Читать интересную книгу «Даниэль Штайн» – перевод без переводчика. Размышления и комментарии - Владимир Кернерман

И я принял решение работать на Семёновича и, как ни странно, почувствовал облегчение: даже на этой маленькой должности я мог быть полезен местным жителям, тем, кто нуждался в помощи. Многие просто не понимали, что от них требуют, и из-за этого подвергались наказаниям. Эта возможность возвращала мне достоинство, и только таким образом, делая что-то для других, я мог спасти свою совесть, свою личность. С первой же минуты новой службы я понимал, что малейший промах грозит мне смертью.

Я начал исполнять обязанности переводчика между немецкой жандармерией, белорусской полицией и местным населением. Я снял с себя последнее «еврейское наследство» – одежду расстрелянных евреев с полицейского склада. Теперь я надел чёрный полицейский мундир с серыми манжетами и воротником, галифе, сапоги и чёрную фуражку, но без изображения черепа. Мне даже выдали оружие. Чёрная форма была у частей СС, наша отличалась только серыми манжетами и воротником.

Так фактически я стал немецким полицейским в чине унтер-офицера. Я поступил на военную службу в том чине, в котором закончил её мой отец. Никто не мог предвидеть такого поворота судьбы. Был декабрь 41-го года. Мне было 19 лет. Я был жив, и это было чудо.»

(Приведено по: http://litbook.net/book/43348/daniel-stajn-perevodhik/page-1)

22. 1964, Хайфа

Письмо Даниэля Штайна Владиславу Клеху

«Дорогой брат! Долго не отвечал на твоё письмо и не поблагодарил за присылку журналов. Большое спасибо. К сожалению, пока я ещё не прочитал. Видишь ли, я здесь оказался в кругу совершенно иных проблем, очень далёких от теоретических и богословских. Впрочем, мы знаем давно уже, что богословские проблемы всегда отражают те жизненные положения, в которых пребывает Церковь и люди, её составляющие. Люди, которые меня окружают – их трудно назвать приходом в прежнем понимании, – ставят передо мной совершенно новые вопросы..

Дорогой Владек! Здесь очень много работы, так много, что иногда я не успеваю думать. Почему Господь так устроил в моей жизни: когда я был молод, скрывался от немцев у монахинь в разорённом монастыре целых полтора года, не смея носа высунуть наружу, и времени для размышлений было тогда больше, чем мыслей. Теперь же я постоянно чувствую нехватку этого «пустого» времени. На чтение тоже не хватает времени. Но в связи с чтением – просьба: если попадутся труды английского библеиста Гарольда Раули, но не об апокалиптике, а старая его книжка о вере Израиля, пришли, пожалуйста. Я нашёл о ней упоминание, но без библиографической ссылки.

Мы давно знаем, что вопрос Пилата «Что есть истина?» – только риторика. А вопрос «Что есть вера?» – не риторика, а жизненная потребность. Слишком много на свете людей, которые веруют в правила, в свечи, скульптуры и другие штучки, веруют в интересных людей и в странные идеи. Может, искать здесь содержания так же глупо, как искать истину? Но я хочу, чтобы вера, которая у каждого человека есть личная тайна, была очищена от шелухи и сора. До цельного и неделимого зерна. Одно дело – верить, другое дело – знать, но важнее всего знать, во что веришь.

Брат во Хр., Даниэль.»

(Приведено по: http://litbook.net/book/43348/daniel-stajn-perevodhik/page-1)

26. Август, 1965, Хайфа

Даниэль Штайн – Владиславу Клеху

«Дорогой брат! Спасибо за книги. Только что получил посыпку. К сожалению, сейчас совершенно нет времени для чтения. Нет даже времени, чтобы ответить на твоё письмо. Поэтому обещаю написать длинное письмо с «объяснениями». Твоя интуиция правильно тебе говорит, что вскоре после приезда в Израиль начался некоторый внутренний процесс, и очень многие мои старые взгляды зашатались. Это страна невероятно интенсивной жизни – и социальной, и политической, и духовной – я не люблю этого слова, потому что не принимаю этого разделения жизни на высшую и низшую, на духовную и плотскую. Вопрос, который встал для меня очень остро вскоре после прибытия в Израиль, можно сформулировать так: во что веровал наш Учитель? Вопрос не о том, что Он проповедовал, а именно – во что Он веровал? Это интересует меня более всего. Не обещаю, что напишу тебе о моих размышлениях по этому поводу в ближайшее время, но сделаю это непременно. Поздравляю тебя с праздником Преображения. Вчера я служил мессу на вершине горы Табор. Там стоят два храма – католический и православный, отгороженные друг от друга решётками. Мы нашли место на склоне горы, чуть ниже вершины. Думаю, как раз в том месте, где апостолы пали на землю, поражённые видением. И там мы молились. Кроме моих постоянных прихожан с нами были несколько православных и две англиканки. Большая радость.

Ржавая решётка, которая разделяет эти две церкви, мне даже во сне приснилась. Эта решётка между Петром и Павлом! И в таком месте! Из головы не выходит. Но поскольку долгие раздумья мне, человеку легкомысленному, не очень свойственны, я написал уже прошение Латинскому Патриарху о разрешении создать здесь, в Хайфе, христианский союз всех номинаций – для совместной молитвы. Я в душе размышляю также и о возможности совместной литургии. Если в этом направлении работать, то можно было бы увидеть это при нашей жизни. Я не сумасшедший и понимаю, как много препятствий на этом пути, но если Бог этого захочет, то оно и будет.

Братский поцелуй. Твой Даниэль.»

(Приведено по: http://litbook.net/book/43348/daniel-stajn-perevodhik/page-1)

Комментарии 1.15, 1.20, 1.22, 1.26

Дорогие друзья, разрешите мне объединить комментарии к четырем заключительным фрагментам части первой романа Л. Е. Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик.» Дело в том, что они посвящены единому вопросу: «во что мы верим, в какую истину.»

Можно понять героиню романа, Эву Манукян, которая в безлюдном уголке удаленного греческого островка столкнулась с величием первозданной Природы, – с величием Бога-Творца.

«Именно Творца, которому нет дела до мелких распрей людишек по поводу того, как правильно веровать…»

Дальше по тексту мы дойдем и до следующих слов главного героя романа – Даниэля Штайна:

«Среди моих друзей был один врач, который на словах отрицал присутствие Бога в мире, но жил в таком бескорыстном служении больным, что его словесное непризнание Бога не имеет никакого значения.»

Лично я принимаю этот тезис Даниэля Штайна: Творец судит нас не столько по вере в Него, сколько по милосердию, проявляемому к его творениям. Принимаю потому, что Он не может не ценить любой вклад в совершенствование сотворенного Им мира.

А вот «независимое» от текста романа суждение самого автора:

«Дело в том, что большинство людей совершенно уверены в том, что их вера – истинна. Большинство людей, с которыми я общаюсь большую часть моей жизни, – православные. Они славят Бога правильно, как вытекает из этого самоназвания. И предполагается, соответственно, что все другие делают это неправильно. Болезненным местом, таким образом, оказывается вопрос Понтия Пилата – грустный, скептический, пессимистический, ироничный – что есть истина?

(Приведено по: http://litbook.net/book/43348/daniel-stajn-perevodhik/page-1)

Из эпиграфа к «Размышлениям и комментариям» мы уже знаем, что

«Истина человека – это то, что делает его человеком»,

очевидно, в каждый момент его текущей жизни.

А если определить истину, как текущее восприятие, постепенное понимание человеком мудрости Творца.

В любом случае я согласен с тем, что истина состоит не в «правильности следования вере», а в искренности веры человека в мудрость Творца, заложившего первозданно в его душу Любовь, Сострадание и Милосердие к окружающим человека людям.

Именно об этом говорит Даниэль Штайн:

«Но я хочу, чтобы вера, которая у каждого человека есть личная тайна, была очищена от шелухи и сора. До цельного и неделимого зерна. Одно дело – верить, другое дело – знать, но важнее всего знать, во что веришь.»

Иными словами, вера – это личный нравственный компас в душе каждого странника на его пути к мудрости Творца, и не заменит его никакая догма, внушаемая запуганной пастве религиозными идеологами. Вера догме рознь!

По Даниэлю, истина не в том, в кого веришь, а во что веришь – в сострадание, милосердие, альтруизм, ожидаемые Творцом от каждого из нас:

«Мне не нужна такая истина, которая уничтожает человека. Больше того, тот, кто уничтожает человека, уничтожает и Бога.»

Действительно, если Творец присутствует в каждом человеке, то Он не может оправдать фанатическую веру в Него одних людей, которая готова уничтожить других.

Остается пожелать, чтобы истина постигалась через веру, разум и сострадание индивидуально, а не через догму – коллективно. В этом случае, даже если происходит сбой и фанатизм побеждает милосердие, то всё равно несравним по своим последствиям фанатизм одиночки и толпы.