Читать интересную книгу Психологический вампиризм - Михаил Литвак

Мартин Идеи впервые попал к Морзам. Прежде чем переступить порог, он неловко сдернул кепку с головы. В просторном холле как-то сразу оказался не на месте. Не знал, что сделать со своей кепкой, и собрался уже запихнуть ее в карман, но в это время Артур взял кепку у него из рук и сделал это так просто и естественно, что Мартин был тронут.

Огромные комнаты, казалось, были тесны для его размашистой походки — он все время боялся зацепить плечом за дверной косяк или смахнуть безделушку с камина. Его большие руки беспомощно болтались, он не знал, что с ними делать. И когда ему показалось, что он вот-вот заденет книги на столе, отпрянул, как испуганный конь, и едва не повалил табурет у рояля. Капли пота выступили у него на лбу, и, остановившись, он вытер лицо носовым платком, обвел комнату сосредоточенным взглядом, но в этом взгляде все еще была тревога, как у дикого животного, опасающегося западни. Он был окружен неведомым, боялся того, что его ожидало, не знал, что ему делать.

Что здесь интересно с точки зрения структурного анализа? Мартин Идеи попал в незнакомую обстановку. В программе его Родителя не было необходимых для данной ситуации шаблонов поведения. Его Взрослый взял управление на себя. И хотя Мартин выглядел неловко, именно он мыслил, а не Артур, поведение которого было просто и естественно, так как шло от Родителя.

Но вот пришла Руфь. Она говорила свободно и легко (Родитель). Из дальнейшего изложения видно, что она, не вдумываясь, пересказала чужое мнение. Но вдруг она поймала пылающий взгляд Мартина. Еще ни один мужчина не смотрел на нее так, и этот взгляд смутил ее. Она запнулась и умолкла. От нее вдруг ускользнула нить рассуждений. Этот человек пугал ее, и в то же время ей почему-то было приятно, что он на нее так смотрит (Дитя). Привитые воспитанием навыки предостерегали ее против опасности и силы этого коварного обаяния (Родитель); но инстинкт звенел в крови, требуя, чтобы она забыла, кто она и что она, и устремилась навстречу гостю из другого мира (Дитя).

И пока Мартин Идеи говорил, Руфь смотрела на него с восхищением. Его огонь согревал ее. Она впервые почувствовала, что жила, не зная тепла. Ей хотелось прильнуть к могучему, пылкому человеку, в котором клокотал вулкан силы и здоровья (Дитя). Желание это было так сильно, что она с трудом сдерживала себя (Взрослый и Родитель). Но в то же время что-то и отталкивало ее от Мартина (Родитель). Отталкивали эти израненные руки, в кожу которых словно въелась житейская грязь, эти вздувшиеся мускулы, шея, натертая воротничком. Его грубость пугала ее. Каждое грубое слово оскорбляло слух (Родитель). И все-таки ее влекла к нему какая-то, как ей казалось, сатанинская сила. Все, что так твердо устоялось в ее мозгу, вдруг стало колебаться. Его жизнь опрокидывала все ее привычные условные представления. Жизнь уже не казалась ей чем-то серьезным и трудным, а скорее игрушкой, которой приятно поиграть, повертеть во все стороны, но которую можно и отдать без особого сожаления. «Вот и ты играй, — говорил ей внутренний голос, — прижмись к нему, если тебе так хочется, обними его за шею» (Дитя). Ее ужаснула легкомысленность этих побуждений, но она напрасно заставляла себя думать о своей чистоте, своей культуре — обо всем том, что отличало ее от него. Посмотрев вокруг, Руфь увидела, что и остальные слушают его как завороженные, но в глазах своей матери она прочла тот же ужас, восторженный, но все же ужас, и это придало ей силы. Да, этот человек, пришедший из мрака, — порождение зла. Руфь была готова положиться на суждение матери, как привыкла полагаться всегда. Пламя Мартина перестало ее жечь, и страх, который он ей внушал, потерял остроту (Родитель).

Мартин Идеи влюбился в Руфь и решил стать своим в ее среде. Ему удалось перестроить программу своего Родителя, обогатить знаниями своего Взрослого. Через год на званом вечере Руфи Мартин беседовал с главным бухгалтером минут пятнадцать, и Руфь не могла нарадоваться на своего возлюбленного. Его глаза ни разу не засверкали, щеки ни разу не вспыхнули, и Руфь изумлялась спокойствию, с каким он вел беседу (Родитель, которому немного помогает Взрослый). Но вот беседа заинтересовала его. Мартин не размахивал руками, но Руфь придирчиво отметила особый блеск в его глазах и то, что голос его постепенно начинает повышаться и краска приливает к щекам (Дитя). Но Мартин очень мало думал сейчас о внешних приличиях! Он увидел, как сведущ и как широко образован его собеседник (Взрослый и Дитя, которому ненавязчиво помогает Родитель).

Постепенно, по мере формирования новой программы Родителя, Взрослый Мартина все больше освобождается от рутинной работы и начинает разбираться в ситуации и в своей возлюбленной. Мартин понял, что для Руфи «радость творчества» — пустые слова. Она, правда, часто употребляла их в беседе, и впервые Мартин услыхал о радости творчества из ее уст. Она читала об этом, слышала на лекциях университетских профессоров, даже упоминала об этом, сдавая на степень бакалавра искусств. Но сама она была чужда оригинальности мысли, всякого творческого порыва и могла лишь повторять то, что заучивала с чужих слов. Поэтому она не могла оценить творчества своего жениха, не могла себе представить, что можно стать писателем, не имея диплома (Родитель).

Взрослый Мартина не может обеспечить для Руфи необходимого материального положения. Когда Мартин попадает в скандальную историю, внутренний Родитель Руфи и актуальные родители побеждают ее Дитятю. Наступает разрыв отношений.

Для Мартина это кончилось трагически. Его Родитель был разрушен и не мог защитить так, как защитил Руфь ее Родитель, хотя и лишил счастья.

Одного творчества для его Дитяти было недостаточно. Оно лишилось привычного круга общения, не приобрело нового, рухнула любовь. Наступил острый коммуникативный голод, хотя людей вокруг было много. Мартину не удалось уберечь своего Ди-тятю от депрессии.

Общение с партнером (трансактный анализ)

Параллельные трансакции

В каждом из нас живут как бы три человека, которые часто не ладят друг с другом. Когда люди находятся вместе, рано или поздно они начинают общаться. Если А. обращается к Б., он посылает ему коммуникативный стимул. Б. ему отвечает. Это коммуникативный ответ (рис. 3).

Стимул и ответ — это трансакция, которая является единицей общения. Таким образом, последнее можно рассматривать как серию трансакций. Ответ Б. становится стимулом для А.

Когда два человека общаются, они вступают друг с другом в системные отношения. Если общение начинает А., а Б. ему отвечает, дальнейшие действия А. зависят от ответа Б. И сейчас, дорогой читатель, мы находимся с вами в системных отношениях. Ваши реакции зависят от того, что я написал, но и мои дальнейшие действия зависят от ваших реакций. Если книга вам понравится, вы будете ее рекомендовать другим, и тираж разойдется быстро, я начну писать новую книгу. Если то, что здесь написано, не вызовет у вас интереса, мои действия будут иными.

Цель трансактного анализа состоит в том, чтобы выяснить, какое Я-состояние А. послало коммуникативный стимул и какое Я-состояние Б. дало ответ.

Р — Р (рис. 4 а):

А.: Ученики совсем не хотят заниматься.

Б.: Да, раньше любознательность была выше.

В — В (рис. 4 б):

А.: Который час?

Б.: Без четверти восемь.

Д — Д (рис. 4 в):

А.: А что, если с последней лекции уйти в кино?

Б.: Да, идея хорошая.

Это параллельные трансакции первого типа. Здесь конфликта нет и никогда не будет. По линии Р -Р мы судачим, по В — В работаем, обмениваемся информацией, по Д — Д любим, развлекаемся (рис. 4). Данные трансакции протекают так, что в психологическом отношении партнеры равны друг другу. Это трансакции психологического равноправия.

Второй тип параллельных трансакций возникает в ситуации опеки, подавления, заботы (Р — Д) (рис. 5 а) или беспомощности, каприза, восхищения (Д — Р) (рис. 5 б). Это трансакции психологического неравноправия. Иногда такие отношения могут длиться достаточно долго. Отец опекает сына, начальник тиранит подчиненных. Дети вынуждены до определенного возраста терпеть давление родителей, подчиненный — сносить издевательства начальника. Но обязательно наступит момент, когда кому-то надоест быть опекаемым, кто-то не выдержит тирании. Можно заранее рассчитать, когда эти отношения закончатся разрывом.

Давайте подумаем, когда? Нетрудно догадаться, что удерживаются эти отношения существующими связями по линии В — В. Понятно, что и закончатся они тогда, когда отношения В — В себя исчерпают, т. е. разрыв произойдет тогда, когда дети перестанут материально зависеть от родителей, а подчиненный получит высокую квалификацию и материальные блага. Если отношения и после этого сохраняются, то непременно развивается конфликт, начинается борьба. Как на неуравновешенных весах, тот, кто был внизу, будет стремиться подняться наверх и опустить вниз того, кто был наверху. В крайних своих выражениях отношения Р — Д — это рабско-тиранические отношения. Рассмотрим их несколько подробнее.