Читать интересную книгу Ранняя осень - Б Паркер

- Как ты можешь пить эту гадость в таких количествах?

- Главное - практика, - с апломбом ответил я. - Годы тренировок.

Уолтер Дэвис в прыжке забросил мяч.

- Что ты там рассказывал об этом мальчике, ну, которого ты в среду нашел? Как его зовут?

- Пол Джакомин.

- Да. Ты говорил, что хочешь рассказать о нем поподробнее.

- Но не на баскетболе же.

- Разве ты не можешь одновременно и смотреть, и говорить? Если нет, тогда сходи купи мне что-нибудь почитать.

- Не знаю, - я задумчиво раскусил орешек. - Просто он не выходит у меня из головы. Мне его жаль.

- Ну, это не удивительно.

- Что мне его жаль?

- Ты можешь пожалеть и Вилли-Койота.

Вестфал забил мяч левой рукой в одно касание. Команда "Селтикс" явно проигрывала.

- Малыш в ужасном состоянии, - продолжал я. - Такой тощий. Не способен принимать самых простых решений. Единственное, в чем он уверен, это то, что его родители - сволочи.

- Не столь необычная уверенность для пятнадцатилетнего подростка, вставила Сюзан и взяла еще один орешек.

- Да, но в этом случае мальчишка, пожалуй, прав.

- Ну, утверждать ты еще не можешь, - возразила Сюзан. - Ты провел с ними слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы.

"Феникс Санз" оторвались уже на восемь очков. "Селтикс" взяли тайм-аут.

- Но я сам все это пережил, - настаивал я. - Я ведь тоже был пацаном. Одежда у него ужасная и сидит ужасно. Он не знает, как вести себя в ресторане. Никто его ничему не учил.

- А что, это так важно - уметь себя вести в ресторане?

- Само по себе это, конечно, неважно. Но это один из примеров, понимаешь? Я хочу сказать, что никто им не занимался. Его ничему не учили, даже самым элементарным вещам. Как одеваться, как есть в общественных местах. Всем было просто плевать на него. Никто не научил его даже правильно себя вести.

"Селтикс" провели вбрасывание. "Феникс Санз" перехватили мяч и тут же положили его в корзину. Я покачал головой. Только Коузи мог еще исправить положение. Но он уже больше не играл.

- Я не встречала этого мальчика, - авторитетно сказала Сюзан, - но я встречала множество других подростков. В конце концов это моя работа. Ты не представляешь, насколько отрицательно они реагируют в этом возрасте на любые указания со стороны взрослых. Эту фазу развития называют "эдиповой", и, кроме всего прочего, она отличается тем, что подростки выглядят и ведут себя так, как будто никто о них не заботится, даже если на самом деле все наоборот. Таким образом они выражают протест.

"Селтикс" снова потеряли мяч. "Феникс Санз" заработали еще два очка.

- Знаешь такой термин - "сломаться"? - спросил я.

- В области психиатрии?

- Нет. Я имею в виду игру, - сказал я, печально глядя на площадку. Сейчас на твоих глазах сломалась хорошая команда.

- "Селтикс" проигрывают?

- Да.

- Хочешь уйти?

- Нет. Дело не в том, кто выиграл. Я люблю смотреть, как они играют.

- М-м-м, - только и сказала она.

Я купил еще один кулек орехов и еще пива. За пять минут до финального свистка счет был 114:90. Я посмотрел вверх, где на щитах были написаны имена игроков, уже ушедших из спорта.

- Если бы ты только видела, - сказал я Сюзан.

- Что? - Она смахнула с колен крошки от орехов. На ней были французские голубые джинсы, заправленные в черные сапожки.

- Коузи, Шармана, Хайнсона, Лосткутофа, Рассела, Хавличка, Сандерса, Рамсея, обоих Джонсонов, Силаса и Дон Нельсона. А как они бились с командой "Никс"! С одной стороны Коузи - с другой Эл Макгир. А Рассел против Чемберлена! Ты бы видела Билла Рассела!

Сюзан зевнула. Рукав ее свободного черного свитера соскользнул до локтя. Кожа руки была гладкой и белой. На золотой цепочке на шее висел небольшой бриллиант. После развода она больше не носила обручальное кольцо, а камень вставила в другую оправу. На голове - модная прическа-перманент спиралью под африканку. Рот чуть широковат, а в больших темных глазах постоянно прыгает чертик скрываемого смеха.

- С другой стороны, видел бы Рассел тебя, - покачал головой я.

- Дай мне орешек, - попросила Сюзан.

Матч закончился со счетом 130:101, и, когда в 9.25 прозвучал финальный свисток, зал был почти пуст. Мы надели куртки и пошли к выходу. Без толкотни, без суеты. Большинство болельщиков уже давно ушло. А многие вообще не приходили.

- Хорошо, что Вальтер Браун все это не видит, - вздохнул я. - Во времена Рассела надо было отчаянно пробиваться как в зал, так и к выходу после матча.

- Заманчиво, судя по рассказу, - улыбнулась Сюзан. - Жаль, что я это не видела.

- Хочешь, пройдемся до рынка, - предложил я. - Или поедем домой?

- Холодно, - поежилась Сюзан. - Поехали ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Она подняла воротник.

В машине я включил обогреватель и уже через пять минут можно было расстегнуть куртку.

- Беда с этим пареньком в том, - вернулся я к разговору о Поле, - что он вроде как заложник. Мать с отцом ненавидят друг друга и пользуются им для сведения счетов.

- Господи, Спенсер, сколько тебе лет? Конечно, они сводят счеты. Это делают не только те, кто ненавидит друг друга. Но обычно на детях это особо не отражается.

- На этом пацане обязательно отразится. Он этого не переживет, возразил я. - Он так одинок.

Сюзан промолчала.

- Он совсем слабый, - продолжал я. - У него нет ни хитрости, ни силы, ни смазливости. Его нельзя назвать забавным или нахальным. Все, что у него есть - это какая-то крысиная подлость. А этого недостаточно для жизни.

- И что же ты собираешься предпринять? - осторожно спросила Сюзан.

- Ну, во всяком случае, я не собираюсь усыновить его.

- А как насчет государственных заведений? Например, Дома ребенка?

- У них хватает своих забот по выбиванию средств из федеральных фондов. Я не хотел бы обременять их еще одним ребенком.

- Я знаю добровольцев, которые работают в гуманитарных службах штата, - подсказала Сюзан. - Некоторые из них очень преданы этой работе.

- А сколько среди них компетентных?

- Кое-кто есть.

- А ты можешь сказать, какой именно процент?

- И преданных и компетентных одновременно?

- Да.

- Что ж, твоя взяла, - вздохнула она.

Мы повернули на 128-ю дорогу.

- Так что же ты предлагаешь? - спросила Сюзан.

- Предлагаю пустить его вниз по течению, - ответил я. - Больше я ничего не могу придумать.

- Но это тебя беспокоит?

- Конечно, это меня беспокоит. Но к этому я привык. В мире много людей, которых я не могу спасти. Я привык к этому еще тогда, когда служил в полиции. Любой полицейский привыкает. Или привыкнешь, или сам поплывешь вниз по течению.

- Я понимаю, - кивнула Сюзан.

- С другой стороны, я опять могу встретиться с этим парнем.

- По работе?

- Да. Его папаша снова его заберет. Она опять попытается вернуть его. Они оба слишком тупые и склочные, чтобы прекратить это. Не удивлюсь, если она снова меня вызовет.

- Будешь умницей, если на этот раз откажешься. Тебе будет неприятно опять влазить в это дело.

- Знаю, - согласился я.

Мы помолчали. Я свернул с 128-ой дороги и поехал к дому Сюзан.

- У меня есть бутылочка молодого "Божоле", - сказала Сюзан уже на кухне. - Как насчет пары бутербродов с сыром? Будем есть бутерброды и запивать "Божоле".

- Может поджаришь мне гамбургер?

- Конечно, - с энтузиазмом согласилась Сюзан. - А позже, пожалуй, даже разожгу для тебя камин, приятель.

- О, сладострастная, - воскликнул я. - Воистину ты знаешь, как надо говорить с мужчиной. Она вручила мне вино.

- Ты знаешь, где штопор. Открой бутылку, и пусть вино подышит, пока я сделаю бутерброды.

Так я и сделал.

Глава 7

Пэтти Джакомин позвонила мне в апреле. Был вторник, четыре часа дня. Три месяца я ничего о ней не слышал.

- Вы не могли бы приехать ко мне домой прямо сейчас? - попросила она.

Задрав ноги на стол, я сидел в своей конторе, вдыхал аромат весеннего воздуха - благо окно было открыто - и читал "Зеркало далеких дней" Барбары Тачман.

- Я довольно сильно занят, - сказал я.

- Вы должны прийти, - уговаривала она. - Пожалуйста, прошу вас.

- Ваш муж снова забрал ребенка?

- Он мне не муж. Но не в этом дело. Пола чуть не украли. Я вас прошу, они могут вернуться. Пожалуйста, приходите сейчас же.

- Вы в опасности?

- Нет... Не знаю... Может быть... Вы должны прийти.

- Хорошо. Но если есть опасность, вызовите полицию. Я буду через полчаса.

Я повесил трубку, отложил книгу и отправился в Лексингтон.

Когда я приехал, Пэтти Джакомин ожидала меня у входной двери. На ней была белая головная повязка, зеленая шелковая кофточка, бежевая клетчатая юбка и коричневые туфельки от "Фрай". Широкий коричневый пояс. Коричневая губная помада.

- Мальчик в порядке? - спросил я.

Она кивнула.

- Заходите, - предложила она. - Спасибо, что пришли.

Мы зашли в холл и поднялись по ступенькам в гостиную.

- Хотите выпить? - спросила Пэтти.

- Выпью пива, если у вас есть.

Она сходила на кухню и вернулась с банкой "Будвайзера" и пивной кружкой.