Читать интересную книгу Посох в руках, свирель за пазухой. Часть 2: Свирель (СИ) - Райтер Инеш

На одном из поворотов я поравнялась с Арвеном:

— Скажи, то что ты сделал, все маги так могут?

— Нет, — резко ответил он, словно вбил гвоздь одним ударом.

И все?

А как же: «Нет, это у меня вышло случайно» или «Нет, лишь я такой уникальный», ну на крайний случай «Нет, но большинство могут». Определенно меня бесило его спокойствие.

— Значит ты особенный?

— Я опасный, — Арвен умолк, а затем добавил тихим голосом: — Обычно до такого не доходит.

От удивления я даже замерла на месте и переглянулась с Мишшем.

То есть он сейчас извиняется что ли⁈ За то, что жизни спас или за то, что мы наблюдали умерщвление монстра? Если уж выбирать между вывороченными кишками и вывороченным желудком, я предпочту последнее.

— Хотя теперь все изменилось, — Арвен повернулся и посмотрел на меня долгим взглядом. — Мне есть кого защищать.

В моей груди защемило. Появилось ощущение, что он говорил обо мне. Я отвела взгляд, не желая признавать очевидное. Может, он все-таки о Ррр говорил? Ну а что? Она у нас довольно ценная личность. Да и родственники за нее любому пасть порвут. Я мельком взглянула на орчанку.

Она шла рядом с эльфом, костеря его на все лады. Что, мол, в следующий раз даже пусть не пытается помогать. Что его помощь больше на вредительство похожа. И что он вообще должен был бежать подальше, ухватив меня в охапку. Потому как ему, с его полтора метра с плюмажем, в хорошей драке делать нечего. И что его мозги соответствуют его росту, да и находятся в другом месте.

Пелагий насупившись, помалкивал.

Хм… Тут от нее защищать нужно, а не ее.

Наконец Лунг, который шел впереди, остановился:

— Выходим здесь.

Каменные выступы на стене поднимались вверх к круглой лепешке железного люка. Ррр поднялась первой, легко поддела ее плечом, и в коллектор упал светлый столб, разгоняя мрак.

Щурясь от дневного света, мы выбрались на поверхность. Она встретила нас пыльным запахом разгоряченных камней, детскими криками и недовольным рычанием пса, который настороженно следил за нами, обороняя лысый маслак.

Глава 3

Грязные, вонючие и уставшие мы вышли на маленькую площадь.

Я бы даже сказала микроскопическую. Потому что основную ее часть занимала глубокая чаша фонтана. В центре которого стоял каменный столб. Из него, в разные стороны, били тонкие струи. Никаких изысков. Все просто и лаконично. Но неоновые всполохи в водяных брызгах наполняли его волшебством.

Эльф со стоном бросился к воде и принялся неистово тереть руки. На своем пути он едва не сбил высокую лайру, похожую на палку сухой колбасы, такую же длинную и сморщенную. Она стояла у бортика чаши и о чем-то непринужденно болтала с другой лайрой, рядом с которой на бортике фонтана стояла корзина с влажным бельем.

Женщины неодобрительно посмотрели на эльфа, тот повернулся к ним и улыбнулся. Мелькнувшее на их лицах недовольство мгновенно растаяло, уступив место восхищению. Эльф вернулся к своему занятию. Из груди лайры с бельем вырвался разочарованный вздох.

Затем эта парочка взглядами дружно ощупала нас, оценила и равнодушно отвернулась, вынеся вердикт: оборванцы обыкновенные.

— И что теперь? Каков план? — спросил Лунг, растирая влажными ладонями шею. — Будем прятаться по подворотням?

— Есть вариант лучше. — рассеянно ответил Арвен.

Подставив ладони под струи фонтана, он внимательно прислушивался к чужому разговору.

— Страх-то какой! Говорят Стенбринский монстр совсем осмелел, — лайра с корзиной приложила к груди пухлые пальцы — Вчера еще троих нашли. Но мне кажется, их намного больше. Опасно стало на улицу по ночам выходить. Правду говорят Ледарис отвернулся от нас.

— Куда тебе-то в ночь? — скрестив руки на груди, ответила ей собеседница. — Ты ж не девка продажная по темноте гулять. Ночами только шваль бродит да богачи развлекаются. Давно приструнить их нужно было.

— Ой страсти какие? И куда власти смотрят?

— Властям не до этого. Они меж собой грызутся, хуже монстров. Владетель-то наш, говорят, совсем рехнулся. Окружил себя стражей, да храмовниками, словно боится чего. Раньше он таким не был, а как дядя его, старший Дерлус, помер так и началось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На этих словах я заметила как Арвен напрягся. Его руки, которые он мыл, замерли. Арвен посмотрел на орчанку. В его глазах застыл немой вопрос. Худая лайра продолжила:

— Подозреваю все это из-за ублюдка, сынка его.

