Читать интересную книгу Мёртвая тишина. Убедись в том, что ты жив - Джейн Би.

Мальчишка Эрик, симпатичный десятилетний сорванец, переминался с ноги на ногу на пороге собственного лома, когда доктор остановился напротив. Сэм заметил на его ногах ботинки, совсем новые, с еще блестящей кожей и аккуратно завязанными шнурками. «Жизнь налаживается», – подумал доктор и улыбнулся. Потом подошел к мальчику и потрепал его по макушке.

– Ну что, опять пару схлопотал? – Сэм по-отечески улыбнулся.

– Ага, – виновато отозвался мальчуган. – Опять математичка не стала слушать моих оправданий, а я ведь и правда маме помогал вчера. Она так расстроится.

Он вздохнул и как бы невзначай перевел взгляд на свои новые ботиночки, ожидая, что доктор наконец заметит и скажет что-нибудь по этому поводу.

Сэм проследил за его взглядом и решил не разочаровывать Эрика:

– Крутые ботинки! – его лицо изобразило неподдельный восторг. – Новые совсем, не жмут? Не натирают?

– Да, новые! – воскликнул Эрик. – Совсем новые! Я сам выбрал! Мама купила мне! У меня даже коробка есть, и продавец дал гарантию на тридцать дней. Представляешь, если что-нибудь с ними случиться за тридцать дней, то я могу принести их обратно, и мне поменяют на другие, такие же совершенно новые ботинки!

Эрик рассказывал о приобретении с энтузиазмом и восторгом, слегка подпрыгивая на месте. Новые ботинки… Он так давно о них мечтал, донашивая чужую старую обувь – — единственное, что его мать долгое время могла позволить для своего сына. Но теперь Эрик был абсолютно счастлив в своих новых ботинках, ведь это означало, что у них с матерью началась новая жизнь.

Теперь все наконец изменится, и над ним больше не будут смеяться в школе, обзывая старьевщиком. Сэм невольно вспомнил свое нелегкое детство, его так же дразнили в школе, потому что он донашивал старые вещи соседских детей, собирая по копеечке на образование и не позволяя себе роскоши обновок. Только раз тетушка купила ему новый костюм, когда он заканчивал школу и по ее подсчетам денег на образование уже вполне хватало. Он не в обиде на нее, она все сделала правильно, и поэтому сейчас он может искренне радоваться вместе с этим простодушным мальчуганом его обновке.

– Я так за тебя рад! – Сэм легонько похлопал Эрика по спине.

– Да, но всю картину портит моя двойка. Мама так старается, а я ее подвел.

– Ничего, главное, что ты знаешь, что прав, а оценки, да кому они нужны. Пойдем, я поговорю с твоей мамой.

– Спасибо, друг! – Эрик снова оживился и, не откладывая более, постучал в дверь.

Через минуту дверь открыли. Мама Эрика, женщина, родившая ребенка после сорока, что называется «для себя», встретила их улыбкой.

– Доктор, как я рада вас видеть! Что-то ты задержался сегодня, – обратилась она к сыну, помогая ему снять тяжелый рюкзак с учебниками. – Все в порядке?

– Да, мам, – мальчик потупил взгляд, присел на пуфик у двери и начал медленно развязывать шнурки и аккуратно стягивать ботинки. – Ты только не расстраивайся сильно, ладно? Я исправлю двойку, просто эта училка, она, понимаешь, она меня не любит. Все время цепляется, – он наконец стянул оба ботинка и поднял голову в ожидании реакции матери.

– Не переживай, мой хороший, я совсем не расстроилась. Ты же у меня очень умный и способный, уж я-то знаю. Беги мой ручки, сейчас будем обедать.

Она обняла Эрика и, чуть шлепнув по спине, отправила в ванную. Эрик не сразу отправился мыть руки, сперва он достал из стенного шкафа обувную коробку и, бережно сложив в нее свои ботинки, убрал обратно в шкаф. Потом подпрыгнул и, напевая какую-то веселую песенку, побежал в ванную.

– Доктор, вы присоединитесь к нам?

– Спасибо, Эли, я только что от тетушки. Вот, кстати, она испекла свой коронный пирог с курицей, – он протянул ей сверток. – Угощайтесь. – Потом, немного помешкав, продолжил: – Эли, у вас все в порядке? Как вы себя чувствуете? Вам нужна помощь?

– О, Сэм, спасибо. Вы так к нам добры, – она старалась скрыть смущение и наворачивающиеся слезы. – Все хорошо. Спасибо вам.

– Как на новой работе? Оплата достойная, вам хватает?

– Да, да, все хорошо. Мне предложили новую должность, с полной медицинской страховкой, пенсионным счетом и еще некоторыми бенефитами2. Я начинаю со следующей недели, придется попотеть первое время, но я справлюсь, я уверена! – голос Эли был полон надежд и уверенности. – Только вот придется чуть меньше времени уделять Эрику, но он понимает, помогает мне очень. И вот, вы же видели его ботиночки. Он так счастлив.

