Читать интересную книгу Паутина - Елена Батуева

- Значит, ты - принц, - теперь уже усмехнулась я.

- Принц, - виновато, будто извиняясь, сказал Кирилл.

- Но я думала принцы являются наследниками с тех самых пор, как родились, - неуверенно предположила я.

- У нас не так, - Кирилл покачал головой. - Чтобы стать наследником нужно получить образование, доказать верность государству ну и не натворить глупостей, разумеется.

- Хм. Принц... Наверное, здорово?

- Ну, как видишь.

- Вижу. Но вот как мне домой всё-таки попасть, а, принц?

- Как только мы попадём в столицу, я попрошу Тезаруса открыть портал, и ты перенесёшься назад.

- А Тезарус это?..

- Личный королевский придворный волшебник, отвечает за перемещения.

- А что, есть ещё один придворный волшебник? Не личный и не королевский?

- Есть, - с горечью в голосе сказал принц. - Удо - личный придворный волшебник Кардинала.

- Тот самый? - изобразила крайнюю заинтересованность я.

- Тот самый, - так же деловито кивнул Кирилл.

- Ясно. То есть... Ничего не ясно. Если ты принц, то почему должен бояться какого-то придворного волшебника?

Прикажи - и он или его сподвижники, слуги, вассалы, не знаю, кто там, отвалят. Нет?

- Боюсь, что нет. Слышала поговорку: "Вассал моего вассала - не мой вассал"? - я кивнула. - Ну вот, это напрямую относится к сложившейся ситуации. Наёмники - служат Удо, Удо служит Кардиналу, Кардинал не служит никому, кроме Бога, они с моим отцом на разных сторонах баррикад.

- Воюют, что ли?

- Нет.

- Ну, тогда я ничего не понимаю.

- Ну как? Есть власть духовная - Кардинала, есть власть монаршая моего отца. Кардинал вообще не любит все эти сколки, они с отцом предпочитают биться только за шахматной доской. А Удо, он... Он хочет их направить друг против друга.

- А ему-то какая выгода?

- Не знаю,- ответил Кирилл, но по его лицу было видно, что ответил он не совсем честно.

- Неужели Кардинал не знает, что за человек этот Удо?

- Какой бы он человек ни был, но маг он великий - этого отрицать нельзя. Вот Кардинал и держит его при себе.

- Но зачем его наёмникам на тебя нападать? - этого я никак не могла понять.

- Очень холодно. Давай я тебе это завтра объясню.

- Ты хотел сказать сегодня? - я посмотрела на часы.

- Да, уже сегодня. Иди спи, а нам с ребятами надо посоветоваться о том, куда завтра идти.

- Спокойной ночи.

- Спи спокойно, - Кирилл едва заметно подмигнул, и я пошла обратно в пещеру.

Мне бросили в лицо какие-то грязные тряпки. Это окончательно привело меня в себя. Я откинула их от себя, оперлась на локоть и приподнялась, протирая заспанные глаза. Костёр почти потух, и лишь немного дымились остатки недогоревших углей. Солнце давно встало и теперь ярко освещало пещеру. Надо мной стояла Кэт:

- Можно было бы и поаккуратней, - недовольно пробурчала я, напуская на себя самый грозный вид, который могла изобразить.

- Давайте быстрее, - произнесла она, скептически меня оглядывая. Сейчас в городе - самая торговля. Если соответственно оденемся, может, обойдётся без ненужных жертв, - при этих словах эта малолетка посмотрела на меня с таким видом, будто ненужной жертвой так или иначе быть мне.

- Понятно, - я встала и попыталась определить, где у принесённого верх, где низ. - Слиться с местным колоритом, так сказать.

- Это накидка, - Кэт вырвала у меня тряпьё, встряхнула его - и действительно, в её руках оно стало неким подобием одежды. - Когда сойдём с горы, наденьте капюшон и опустите голову.

Я надела на себя серую ткань, Кэт туго завязала тесёмку на шее, оправила на мне накидку и придирчиво осмотрела с ног до головы. На ногах она собственно говоря и остановилась. Я, уловив ход её мыслей, отошла в сторону и одёрнула накидку ниже.

- Ну нет, босоножки я не сниму! В чём мне прикажете домой топать от этого вашего Тезаруса?

- Накидка не достаточно длинна, - Кэт была непоколебима. Откуда-то из-под камня она выудила старые разодранные сандалии. - Очень удобные. Достались от одного монаха...

- Нет! - завопила я. - Никто не заставит меня это надеть! А вдруг у него грибок был? Или ВИЧ?

- Вот только не надо красивых слов, - Кэт встала в позу, а я попыталась понять, где конкретно она нашла красивые слова. - Забыли, с кем имеете дело? ВИЧ через обувь не передаётся. Да и потом, какой ВИЧ у монаха?

- Да откуда ты, малявка, знаешь, что это был за монах?! И как ВИЧ передаётся? И как?.. - я запнулась, не зная, о чём ещё можно спросить у современного подростка, чтобы убедить его в своей правоте. Они же сейчас такие умные! Они всё сами знают...

