не считаю по этому поводу. Или ты бы предпочёл, чтобы у твоего шефа сейчас сидели ребята из Конторы и выясняли, какого рожна его сотрудники травят себя прямо в головном офисе? Да ты первый должен быть заинтересован в том, чтобы Сергей погиб так, как тебе только что здесь рассказали. И потом, так он умер героем, а не психом-самоубийцей - в этом огромная, на самом деле, разница.
Они вышли на улицу. Ольга посмотрела на серое, с болезненно-жёлтой поволокой небо, закурила.
--Ну, чего замолчал?
--Говорить нечего. Эмоции всегда проигрывают в споре с рассудком, но рассудок не всегда прав.
--В тебе говорит ребёнок. В мужчинах дети не умирают никогда,-- Ольга усмехнулась...-- Эй, какого чёрта?!
Тягач с полуприцепом-рефрижератором, отчаянно сигналя, снёс ограждение и мчался теперь прямо на Андрея с Ольгой. Стоп-кадр: выцветшая, исцарапанная пылью наклейка над решёткой радиатора. Какое-то время этот пёстрый клочок бумаги превратился для Андрея в алеф, отражавший весь прошлый, настоящий и будущий мир.
Водитель тягача выпрыгнул из кабины и покатился по залитому жидкой грязью газону. Ольга, отшвырнув Андрея с пути машины, прыгнула в другую сторону за мгновение до того, как кабина автомобиля застряла в стене Координатора.
И всё замерло. Только облака с неимоверной для них скоростью неслись куда-то на юго-запад, смахивая с крыш мелкую водяную пыль.
Андрей лежал в полуметре от колеса и смотрел на то, как из смятой водительской кабины капает кровь.
Смотри: собрались люди, в их зрачках отражается разбитый грузовик, и здание Координатора, и небо над ним и другие зрачки...
Смотри: это имена и названия.
Сможешь ли ты увидеть нечто, для чего нельзя подобрать ни одного подходящего слова?
0101110101011101
--Ну и как это понимать?-- Иваныч говорил всё так же негромко, но в его голосе ясно слышалось напряжение последних дней,-- сначала свет, потом Сергей... сейчас вот этот...камикадзе. Кто там остался в кабине? Ищите взаимосвязь, пока не случилось чего-нибудь действительно страшного.
--Давайте подумаем кому вообще это всё может быть нужно,-- Ольга постучала по стеклу аквариума у самого носа ленивой рыбёшки с разноцветными плавниками,-- все эти события так или иначе связаны с Координатором. Последние две можно явно расценить как агрессию по отношению к координационному центру. Можно предположить, что и отключение света каким-то образом было направлено против Координатора.
--Но свет отключил гиперкомпьютер,-- заметил Андрей,-- причём в памяти гипера сейчас запущен написанный Сергеем модуль, который вполне мог вторгнуться на сервер энергетиков. С другой стороны, могла существовать другая программа, которая завершила работу и удалила себя из памяти. Надо ещё раз просмотреть лог гипера.
Связались с аналитиками. Те немного покопались в бумагах и ответили, что никаких других процессов на гиперкомпьютере в последнее время не запускалось.
--А есть способ узнать, что в этой программе?-- спросил Иваныч.
--Увы,-- Андрей развёл руками,-- Проще прочитать мысли этой,-- он кивнул в сторону Ольги,-- дьяволицы. И выгрузить её из памяти тоже нельзя, поскольку единственный способ это сделать - полностью обесточить гипера, обрубить резервное питание и перемкнуть внутренние аккумуляторы, чтобы обнулить всю ризому. Но при этом мы потеряем вообще всё, что на нём сейчас запущено.
--И сколько мы потеряем? С финансовой точки зрения.
--Много потеряем. Так что есть смысл перепотрошить все записи, которые вёл Сергей и всё содержимое его домашнего компьютера. Впрочем, на работе никаких читабельных записей он не оставил, так что придётся навестить его жилище. Чёрт... Он погиб, нас сегодня чуть не задавило грузовиком...
Ольга подошла к Ивановичу и что-то шепнула ему на ухо. Иваныч кивнул.
--Да, Андрей,-- сказал он,-- Ты... иди, пожалуй, отдохни что ли. Тебя вообще стоило бы держать пока что подальше от всего этого.
Андрей попрощался и, развернувшись на каблуках, поспешно покинул комнату, словно давно дожидался разрешения.
--Следи за ним,-- вздохнул Иваныч,-- Он очень толковый специалист.
Ольга нашла Андрея сидящим на ступеньках двумя этажами ниже. Он смотрел на отражение огонька своей сигареты в окне и что-то негромко бормотал.
--Как ты меня нашла?
--По запаху... По лестнице идёт восходящий поток воздуха, так что всё прекрасно слышно.
--Иваныч может объявить мне строгий выговор, если ему этого так захочется... Слушай, шла бы ты отсюда...
--Когда Сергей умер у тебя на глазах,-- Ольга проговорила так, что каждое слово обрело привкус чеканной меди,-- ты не мог понять, почему тебя не накрыло. Почему ты ничего не чувствуешь. Тебе было даже немного неловко, потому что Сергей был тебе близок, а ты даже не испытывал боли. А теперь тебя накрыло. Когда ты наконец осознал, что именно произошло.
--Если ты всё знаешь, то какого рожна тягаешься за мной хвостом?
--Я знаю не всё. Но могу помочь.
--Можешь. Свали отсюда.
--По сути, каждый цвет - это имя цвета, его представление. Нет имени - не будет и самого цвета, краски потускнеют.
--Зачем ты это говоришь?
--Просто так. Есть причина и есть следствие, хотя некоторые утверждают, что есть только следствия, поскольку причина, как таковая нивелируется в силу множественности отдельных своих воплощений. Так, когда я была у моря, то казалось, что небо и вода это одно и то же, нечто беспредельное. Шум прибоя слитый воедино с запахами, какие бывают только там. И ты веришь мне. Там было замечательное утро. У берега моря, и водоросли, выброшенные приливом напоминали...
--Не ерунди,-- Андрей затушил сигарету о мраморную ступеньку,-- Я тебе не верю. По умолчанию. И это свойство - read-only... То бишь - не изменяется.
--Я думаю, что тебе стоит мне поверить,-- сочувственно усмехнулась Ольга и с едва слышным мелодичным присвистом сплела кончиками пальцев замысловатую фигуру.
Андрей вдруг с удивлением заметил, что за пальцами тянется прозрачный шлейф, складывающийся в бесконечный коридор, подобный коридору из двух зеркал. А потом коридор этот вывернулся наизнанку и ничего кроме него не осталось во всей вселенной. Андрей был где-то внутри, он ощущал себя как пульсацию, как свойство материи, распределённое по всей сложной структуре этого нового мира. Здесь, в исказившемся пространстве-времени, его память обрела новые свойства: будучи также вывернутой, она утратила понятие текущего момента, но, зато всё прошлое открылось и было доступно целиком и полностью, мириады образов струились сквозь Андрея-пульсацию и не было ничего утраченного, либо забытого.
Потом вошла Ольга. Она всё ещё была тождественна фрактальной структуре пальцев, ограничивающих этот мир, но, также была и пульсацией, модулирующей Андрея и в этой, второй ипостаси она задавала безмолвные вопросы, которые искажали потоки образов, заставляя их складываться в сложные конструкции,