выбросили, и его в неизвестном направлении унес ветер.
– И это называется работа? – вслух проговорил он, разложив листки веером, словно картежник карты. Они тут же покрылись крошечными капельками дождя. – Дерьмо все это.
Он напрягся, услышав, как завибрировал в кармане мобильник. Высветившийся на экране номер был ему не знаком. Выждав паузу, Дмитрий все же нажал на прием вызова.
– Алло? – бесцветно спросил он.
– Здравствуйте, Дмитрий, – бодро заговорил незнакомый голос. – Меня зовут Илья, я менеджер агентства «Ритуал-сервис». Примите мои искренние соболезнования по поводу кончины вашей родственницы…
– Это моя бабушка, – тихо сказал Дмитрий. – Она меня очень любила.
Дождь усиливался, но он продолжал стоять на месте, словно вкопанный в землю столб.
– …наша компания давно и хорошо зарекомендовала себя на рынке ритуальных услуг, – продолжал тараторить агент, будто и не слыша Дмитрия. – Наш прейскурант значительно ниже, чем у других организаций в этой сфере… я подъеду в течение ближайшего часа…
– Я сейчас не дома, – остановил этот словесный поток Свободин. – И… – он замялся, словно смутившись слов, которые намеревался произнести. – У нас пока нет денег на похороны.
Какое-то время в трубке молчали, потом менеджер «Ритуал-сервис» вновь подал голос:
– Давайте я подъеду, и мы все обговорим на месте. Мы взаимодействуем с рядом известных банков, которые быстро и без проволочек выдают кредиты. Уверен, как только вы увидите наш прейскурант…
– Я сам позвоню вам, – перебил его Дмитрий и сбросил звонок навязчивого агента.
Рекламные буклеты уже окончательно намокли, быстро разбухнув от влаги, и он, шагнув к урне, брезгливо швырнул туда всю пачку.
Телефон снова зазвонил, но Свободин даже не стал отвечать.
Зайдя в вестибюль подземного перехода, он направился к турникетам метро.
Свой чужак
Спустя час Дмитрий нерешительно топтался у подъезда дома, который еще недавно считал своим. До тех самых пор, пока непримиримые и принципиальные разногласия с отчимом не вынудили его переселиться к бабушке.
Он еще раз набрал мать, но ее телефон продолжал хранить упорное молчание, и это становилось невыносимым. Почему именно сейчас, когда она так нужна, до нее нельзя дозвониться?!
Попробовать подняться наверх? Но в квартире мог быть Михаил Викторович, которого Дмитрий на дух не переносил (впрочем, это было взаимное чувство), и парень все же не оставлял надежды выйти на связь с матерью.
«Вика», – неожиданно сверкнуло в голове.
Точно, ведь у него есть номер сестры! Уж она точно сможет прояснить ситуацию!
Дмитрий тут же набрал Вику. Она ответила сразу же после первого гудка, пояснив, что гуляет на улице, и пообещала подойти через несколько минут.
Пока он разговаривал с сестрой, ему вновь кто-то пытался дозвониться, но Дмитрий не стал перезванивать.
«Очередной похоронный агент», – решил он.
Наконец за припаркованными машинами мелькнула светловолосая головка с жидким хвостиком, и Дмитрий встрепенулся. Наконец-то!
К подъезду на самокате подкатила худенькая девочка десяти лет в голубом сарафане.
– Привет, Дима! – улыбнулась она, блеснув белыми зубками. – А дома никого нет!
– Привет. Поэтому я сюда пришел. Где мама? – сразу перешел к делу Дмитрий.
Вика слезла с самоката.
– Она вчера к тете Лиде уехала. В этот, как его…
– В Зеленоград? – подсказал Свободин.
Девочка оживленно кивнула, махнув пшеничным хвостиком.
– Все время забываю, – призналась она. – Да, Зеленоград.
– А что случилось?
– Тетя Лида ногу сломала. Ну, и мама с работы отпросилась, к ней поехала помогать, – сообщила Вика.
Дмитрий помолчал, осмысливая услышанное. Тетя Лида была старшей сестрой матери, жила одна, постоянно болела и при каждом удобном случае намекала родне, что ей не уделяют должного внимания. Может, там и не было никакого перелома, просто очередное обострение из серии «я никому не нужна».
– А где этот? – спросил Дмитрий, многозначительно указав пальцем вверх. Вика поняла его с полуслова.
– Дядя Миша на работе.
Она нетерпеливо поглядывала в сторону, где стайкой собралась дворовая ребятня. Наконец Дмитрий решился. Стараясь, чтобы его голос звучал как можно беспечней, он спросил:
– Вика, у тебя же есть ключ? Дай мне его ненадолго.
Девочка с готовностью кивнула, но в следующую секунду в ее глазах мелькнула неуверенность.
– Дима, а дядя Миша мне запретил тебе ключи давать…
«Вот гадина», – пронеслась у парня мысль, но он непринужденно улыбнулся:
– Да я знаю, что не разрешает. Он меня терпеть не может. Но я ведь твой брат, правильно?
– Правильно.
– И мы любим друг друга. Мне нужно всего на десять минут кое-что забрать из своих вещей. А дяде Мише мы ничего не скажем, хорошо? Ты ведь не выдашь меня?
Подумав, Вика кивнула.
– Не скажу, – пообещала она и, вытащив из кармана ключ, передала его брату. – Дима… – она на мгновение замялась в нерешительности, – а ты к нам вернешься?
Свободин, уже намереваясь зайти в подъезд, замер. Он не ожидал этого прямолинейного вопроса от сестры.
– А ты этого хочешь? – тихо спросил он.
– Я – да, – ответила она, и ее распахнутые глаза не оставляли сомнения в искренности.
– Ты – понятно, – усмехнулся Дмитрий, крутя пальцами прицепленный к ключу брелок в виде замусоленного резинового медвежонка. – А мама?
– Мама тоже, наверное.
«Наверное, – мысленно повторил за сестрой Свободин. – Неудивительно».
– А про дядю Мишу я даже не спрашиваю, – продолжал Дмитрий. – Он что-нибудь говорил обо мне?
Вика потупила взгляд, делая вид, что больше всего в настоящий момент ее интересуют собственные кроссовки, не блиставшие чистотой.
– Ну, говори, – подбодрил Свободин сестру.
Девочка вздохнула.
– Он сказал, что ты козел, – вполголоса произнесла она, глядя в сторону. – И… неудачник.
«Что ж, по крайней мере, это честно», – хихикнул внутренний голос.
Дмитрий с трудом заставил себя улыбнуться.
– Он просто сам очень неумный человек, этот дядя Миша. Ты понимаешь?
– Ага.
– Кстати, а ты почему не в школе?
– А нас раньше отпустили, все равно скоро каникулы, – объяснила Вика.
– Ладно, беги. А твои ключи я скоро обратно вынесу.
Вику словно ветром сдуло. Дима открыл массивную дверь подъезда и вошел внутрь.
«Куда и зачем ты поперся? – неожиданно поинтересовался все тот же ехидный голос. – За деньгами на похороны бабули? Ты хоть подумал о том, что будет потом, когда ты их найдешь и заберешь из дома?!»
В ожидании лифта Дмитрий нервно крутил в руках ключ. Доля справедливости в этом была, никто не погладит его по голове, если он возьмет чужие деньги.
«Ты их, по сути, украдешь», – продолжал вещать голос, и Дмитрий не выдержал:
– Заткнись! Я иду к себе домой! Я открою эту хренову дверь и войду в свою квартиру! И я сам разберусь, как мне поступать!
Последняя фраза была едва ли не криком, и в