– Он у вас умница. Вы можете им гордиться.

– Да, он старается. Спасибо вам, доктор, за все, – Эли подошла к Сэму и обняла его. – Я давно хотела вам сказать, да вы и сами знаете, в общем, если бы не вы, тогда… – на ее глазах начинали проступать капельки, но Эли сдержалась: – Я бы… мы бы… не справились…

– Ну что вы, Эли, не стоит, я же врач. В конце концов, я должен помогать людям, – Сэм улыбнулся, чуть смутившись.

– У нас теперь действительно все хорошо. Скоро мне больше не придется работать по вечерам, нам с Эриком будет хватать на жизнь. Кстати, я стараюсь откладывать понемногу, чтобы… ну… Вернуть вам долг… Я…

– Эли, нет никакого долга, все хорошо. Я забуду обо всех расходах при одном условии, – Сэм заговорщически улыбнулся, в глазах Эли промелькнуло чуть заметное сомнение.

– Каком?

– Обещайте мне, что будете счастливы.

Эли сдалась, и слезы, покинув свое укрытие, потекли по ее лицу.

– Мне пора, – Сэм обнял женщину. – Возможно, мне скоро придется уехать из города. Может быть, надолго, так что я рад, что вы в порядке, но если что, Эли, я оставлю вам адрес и телефон. И я настоятельно прошу, вы знаете, в любое время, пожалуйста, и никакого стеснения, это ведь моя работа – помогать. Так что, пожалуйста, я вас очень прошу, если что. Не ради себя, ради него, – он указал в сторону ванной.

– Да, да, не сомневайтесь. Я больше… я… Теперь я справлюсь.

Эрик выбежал из ванной, подскочил к Сэму и потянул его за рукав:

– Пойдемте кушать, я такой голодный.

Сэм обнял мальчика и шепнул на ухо:

– Ты знаешь мой номер. Если что, я всегда приду вам с мамой на помощь! Не забывай, что вы не одни. Ты молодец. А математичка, не обращай на нее внимания! Наверное, ее в детстве не любили родители, и она просто завидует, что у тебя есть мама и что она тебя любит. Это самое главное. Никогда не сдавайся, – Сэм выпрямился. – Ну, все, мне пора бежать.

Он улыбнулся и вышел за дверь, подумав про себя, что будет скучать по этой парочке. Но у них уже все хорошо, они могут жить и без его участия, а в мире еще столько людей, кому нужна его помощь, и ему пора идти дальше.

Сэм вернулся к машине, чуть играючи перепрыгнув все встретившиеся на пути лужи, повернул ключ в зажигании и, прикурив сигарету, тронулся с места.

Объехав еще несколько домов своих «добровольных подопечных» – так он называл людей, кому по доброте своей оказывал посильную помощь, Сэм направился в офис.

Его логика была проста: раз уж он не мог иметь детей, но очень их любил, Сэм решил разделить свою жизнь пополам. Одну часть посвятить работе ради заработка, а вторую, большую часть – помощи семьям, попавшим в трудную ситуацию. Как правило, это были неполные семьи, в основном мамы, по тем или иным причинам оставшиеся одни с детьми и наедине с миром и всеми его невзгодами.

Ему самому, как он решил, много не нужно, с собой, в конце концов, ничего не заберешь, наследников у него не предвиделось. А так его вполне устраивает и маленькая квартирка, и немного денег на ежедневные расходы, все остальное он тратил на помощь другим: покупал продукты, помогал снять жилье и оплатить его на пару месяцев вперед, пока мать не выберется из сложной ситуации. Помогал находить работу, устраивать детей в детские сады и приличные школы на льготных условиях. Делал все, чтобы наладить жизнь своих подопечных. И как только ситуация выравнивалась, он оставлял их жить своей жизнью, справляться с трудностями, но уже с новыми силами, надеждами и большей уверенностью.

В общем, был своего рода ангелом-хранителем для многих попавших в нежданную беду детишек и их родных.

Сэм не любил развлечений, его никогда не привлекали огни ночного города и бессмысленные хмельные беседы с пошлыми шутками и часто откровенной глупостью. Работа владела им полностью. В рабочее время он в основном вел прием «коммерческих» пациентов, а все остальное время посвящал своему исследованию психических расстройств, связанных с детскими «невидимыми», как он их называл, травмами. Спал он мало и в основном тревожно, принимая близко к сердцу переживания своих подопечных и обдумывая всевозможные пути развития того или иного случая в детской психике. И пытался предсказать, как эти травмы скажутся на поведении в период взросления, чтобы постараться если и не свести на нет, то хотя бы минимизировать отклонения. Тем не менее здоровью его можно было позавидовать.