Читать интересную книгу Рассказы про Васю Снегирева - Вильям Козлов

— А мне надо, — ввернул Юрик. — Эскимо. — Немного подумал и прибавил: — Можно и без палочки.

Юрик не первый раз оставался на Васином попечении. Обычно они ладили: Вася занимался своими делами, а Юрик — своими. Но нынче мальчик был настроен воинственно. Обошел квартиру, на кухне задел стоявшую на газовой плите кастрюлю с молоком и все расплескал, потом подозрительно притих в прихожей. Скоро оттуда послышался стук молотка. Пристроившись на полу, Юрик деловито прибивал к паркету папины тапочки.

— Ты что делаешь? — подошел к нему Вася.

— Работаю, — невозмутимо отозвался Юрик.

— Вредитель ты, — сказал Вася и отобрал у него молоток.

К счастью, паркет был дубовый и гвозди, которые Юрик вколачивал, гнулись, так что и пол, и тапочки оказались не очень попорченными.

— Пойдем на улицу? — предложил Юрик. — Побегаем?

— Ты больной, — сказал Вася.

— Что жы мы будем делать?

— Дома сидеть, — вздохнул Вася.

— Скучно, — заметил Юрик. — У вас даже кошки нет.

— Зачем тебе кошка?

— Привязали бы к хвосту…

— Не хочу я про кошек ничего слышать, — оборвал его Вася, вспомнив про японский зонтик. Не сломайся он, не сидел бы сейчас с соседским мальчонкой заместо няньки.

— Научи меня драться? — попросил Юрик.

— Странные тебе мысли приходят в голову.

— У меня есть враг, — сообщил Юрик. — Должен же я его отколотить?

— Врагам спускать не следует, — задумчиво произнес Вася. У него тоже гуляет во дворе неотомщенный враг — Коля Северцев.

Вася долго и терпеливо вбивал в Юркину голову, что лучший способ защиты — это нападение: нужно, не дожидаясь, пока тебя ударит противник, первым нанести ему сокрушительный удар — тогда считай, что победа за тобой. Вошедший в раж Вася встал в боксерскую стойку и стал изо всей силы наносить сногсшибательные удары своему невидимому противнику. Впрочем, невидимым он был лишь для Юрика — Вася ясно видел перед собой широкое ухмыляющееся лицо Коли Северцева…

Наверное, он не заметил, как вгорячах задел Юрика, потому что тот вдруг оглушительно заревел.

— Ты чего? — удивился Вася.

— Ты его убьешь, — вмиг успокоившись, заметил Юрик. Значит, он тоже видел своего врага…

Вася взобрался на подоконник и выглянул в форточку. За гаражами ребята играют в прятки. Ему до смерти захотелось вот сейчас, сию минуту, очутиться среди них… Коля Северцев спрятался в песочном ящике на детской площадке. Сверху Васе хорошо была видна его красная макушка. Он уже хотел было крикнуть тому, кто водил, что, мол, Северцев прячется рядом, но раздумал. Не по-мужски это, — пользуясь тем, что тебе видно, выдавать товарища. Товарища! Какого товарища? Врага! Но и врага выдавать таким образом было нечестно.

И тут Вася услышал знакомое постукивание. Так и есть: Юрик снова приколачивал к паркету тапочки!

Рассерженный не на шутку, Вася подскочил к пацану, замахнулся и… взвыл, прыгая на одной ноге: по второй противный мальчишка больно стукнул молотком.

— Я победил! — радостно засмеялся Юрик. — Я — первый!

— Да-а, насчет драки ты усвоил… — морщась, заметил Вася. — Только почему молотком? Я ведь тебя хотел шлепнуть рукой?

— Молотком больнее, — заметил мальчишка.

— Ты положи его на место, а? — вкрадчиво сказал Вася. Ему хотелось как следует отшлепать малыша. Во-первых, тапочки испортил, во-вторых, на ноге болезненный синяк посадил!

— Мне он пригодится… — разгадав хитроумный Васин замысел, заявил Юрик.

— Взрослых надо слушаться, — повысил голос Вася.

— А где взрослые? — завертел головой Юрик. — Эскимо мне принесли?

— А я кто?

— Ты — Вася Снегирев, — невозмутимо ответил Юрик. — Вчера тебя ремнем драли… Я слышал, как ты кричал. А взрослые не кричат.

— Тебе послышалось, — пробормотал смущенный Вася. Неужели он и вправду орал?..

— Я к вашей двери подошел и все слышал, — продолжал Юрик. — Ты кричал: «Прости, мамочка, я больше не буду-у!» Мне даже жалко тебя стало.

— А вот и врешь! — воскликнул Вася. — Меня папа ремнем драл, а не мама. А кричал я нарочно, чтобы он перестал… Мне было не больно, потому что в штаны задачник по арифметике запихал!

— Пусть только меня попробуют бить… — сказал Юрик, размахивая молотком. — Я их теперь первый!

— Я тебя учил драться с ребятами, а не с родителями, — стал урезонивать его Вася. Чего доброго, этот оголец устроит у себя дома тарарам, а виноват будет он, Вася…

— Меня теперь все будут бояться, да? — спросил Юрик.