— Это тот который помер еще раньше? — удивилась лайра с корзиной.

— Ты в это веришь? Подумай сама. Темный, и просто так помер? Он же хотел брата извести, вот и вернулся за ним в посмертии. Думается мне, что это он управляет тварью.

— А люди что ему сделали?

— Да кто их, темных, поймет?

Кажется, эти женщины говорили о Арвене, не подозревая, что он собственной персоной стоит за их спинами. Я мельком посмотрела на мага, его взгляд был направлен в одну точку, а окаменевшее лицо не выражало эмоций.

Пухлая лайра всплеснула руками:

— Вот говорила тебе — к храмовникам идти нужно. Любвеобильные монахи обещают, что только Ларайя нас способна защитить.

— Да что с нее толку. Я скорей приму Арлазгурна, если он избавит город от твари.

— Лайры, — перебила собеседниц Ррр, — не подскажите, как давно умер Вард Дерлус?

Те умолкли, а затем презрительно осмотрели орчанку с ног до головы. Да уж, это не миловидный эльф. Лицо, колбасной лайры, недовольно скривилось. Видимо, она намеревалась оставить вопрос без ответа, но ее взгляд наткнулся на рукоять клеймора и улыбку Ррр, из разряда тех, что не принимала возражений.

— Уже как неделю, — нехотя, словно делая одолжение, произнесла она.

Вард Дерлус… Это же отец Арвена?

Услышав ответ, Арвен прикрыл глаза. Его кулаки непроизвольно сжались, между побелевших пальцев просочились дымные нити тьмы. Лунг прикоснулся к плечу мага, а затем, когда Арвен открыл глаза, слегка качнул головой: «Не стоит». Темные нити развеялись, так и не набрав силу.

— Благодарю, — ответила лайре Ррр, а затем улыбнулась еще шире.

Колбасную лайру передернуло, она отвела взгляд и злобно прошипела: «Понаехали…»

— Я слышу, — осуждающе погрозила ей пальцем орчанка и развернулась к нам. Та досадно поджала губы.

Мы переглянулись. На лице эльфа застыло сочувствие, он хотел было подойти к магу, но Ррр остановила его, впрочем Арвен этого даже не заметил.

— Идемте, — бросил он мертвым голосом и направился в глубь узкой улочки.

Обходя прохожих, Арвен стремительно шел вперед. Он вел нас переплетениями улочек, которые затемняли нависающие вторые этажи. Я едва поспевала, стараясь не потерять из вида его спину, прямую, как фонарный столб.

Где-то плакал ребенок, вкладывая боль обиды во всю глубину надсадного крика. Он терялся в гуле равнодушных улиц, заполненных визгом ребятни, криками работников и постукиванием деревянных колес о камни мостовой.

На одном из поворотов Арвен приостановился, оглянулся, но как только мы нагнали его, развернулся и вновь пошел прочь, стараясь держаться на расстоянии. Он не сказал ни слова. Его лицо напоминало восковую маску — безжизненную и непроницаемую. Казалось, новость не тронула его, и только растерянный взгляд, в котором билась неприкрытая горечь, выдавал чувства, что полосовали внутри его душу.

Я прибавила шаг и нагнала Арвена.

— Мне жаль.

Он сдержанно кивнул, а затем бросил едва слышно:

— Не сейчас, — и прибавил шаг, с каждым ударом каблука вколачивая в дорожные камни боль утраты.

Я растерянно посмотрела ему в след. Рядом остановилась Ррр.

— Дай ему осознать это.

Тяжело вздохнув, я продолжила путь. Самое сложное — чувствовать свою беспомощность, когда ни слова, ни жесты не имеют значения, потому что не способны погасить зудящую чужую боль.

Пройдя сквозь городские лабиринты мы свернули на широкую улицу с каменной мостовой, По обе стороны мощеной дороги тянулись добротные особняки. Нет, это не были дворцы, скорее дома, что вольно или невольно копировали дворцовый стиль, соперничая в великолепии, словно девицы на выданье. Конечно, среди них попадались здания и попроще, возможно их хозяева были не настолько богаты, либо же просто не хотели кичиться своим капиталом. Вокруг каждого дома располагались сады с аккуратными лужайками, которые просматривались сквозь прутья ажурных заборов. Иногда из распахнутых ворот выезжали богато украшенные кареты, либо одиночные всадники, чьи лошади ничуть не уступали им в напыщенности.