- Уйёё! - простонала Кэт, прикрыв рукой глаза. - Да катитесь вы!.. Ух, если бы не милорд. Не хотите - не одевайте!

И пусть вас схватят, посадят и тогда никакого Тезаруса, никакого дома такой истеричке, как вы, не видать!

- А ты, конспиратор разэтакий! Молчала бы! А то трясёт тут своими волосами, Мальвина! Кудряшка Сью! Тебя, что, будем наголо брить, чтоб не попасться? Сама-то ни за что бы с причёской не рассталась! У меня босоножки из Лондона, между прочим! Да, я - истеричка! Но с туфлями не расстанусь! Ты знаешь, сколько с меня за них на таможне содрали? Незаконно, между прочим! А как я в них экзамены сдавала? А как всю Москву вдоль и поперёк на машине изъездила?! Да они у меня боевые! Мой талисман! - под конец тирады, когда у меня уже кончилось дыхание, а в пещере собрались все, кроме Кирилла, я чувствовала себя полной дурой. Настоящей идиоткой, страдающей за правое дело. Хотя это чувство ни за что не сравнилось бы с тем, что я почувствовала буквально через минуту:

- А чем вам мои волосы не нравятся? - почти обиженно сказала Кэт, кося глаза, дабы посмотреть на своё каре, хотя бы на кончики...

- Чем? - озадаченно спросил Макс, глядя то на меня, то на волосы подруги.

- Но?.. Разве вы не видите? - указывать на такой явно бросающийся в глаза факт, было как-то неудобно. Однако, несмотря на все мои ожидания, на лицах всех троих я не прочла ничего, кроме совершенно искреннего удивления. - Они же синие... - прошептала я, борясь с самой собой.

- И что? - всё так же непонимающе спросила Кэт.

- Как что?!..

- Это мой натуральный цвет, - она пожала плечами, а я будто упала в пропасть. В надежде на поддержку или, хотя бы, сочувствие, я по очереди заглядывала в глаза сначала Фионе, потом Максу. После этого окончательного и бесповоротного провала, в моём мозгу всплыла сама собой картина с изображением пергамента с надписью: "Приговаривается к пожизненному самоистязанию посредствам собственной совести". На этом можно было бы поставить жирную точку и больше не продолжать, если бы в пещеру в этот момент не вошёл Кирилл в таком же тряпье и, сняв капюшон, не сказал:

- Итак, все готовы? Вижу, что все, только... Кэт, сними, наконец этот дурацкий парик. Твой отец меня не простит, если узнает, что ты шастала где-нибудь в таком виде... Я что-то не то сказал? Почему вы все смеётесь? Фиона, ты всю пещеру подметёшь, хватит валяться! Макс, а ты-то что? Мужчина называется... Ты же вроде был ранен? Кэт... Кэт... Ты чего плачешь? От смеха? Это не смех, это... Да что с вами?!

Кэт вытирала выступившие слёзы стянутым с головы париком. Растрёпанные тёмно-русые волосы прилипли к лицу, и она не могла ничего сделать - всё её тело содрогалось в беззвучном хохоте. В этом воцарившемся цирке, где троица малолетних телохранителей изображали подвыпившую публику, а я - вечно грустного, ударенного по голове клоуна, Кирилл - единственный, кто ничего не понимал - смотрелся довольно глупо. Он метался от одного ржущего подростка к другому, потом ко мне, готовой разреветься, как девочка, потом снова к ним. Все его старания были тщетны - эти так называемые телохранители уже сделали свой шаг, и я твёрдо решила на них обидеться... На всех!

Лист третий

Казематы Ляуштрасса

Ворота города были широко открыты для всех желающих. А их поток был неиссякаем. Огромные телеги, груженные товаром, кричащие друг на друга люди, одетые в лохмотья, чинно проезжающие господа, окружённые стражей, кареты, запряжённые пятью, а то и шестью лошадьми. Прямо у ворот стояла таможня, состоящая из наёмников Удо. Все на одно лицо: ростом каждый не ниже двух метров, красные носы, торчащие из-под поднятых забрал, тяжёлые латы, одним видом внушающее опасение оружие. Непонятно было, как они двигаются в такой экипировке.

Однако - какими бы неповоротливыми они не казались - управлялись с поставленной задачей они очень хорошо, а главное, быстро. Ни одна повозка, ни один приезжий не оставался без должного внимания - будь он одет хорошо или плохо. Тем не менее, никакой неурядицы это не создавало - пробок, заторов или прочих неудобств, связанных с движением, не возникало. Меня насторожило то, что люди, приезжающие на каретах, даже не возражали, когда их допрашивали, осматривали привезённый багаж - видимо, никто не хотел связываться с Удо. Это внушало опасения, и я подошла ближе к закутанному с ног до головы Кириллу.

- И как мы собираемся пройти?

- Ещё не знаю, - помотал головой принц. Тем временем между нами и ближайшим проверяющим оставалось не более тридцати метров, мы уже влились в общий поток, отступать было поздно, любое движение в сторону могло вызвать подозрения. К нам подскочила Фиона: