Читать интересную книгу Ух, началось! - Елена Янук

– Я думала, что ты себе чай заварил, – крикнула я из прихожей, разуваясь.

– Не, я же у тебя в гостях! – нагло усмехаясь, пояснил мой приятель.

Меня это разозлило по-настоящему.

– Ясно. Так, а зачем пожаловал? Телик одолжить? – Все же я постаралась улыбнуться.

– За надом! – грубо отрезал он, отвернувшись. – Все за тем же!

– Ты знаешь мой ответ! – В гневе я замерла с поводком в руке возле дивана.

Такие сценки с небольшими вариациями повторялись довольно часто, но Эдик так и не понял главного. Я в курсе, что ко мне он является после очередной неудачи на любовном фронте. Даша Збруева его, так сказать, запасной вариант.

– Эдик, иди домой! Я помочь тебе не могу, да и не хочу, – устало сказала я, кинув поводок на кресло. Меня тяготили эти разговоры и его непонятная настойчивость.

– Да, да. Знаю. Нужны ухаживания, цветы, подарки и прочее, а я нарушаю все традиции. Но ты ведь меня знаешь, я не жмот. Станешь женой, все у тебя будет!

Пес по очереди хмуро смотрел на нас, словно мы играли в пинг-понг, особенно внимательно – на меня. Я сложила руки на груди, сдерживая грубое желание выставить непрошеного гостя из дома.

– Не принимай на свой счет ничего, кроме денег. Шутка. Но послушай, ты не молоденькая девушка, чего ломаешься? – «по-дружески» спросил «милый».

Я закипела. Это понял даже пес. Но не Эдик. Шипя от гнева, я произнесла по слогам:

– Сколько раз говорить «нет»! Как убедить тебя, что я – серьезно?

– Хватить цену себе набивать! – источая море презрения, выдал ухажер. – Да кому ты нужна, корова старая! Кругом девочек молоденьких полно!

Спрятав дрожащие руки в карманы джинсов, я «оценила» речевой оборот рафинированного филолога, съязвив:

– Тебе не нужна? Так какого ты таскаешься ко мне со своими предложениями? Иди к молоденьким девочкам.

– Не пойду! Останусь здесь. Что ты мне сделаешь?

Он надвинулся, схватил, вывернув мне руки, навис надо мной, нахально улыбаясь. Я с отвращением попыталась извернуться, опустив голову. В нос ударил обильный запах дорогого французского парфюма, тут же став для меня отвратительным, как и его обладатель. Я испугалась. Он что, с ума сошел?! И как следует стукнула его по колену ногой.

К счастью, мы оба забыли о Пирате.

Пес молча, но, судя по воплям, крепко вцепился в руку Эдика, оттащив от меня.

– Убери свою бешеную собаку! – истошно завопил гость, отбиваясь свободной рукой от Пирата.

– А ты руки не распускай, псих!

– Ты за это заплатишь!

Несомненно! Соседи услышат крики, расскажут маме, а та замучит нотациями…

Пират в это время технично отволок гостя к входной двери. Сильнее прикусив руку Эдику над локтем, вынудил того, ревущего раненым зверем, судорожно попытаться открыть замок свободной рукой.

В шоке от всего я завопила:

– Я абсолютно не нуждаюсь в твоих предложениях! Я…

Дверь с лязгом захлопнулась. Гость удрал – замок наконец поддался.

– …с идиотами не разговариваю, – закончила я, чуть не плача от обиды и раздражения. Я боялась, что он начнет ломиться обратно или орать в подъезде, поэтому осталась стоять на месте. Только напряженно выпрямилась и затихла. Внутри у меня все дрожало. Убедившись, что все в порядке и гость тихо убрался восвояси, я повернулась к застывшему рядом Пиратику и от души поблагодарила: – Спасибо, дорогой, хоть ты вразумил этого наглеца! За это буду готовить тебе первое по маминым рецептам! Добровольно!

Пес, довольно поглядывая в мою сторону, залез на диван. Я промолчала.

Всем было ясно, кто в доме хозяин.

Глава третья

Я бесился, носясь по квартире уже два часа. Полдесятого, ночь, а Даши нет. Небось с каким-нибудь еще Эдиком гуляет. Не знаю, когда она успела так затронуть меня за живое, но ее все еще нет, и я места себе не нахожу!

Рычание вырывалось само собой. Праздники. Елки, песенки, Дед Мороз! Тьфу!

Заметавшись по квартире, заметил на шкафу коробку с новыми туфлями, которые она вчера с любовью мерила перед зеркалом. Еще посмеялся про себя ее довольной мордочке. Такая мелочь, а столько радости.

Так высоко на шкафу – она типа от меня прячет. Я злобно осклабился. Подтащив зубами стул, неловко вспрыгнул на него, слишком мелок он для меня оказался. Встав в полный рост, качаясь на задних лапах, с остервенением стукнул по коробке. Та с шумом слетела на пол, открывшись в полете. Вслед за ней с раздражением спрыгнул и я, сотрясая весь этаж. Рядом со стеллажа со звоном упала и разбилась высокая хрустальная вазочка с мелочью, осыпав паркет осколками и монетами.

Ничего. Переживет. Надо вовремя домой возвращаться!

Я, хищно оскалившись, подобрался к туфлям.

Сегодня мое начальство в лице Натальи Семеновны с утра носилось по коридорам с перекошенным от напряжения лицом и паническими воплями: «баланс», «отчет», «конец квартала», «годовой отчет», точно репетируя роль огнедышащего дракона.

Все ясно! Она, очевидно, готовится к ролевым играм по Толкиену. Иначе не объяснить раздраженный рык, то и дело переходящий в рев раненого зверя. Наталья Семеновна талантливей всего изображала Сарумана, «доброжелательно» подкладывая мне на стол все новые задания.

– Даша, ты счета, что я тебе вчера оставляла, провела? – блестела она глазками. Если напомнить ей, что после она дала уже три поручения, мне всю жизнь будут припоминать «мою злопамятность». – Там на моем столе новые лежат… а ты их в квартальный отчет внесла? – Я кивнула, устало потерев лоб, но Наталья Семеновна не успокоилась: – А в годовой?

Я старательно кивала. Вообще-то подготовка годового отчета – ее работа, но она милостиво «доверила» ее мне. Это у нее хобби такое – «доверие» называется. Мягким тоном перепоручить сотрудникам свою работу, а в случае неудачи отправить на ковер к генеральному как не оправдавших «высокое доверие» Натальи Семеновны.

Затишье, изредка поселявшееся в соседних кабинетах, меня не коснулось, и я весь день чувствовала себя хоббитом, спятившим от окружающего безумия и мечтавшим о полной кружке горячего кофе и прочной норке под столом… еще бы не помешал огромный амбарный замок на двери кабинета. Да, это было бы самое то…

Но это все мечты. И домой после бешеного дня я возвращалась, еле передвигая ноги от усталости. Еще не добралась до остановки, когда нога вдруг за что-то зацепилась, и хрясь – у сапога сломался каблук. Я потеряла равновесие и чуть не упала в лужу, разлившуюся вдоль бордюра. Достойное окончание дикого дня.

– Чер-р-т-т! – взвыла я, с ужасом глядя на ущербный каблук. – Еще одни сапоги на помойку… А я за ремонт пока не расплатилась!

Несчастная, хромая, поползла домой пешком, жалея себя до слез. Решила, что в час пик, когда все возвращаются с работы, толпа будет мне уже не по силам. Я брела по улицам мимо наряженных елочек и бегающих огоньков. Кругом играла музыка: как обычно в это время – новогодние песни, накопившееся почти за два столетия звукозаписи. Снега пока не было, наверно, в этом году получится, как у Пушкина в «Евгении Онегине»: «Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе…» Зиму ждали все. Но – увы. Пока кругом царила постылая серость. И все же все жило в ожидании праздника.

Мимо освещенных радостных витрин и уютных вечерних окон, за которыми светились украшенные елочки, я, убитая, плелась домой. Даже ночные жулики, вечно снующие перед универмагом, верно проникнувшись моей горькой долей и настроением наступающего праздника, не пытались приставать, и я совершенно мирно добралась до своего логова, расположенного в получасе езды от работы.

Уже немного успокоившись и даже отдохнув, на три часа позже, чем всегда, я вошла в подъезд. Поднялась по лестнице в квартиру… но то, что я считала благополучным окончанием неудачного вечера, оказалось «апофигеем». Моя выдержка кончилась. Вся и насмерть. В прихожей на коврике у входа валялись мои новые туфли, растерзанные с особой жестокостью.

Поначалу не осознав, что это лежит под ногами, я спокойно вошла в открытую дверь. Бросив ключи на полку перед зеркалом, повесила сумку на вешалку, лениво стянула шарфик – и тут только увидела. От переизбытка ярости я с глухим звуком уткнулась лбом в дверь, ведущую в комнату, и, заведя глаза под потолок, в голос застонала:

– Боже, за что?

Пират сгрыз мои лучшие туфли! Гад! Я весь сентябрь ничего не покупала, доедала запасы, чтобы приобрести на всю зарплату эти потрясающие туфли на шпильке. Не обувь – мечта! Безумно удобные, ноги в них почти не устают, и это несмотря на двенадцатисантиметровый каблук! Я уже молчала о том, что смотрелись они куда дороже, чем стоили, а ведь обычно бывает наоборот! Это была сбывшаяся греза. Вот именно – была…

Разозлившись, я схватила поводок и, как была на сломанном каблуке, поволокла вредителя на улицу, распахивая встречные двери ногой.

– Ты! Ты – подлец! Я терпела твои выходки целый месяц! Все! С меня хватит! – шипела я в гневе на черное лохматое чудовище, с интересом наблюдающее за моими действиями. – Я копила на эти туфли, отказывала себе во всем, а ты?! Подлец! Как ты мог?! Ну все! Брошу тебя к хвостам собачьим!