Вася решил дать задний ход: научил на свою голову!

— Вообще-то, дерутся только хулиганы, — сказал он, — тупые люди, ну, которые не могут ничего доказать словами… Вот они и пускают кулаки в ход.

— Я — молотком, — ввернул Юрик, заколачивая гвоздь в тапку. Он навострился, и теперь гвозди не гнулись.

— Последнее дело, кто дерется, — продолжал Вася. — Вот у меня есть один враг — Коля Северцев. Ему надо было бы по… физиономии надавать, но я и не подумал. Ну и что, если я его отколочу? Обозлится, и все. А надо, чтобы враг сам почувствовал себя негодяем, чтобы ему стало стыдно, чтобы он переживал, мучался…

— Молотком лучше, — перебил Юрик. — Дал по ноге и… враг запрыгал как мячик.

— Ну и что? А потом он тебе даст…

— Я ему еще!

— А он тебе?

— Я больнее!

— Дурак ты, Юрик, — вздохнул Вася. — Я ему, он мне… Глупости все это! Своих противников нужно благородством подавлять! Я это читал в одной книжке. Ничто так на человека сильно не воздействует, как благородный поступок. А драка — это… тьфу! Что, думаешь, я не могу Кольке Северцеву тумаков надавать? Могу, но не буду. Пускай он сам поймет, что совершил подлость.

— Это он наябедничал твоей матери, что ты зонтик сломал?

— Ты все знаешь! — усмехнулся Вася.

— Я бы его — молотком, — сказал Юрик. — По ноге, пусть бы попрыгал!

— Думаешь, иначе не дойдет? — задумчиво посмотрел на окно Вася.

— Сначала по одной ноге, потом по другой, — говорил Юрик. — Он бы тогда не запрыгал… Он бы… заплакал!

— Есть, конечно, такие, на которых нужно… силой воздействовать, — продолжал Вася. — Например, на тебя: ну чего ты наш паркет портишь? Иди к себе домой и там колоти. Даже самого себя можешь прибить к полу.

— Самого себя? — поднял на него хитрющие глазищи Юрик. — Я так и сделаю. Прибью штаны гвоздями к полу, а маме скажу, что это твоя работа…

Тут Вася не выдержал: бросился к нему, вырвал из рук молоток, отодрал тапку от паркета и влепил мальчишке звонкую затрещину.

— А говоришь, только дураки руки распускают? — озадаченно посмотрел на него Юрик.

И тут его лицо скривилось, глаза вытаращились, маленький курносый нос еще больше задрался, и мальчишка пронзительно заорал. У Васи даже в ушах зазвенело. Вася видел, как в его горле дрожал от рева маленький язычок, а на глазах не было ни одной слезинки. Но зато Вася не видел того, что видел хитрый мальчишка: дверь раскрылась и на пороге застыли мать и соседка Наталья Николаевна. И лица у них были очень суровые.

— Это он так… нарочно, — растерялся Вася, наконец заметив их.

Ровная нота рева завибрировала, сделалась тоньше. Пустив напоследок петуха, Юрик умолк и спокойно заметил:

— Не нарочно я а взаправду…

И снова как ни в чем не бывало заорал на той же вибрирующей пронзительной ноте.

Наталья Николаевна сорвалась с места, подхватила свое сокровище на руки и стала приговаривать, гладя по голове:

— Что он тебе сделал, Юрочка? Он бил тебя, да?

— Сначала я его, а потом он меня, — мгновенно успокоившись, заявил Юрик. — Я его молотком… по ногам!

Соседка ушла с сыном, а мать уселась на табуретку в прихожей и покачала головой:

— Ну что мне с тобой делать? Не мог с мальчишкой спокойно посидеть какой-то час?

— Ты сама говорила, что с ним и пяти минут не выдержать, — напомнил Вася.

— А что это с паркетом?

— Юрик развлекался, — сказал Вася. — Изображал из себя сапожника. Ему ведь все позволяется…

— Горе мне с тобой, — вздохнула мать.

— Можно, я пойду на улицу?

— Иди в угол, — приказала мать. — И чтобы глаза мои тебя не видели! Горе ты мое луковое!

Стоя в углу, Вася подумал: почему горе луковое? Но так и не понял, а спросить мать не решился, не то вместо тридцати минут заставит в углу весь день простоять.

Отстояв в углу положенный срок, Вася мрачнее тучи вышел во двор. Солнце нещадно припекало, на знойное небо невозможно было взглянуть. Кудлатая дворняжка по кличке Бублик, вытянув все четыре лапы в одну сторону и откинув лопоухую голову, валялась на самом пекле. По сухому черному носу сновали мухи, но собаке было лень даже усами пошевелить. Только редкие ресницы нет-нет да вздрагивали.

Возле каменной ограды под тенью высоченного клена ребята все еще играли в прятки. Все по очереди забивали поленом в землю короткий кол, а потом убегали прятаться. А тот, кто водил, поспешно раскачивал кол, стараясь его поскорее вытащить. Васе очень хотелось к ним присоединиться, но, когда кто-то из ребят позвал, равнодушно ответил: