлетон, с «е» в середине, – педантично пояснила она.

– Я постараюсь не выдать ваше «е» ни единой живой душе, – сохраняя на лице абсолютную серьезность, пообещала Эннис. – Любой может назваться Карлтоном без «е» в середине, но вот это самое «е» отличает его носителя, а ведь именно этого вы, разумеется, и хотите избежать. А теперь, когда с этой проблемой покончено, давайте спустимся в гостиную и подождем прибытия мистера Элмора.

– Если он действительно прибудет, – без особой надежды в голосе заметила Лусилла. – На самом деле это не имеет особого значения, разве что по моей совести будет нанесен тяжкий удар, хотя я и не виновата в том, что он увязался за мной. Но если с ним случится беда, я никогда не прощу себе, что бросила его одного.

– Но почему с ним обязательно должно что-нибудь случиться? – рассудительно возразила Эннис. – Мы оставили его в каких-нибудь восьми милях от Бата, а не посреди безлюдной пустыни! Если он даже не сможет нанять экипаж, то с легкостью проделает остаток пути пешком, вам не кажется?

– Нет, – со вздохом сказала Лусилла. – Он сочтет это неприличным. Мне лично нет дела до столь антикварного вздора, а вот ему есть. Я питаю к Ниниану излишнюю привязанность, поскольку знаю его всю жизнь, но не могу не отметить, что ему отчаянно недостает энергии и решительности. В сущности, он трусишка, мадам!

– Вы слишком уж строги к нему, – позволила себе не согласиться с гостьей мисс Уичвуд, вводя ее в гостиную. – Разумеется, я едва с ним знакома, но мне не показалось, что ему недостает энергии и решительности. Вы должны признать, что оказать вам помощь и содействие в бегстве – это поступок отнюдь не трусишки.

Лусилла нахмурилась и попыталась – правда, не слишком успешно – изложить обстоятельства, которые привели к участию молодого Элмора в том, что, скорее всего, было единственной авантюрой в его в остальном безупречной жизни.

– Он не сделал бы этого, если бы не был уверен в том, что лорд Айверли сочтет его поступок правильным, – сказала она. – Хотя, думаю, лорд обвинит его в том, что он не сумел остановить меня, и это будет крайне несправедливо – я так ему и скажу, если он вздумает устроить бедному Ниниану взбучку. Как он может требовать от него быть образцом мужества, когда воспитывал его в духе… в духе милой благожелательности и уступчивости? Ниниан всегда поступает так, как того хочет лорд Айверли, даже когда речь заходит о том, чтобы сделать мне предложение руки и сердца, чего он на самом деле вовсе не желает. Что до меня, то я не верю, будто с лордом случился бы сердечный приступ, если бы Ниниан отказался повиноваться ему. Но так полагает леди Айверли, а она воспитала Ниниана в уверенности, что его святой долг в том и состоит, чтобы ни в коем случае не перечить отцу. И надо отдать должное Ниниану: у него очень доброе сердце, он обожает лорда Айверли и у него очень строгие представления о… о сыновнем долге; рискну предположить, что он согласится сделать что угодно, только бы не свести отца в могилу.

Мисс Уичвуд с удивлением поинтересовалась:

– Но этот лорд Айверли… Полагаю, он и есть отец Ниниана? Он что, очень стар?

– Нет, что вы, вовсе нет! – ответила Лусилла. – Сейчас ему столько же, сколько было бы моему папе, если бы он не умер, когда мне исполнилось всего семь лет. Папа погиб под Корунной[7], и лорд Айверли – тогда он был еще не лордом Айверли, а просто мистером Элмором, поскольку старый лорд Айверли жив, – словом, он привез домой, в Англию, шпагу моего отца, его часы, дневник и последнее письмо, которое он писал моей маме, и передал ей. Говорят, после смерти папы он совершенно изменился. Они стали близкими друзьями еще в Хэрроу[8], даже поступили на службу в один полк и не расставались до той поры, пока папу не убили. История их дружбы кажется мне очень трогательной, поскольку я вовсе не жестокосердная, что бы там ни говорила тетя Клара. Но я не понимаю, зачем мы с Нинианом должны пожениться только потому, что наши отцы давным-давно составили столь идиотский план?

– Это и впрямь представляется несколько неразумным, – признала мисс Уичвуд.

– Правда? А еще из-за того, что папа, когда женился на маме, купил дом совсем рядом с Чартли-Плейс, мы с Нинианом выросли вместе и подружились, и ничто не может разубедить лорда Айверли в том, что мы не предназначены друг для друга! Вдобавок, к несчастью, Ниниан влюбился в какую-то девушку, к которой лорд и леди Айверли прониклись сильнейшей неприязнью, хотя я не представляю, как им это удалось, поскольку они безвылазно сидят в Чартли-Плейс и в глаза ее не видели. По-моему, они сочли ее слишком старой для Ниниана, и, должна признать, мне и впрямь представляется странным, почему он должен волочиться за леди, которой стукнуло едва ли не тридцать, а может, и больше.

Самой мисс Уичвуд представлялось странным вовсе не сие обстоятельство, а то, что Айверли столь серьезно отнеслись к тому, что, на ее взгляд, было самым обычным юношеским увлечением, страстным, но быстро преходящим. Она заметила с легкой улыбкой:

– Полагаю, вам это и впрямь представляется странным, Лусилла, но всем известно, что молодые мужчины склонны безоглядно влюбляться в женщин старше себя. Вот только я думаю, что из-за этого Айверли не стоило закатывать истерику.

– О да, вы совершенно правы, – согласилась Лусилла. – Господи боже мой, да еще на первом курсе Оксфорда он без памяти влюбился в какую-то девицу, и даже я видела, что она ему совершенно не подходит! К счастью, он разлюбил ее еще до того, как Айверли узнали об этом, так что волноваться им не пришлось. Но на сей раз какой-то досужий сплетник написал лорду Айверли, что Ниниан чуть ли не готов сделать предложение своей лондонской леди, ну и лорд Айверли устроил ему нагоняй, а леди Айверли умоляла не… не приближать смертный час своего отца, настаивая на сватовстве, и…

– Святые угодники! – перебила ее мисс Уичвуд. – Что за пара тупиц! Они заслуживают того, чтобы Ниниан тотчас же женился на этой неподходящей особе. – Спохватившись, она поспешно добавила: – Мне не следовало так говорить, но иногда я бываю невоздержанна на язык. Забудьте об этом. Правильно ли я понимаю, что это самое Чартли-Плейс находится где-то к северу от Солсбери? Вы живете там же?

– Нет, сейчас уже нет. Я действительно жила там, пока три года тому не умерла мама, а я переехала в Челтенхем, к своим тете и дяде; дом, который принадлежит мне, был сдан в аренду чужим людям.

Мисс Уичвуд оказалась в некотором замешательстве. Беспечный тон, которым были произнесены эти полные грусти слова, не соответствовал их смыслу. Она неуверенно поинтересовалась: