Читать интересную книгу Анти-Авелин - Наталия Земская

Странный дед изменил ход мыслей Петровича. В голове застрял вопрос: «Кем бы мог быть этот подозрительный старик?»

Сильный ветер поднял пыль и песок. Из нависшей черной тучи хлопьями посыпался снег, и завьюжило, как в феврале.

Петрович быстрыми и большими шагами пошел в сторону припаркованной машины. Снег слепил глаза, стегал по лицу и кусал за уши.

Ну, и погодка! Пришлось перейти на бег.

Добежав до машины, Петрович плюхнулся на сиденье, стряхнул с головы хлопья снега, включил зажигание, и в тот момент, когда он уже собирался нажать на педаль газа, бросил взгляд на боковое пассажирское стекло. Два умоляющих светло-коричневых глаза смотрели через это стекло в самое сердце Петровичу.

Шапка снега быстро росла на голове пса. Он встряхнулся от белоснежных хлопьев, и снова прижался кожаным носом к стеклу, как будто боялся, что его не увидят через снежную мглу, и завилял хвостом.

Петрович нагнулся, дернул ручку пассажирской двери и скомандовал собаке:

– Залезай! Быстро! И сразу на заднее сиденье.

Пес одним прыжком заскочил в машину, протиснулся между передними сиденьями и затих сзади.

«Господи! Что я делаю?» – подумал Петрович, но машина уже мчалась по шоссе.

– Ну, и как тебя величать? – обратился он к собаке через зеркало заднего вида. – Как я тебя представлю коменданту общежития? Зверь без определенного места жительства – БОМЖ. Бомжа? Бома? Боня? – На «Боню» пес отозвался прижатыми ушами и одобрительным постукиванием хвоста по сиденью автомобиля. – Хорошо, – согласился Петрович, – будешь Боней.

Ночной гость

Окно отбрасывало лунную дорожку, которая начиналась у изножья кровати и по диагонали заканчивалась на подушке.

Яркая луна ослепляла, и Мила передвинулась в тень на соседнюю подушку, медленно открыла глаза и с удивлением обнаружила Нюсю неподвижно стоящей в свете ночного светила и смотрящей в угол спальни.

Мила перевела взгляд в ту же сторону и замерла.

В углу спальни было что-то большое и черное, схожее по очертанию с сидящим мужчиной, наклонившим голову.

Мила зажмурилась. Что это может быть? Вещи, приготовленные для химчистки? Сын привез что-то громоздкое и оставил в спальне?

Так и не придумав никакого объяснения этому явлению, она решилась посмотреть на это «нечто» еще раз, сквозь ресницы взглянув в угол спальни.

Угол был пуст.

В следующее мгновение ее сковал панический ужас. У окна, спиной к ней, стоял мужчина. Его длинные волнистые волосы спадали на могучие плечи, покрытые длинным плащом. Он смотрел на луну.

Мила почувствовала, как от ужаса сжимаются пальцы ног. Она захотела крикнуть, но крик застрял в горле.

– Значит, все объяснимо? – спросил мужчина.

Его невероятно обворожительный голос ударил Милу в грудь, затем теплой волной растекся по губам и животу, тело обмякло в блаженстве.

– Звук голоса, проходит от органов чувств, попадает в половой центр, расположенный в древней части мозга, затем в его рассудочную систему… и к моменту осознания человека человеком эмоционально-сексуальное отношение уже сформировано… – я правильно все запомнил?

– Правильно, – завороженным голосом ответила Мила.

– Ну, надо же, а я думал, что именно в рассудочной системе начинается все самое интересное, – ответил он с усмешкой и отвернул лицо от луны.

Его четкий профиль на фоне окна был, как бы это сказать, неправильно красив. Упрямый подбородок сильно выдавался вперед, капризная нижняя губа была значительно больше верхней, прямой вытянутый нос и тяжелые надбровные дуги. Миле этот профиль показался совершенным.

– Рассудочная система – какое простое словосочетание. Я больше привык к другим эпитетам: «душа», «мировой разум».

– Ноосфера, – выдохнула Мила.

– Тоже хорошо, – согласился ночной гость. – Ты нужна мне, – после короткой паузы добавил он. – Не сегодня. Я скажу, когда.

Он повернулся к окну спиной и направился к двери спальни.

На каждое его движение тело Милы отзывалось сладкой истомой. Мысль о том, что она лежит в пижаме, а не в шелковой сорочке, немного портила момент.

Вопреки ее тайным надеждам, ночной гость прошел вдоль изножья ее кровати, вышел из спальни и, судя по шагам, направился на кухню. Нюся последовала за ним. Из кухни потянуло холодком.

Мила со стыдом подумала о пустом холодильнике.

Спустив ноги на пол и забыв про тапочки, она пошла на цыпочках на кухню. Холодильник стоял нетронутым, а вот балконная дверь на кухне была нараспашку. В проеме распахнутой двери сидела Нюся и смотрела в небо.

– Что это было? – громко спросила себя Мила.

Войдя в ванную комнату, она включила душ, взглянула на себя в зеркало и, погладив свои длинные темные волосы, критично заметила:

– Надо худеть!

Под горячим душем Мила попыталась найти логику в происходящем:

– Ко мне в квартиру пробрался мужчина, судя по всему давно и в мое отсутствие, так как подслушал наш с Катькой разговор. Он сказал, что я буду нужна ему… потом. Однако я была согласна уже сегодня, – эта мысль настолько шокировала Милу, что она перестала поливать себя из лейки душа. – И он ушел через балкон… Может, у меня гормональные перестройки так начинаются?

Выключив воду и насухо вытерев себя полотенцем, она отправилась нагишом в спальню, с твердым намерением обдумать все завтра. Подоткнув со всех сторон одеяло, закрыла глаза и погрузилась в сон.

* * *

Узкие мощеные улочки Лиона, еще не разогретые утренним солнцем, отдавали прохожим свою каменную прохладу. Туман от болот, гонимый солнечными лучами, отступил от города и клоками повис на платанах и кустарниках, растущих на берегах стремительной Роны и нежной Соны.

Ловко перепрыгивая сточные канавы, вниз по улице бежала белокожая красавица. От быстрого бега ее светлые волосы непослушными прядями выбились из-под чепчика, и ей все время приходилось убирать их с лица свободной рукой, а второй поддерживать подол длинной юбки, чтобы она не попала в помои, скопившиеся вдоль сточных канав.

Одежда красавицы говорила о ее незнатном происхождении, а чистота и опрятность платья о том, что девушка из хорошей, зажиточной семьи.

Встречные мужчины задерживали на ней свои взгляды, некоторые даже останавливались и смотрели ей вслед, пока ее легкая фигурка не скроется за углом очередного дома. Монахи же, спешившие на службу, быстро отворачивали от нее лицо и, глядя на булыжники мостовой, бормотали себе под нос молитвы, перебирая четки с католическим крестиком, пытаясь вернуть свои мысли к Богу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});