Читать интересную книгу Повести (сборник) - Павел Бессонов

– К дружку, – почему-то соврал Геннадий. – Деловой разговор без бутылки не бывает.

– А то заходи к нам, закуски на троих хватит.

– В другой раз, не сегодня…

Кивнув на прощанье женщине, Геннадий не спеша пошёл, помахивая завёрнутой в пакет четвертинкой. Чего торопиться-то? Подождёт. Эта худая, с длинной шеей и потасканным личиком девочки женщина наверняка рассматривает себя в зеркало, поправляет косметику, роется в холодильнике, подыскивая подходящую закуску, да и ещё чёрт знает что делает, потому что заранее планирует, как пройдёт встреча. Да и Геннадий тоже знает всё, что будет, потому что такие встречи до тошноты похожи одна на другую. И водку он взял только для того, чтобы самому – и женщине, к которой идёт, отодвинуть все прошлые встречи в темень сознания, а оставить одно бессознательное, живущее в человеке с пещерных времён желание.

* * *

«Вообще-то с этим лопоухим интересно!» Почти не слушая Виктора, Вера улыбается. Она знает, что, когда улыбается, у неё на щеках появляются ямочки, и зубы у неё, как у женщин в рекламе пасты, белые и ровные. «Начитанный он, этот лопоухий длинный парень. Но уж очень несмелый…» Она снизу вверх заглядывает Виктору в глаза и видит, как он краснеет от волнения. В маленьком скверике на площадке, вокруг которой делает кольцо троллейбус, она сидит с ним уже минут тридцать. Вчера она случайно встретилась с ним на улице, а тогда в трамвае она ехала от подруги, у которой заночевала, задержавшись допоздна. Два случая подряд, может это судьба? А лопоухий говорит и говорит, словно боится, что она скажет: «Ну, мне пора…» Вовремя он подвернулся ей, этот Виктор, как раз, когда дала одна отставку Жорику. Наглый до предела этот Жорик, так и норовит принародно руку запустить в лифчик. Вообще-то смазливый пацан, ну а толку? Живёт на Слободке в хате-развалюхе с матерью и отчимом-алкашом. Трепаться может только о выпивке и сексе. Нет, этот интереснее…

– Ты в кино ходила? – доходит до Веры вопрос Виктора.

– В кино? У нас в общежитии телек цветной, хоть сутки целые смотри кино.

– Да нет, я про новое кино, комик французский в главной роли, пойдём завтра? Я уже посмотрел. Обхохотался! Прикол за приколом…

– Завтра? Завтра можно. На какой сеанс?

– Давай на девятнадцать, раньше не могу, мать просила кое-что по дому сделать.

– Девятнадцать? – Вера морщит лобик, изображая раздумье. – А не поздно? Ведь темно будет.

– Так я провожу. Да и вообще, я тут свой…

– Ну ладно. Только мне пора идти…

– Вер, ну посидим ещё…

– Завтра в кино насидимся. Всё. Не провожай. Я ещё к подружке зайду, а тебе надо к маме… – Вера насмешливо смотрит на Виктора и тот опять густо краснеет. – Я шучу, извини…

Перекинув ремешок сумки на плечо, Вера быстро уходит, но всё же, обернувшись, взмахивает рукой:

– Пока!

* * *

Виктор остаётся сидеть на скамейке, улыбаясь своим мыслям, а Вера, перейдя на медленный шаг, идёт по центру города, следя за своей походкой и разглядывая наряды встречных женщин. Вот это платье ей бы подошло, а не той доске нестроганой. Богатенькая!.. А эта, мини-мини одела, а ножки-то кривенькие. Дурочка… Маленькие серёжки в ушах взрослой женщины сверкнули камешком. Это золото, не бижутерия с рынка. И у неё такое будет, только не надо торопиться.

Зайдя в свою комнату в общежитии, Вера бросает сумку и плащ на койку:

– Завтра иду в кино…

– С кем, с лопоухим, что ли? Или ещё кого присмотрела? – Галина, как всегда, что-то вяжет. Это её хобби и заработок. На столе перед ней журналы мод по вязанию, красотки в свитерах, платьях и кофтах всех цветов и рисунков.

– С лопоухим. Да он ничего парень. Вчера дружка его видела. Модный. Невысокий только. Ты же знаешь, что моя страсть – высокие парни.

– Ну уж! А тот, что с тобой в парке был? Вроде не очень высокий.

– Бритоголовый, что ли? Отшила я его. Блатота мелкая, а под крутого выставляется. Нет, это всё не то. И лопоухий тоже, но время с ним провести можно. С ним не опасно, боится дотронуться, хоть сама его за трусы бери…

Вера хохочет, вертится перед зеркалом. Довольна собой. Галина смотрит на неё долгим взглядом. Это всё она проходила и прошла, не приобретя ничего стоящего.

– Доиграешься…

– Та-а… Ничего не будет. – Вера поправляет завитой локон надо лбом. – И вообще, сидеть, ждать принца на белом «мерсе»? Это в кино бывает, а пока брать надо, что под рукой… – и она опять смеётся.

* * *

Непонятный пацан этот Виктор. Вот он, Геннадий, после службы на флоте совсем другим был. Ну, хотя бы по отношению к девушкам, мартышкам бесхвостым. Неужели Виктор не в курсе, что в восьмом классе к концу каникул целку не найдёшь? А он слюни распускает перед этой Веркой, от которой за сто шагов несёт дезодорантом. И ещё эта его блажь поехать на какую-то стройку. Нет таких строек. Туда она поехала за туманом и за запахом тайги, а оттуда привезла полугодовалого парня. Виктор паспорт показывал, где местом рождения указан посёлок Улькан. Наверное, теперь там только пустые домики без стёкол, они от мороза полопались. Вот он тоже отмороженный от маминого воспитания. Со своей любовью носится, того гляди с крыши свалится.

Прошедший день был в хлопотах переезда к новому месту работы, перетаскивали и устанавливали оборудование, тянули кабель для подачи электроэнергии. Пришлось подольше поработать, и пока Геннадий съездил, чтобы переодеться, время перешагнуло за цифру шесть. Отстояв небольшую очередь в кассе кинотеатра, Геннадий взял два билета. Фурия за окошечком кассы проскрипела, чтобы никто не занимал очередь, билетов уже нет. Зачем два купил? А так, может какая-нибудь одинокая красотка подойдёт. Он пофланировал перед фасадом кинотеатра, пожалуй, самого старого в городе, с гордым названием «Победа», пересмотрел все плакаты на рекламных щитах и уже собирался уйти внутрь, чёрт с ним, с пропавшим вторым билетом, когда увидел спешащих Виктора и его подружку. Они почти бежали, держась за руки, как детсадовцы. Ну что ж, два билета он им не даст, а один пожалуйста, даже подарит. Пусть сами решат, кто пойдёт, а кто подождёт. Пойдёт, наверное, девчонка, тем более что Виктор этот фильм уже посмотрел и взахлёб ему рассказывал, через слово вставляя «понял» и «класс, да?»

– Здравствуйте – пропела Вера, явно строя глазки. – Вы в кино? Говорят, билетов нет?

– У меня два. Один могу предложить. Кто пойдёт?

– Вер, может, завтра пойдём? – Виктор умоляюще приложил руку к сердцу.

– Чего это завтра? На завтра я занята. Ты ведь был на этом фильме? Теперь я посмотрю…

– Вер… А я… как?

– Подходи к концу сеанса, а пока погрейся где-нибудь, – Вера засмеялась, стреляя глазами по Геннадию.

– Ну ладно, я подойду к выходу, – помрачнел Виктор.

– Тут их два, не ошибись. – И Вера опять залилась хохотом.

Геннадий молча смотрел на них, всё более убеждаясь в том, что Виктор втюрился, а эта мартышка как хочет, так и вертит им.

* * *

Шла французская кинокомедия с Жаном Ришаром в главной роли. Зал то и дело гремел хохотом. Геннадий искоса глянул на подружку Виктора – она не переставала улыбаться, показывая белые зубки Он перевёл взгляд на обтянутые колготками бедра и не спеша положил руку на ближайшее к нему. Бедро дёрнулось и замерло. Геннадий так же не спеша погладил бедро вверх до короткой юбочки, вниз – до колена. Верка руку его не отвела. Он отвёл руку сам и досмотрел фильм, смеясь вместе со всеми, свободно отвалясь в кресле. Зажегся свет. Захлопали сидения. Геннадий шёл позади Верки, оглядывая её ладную фигурку в светлом плащике. В толпе на выходе, наклонившись к светлым лохмам её причёски, вполголоса сказал:

– Смоемся от Витьки?

Верка повернула к нему лицо, заулыбалась:

– Давай!

Виктора и впрямь у выхода не оказалось, и они, выбравшись из потока людей, пошли в противоположную от остановки сторону, свернули на поперечную улицу, повернули ещё раз.

Геннадий шёл молча, приобнимая Верку, и она послушно прижималась к нему. «Эх, Витек! Ты ещё надеешься на ответное чувство этой обезьяны. Пацан ты глупый, не присмотрелся к этим мартышкам, влипнешь сразу. Ну ладно, проверю её по полному профилю».

Они шли уже по улице, где с Виктором не встретятся, и Верка, осмелев, спросила:

– Гена, вы моряком были?

– Я и сейчас моряк, на суше временно.

Шли уже не спеша и Геннадий «заливал» вовсю о флотской службе, о морях-океанах, шмотках из загранки, о бонах и «зелёных» долларах. Вера только успевала переспрашивать да вставлять «Ну!», «Вот класс!».

– Далеко до твоей хаты? – переменил тему Геннадий.

– До общежития? Нет, полквартала.

Геннадий вёл Верку дворами мимо пятиэтажек. Приметив подъезд, густо обросший кустарником, предложил:

– Зайдём. Поболтаем не на ветру…

И хотя никакого ветра не было. Верка зашла в подъезд. На первом этаже свет не горел. Он пробивался слабо откуда-то сверху, и они остановились в тёмном закутке лицом к лицу. Плащик Верки был расстегнут, и Геннадий, обхватив Верку левой рукой, прижал к себе. Не вырываясь, только чуть откинувшись, она молча улыбалась. Геннадий прижался губами к её полураскрытым губам, правой рукой подняв короткую юбку, скользнул за колготками по тёплому Веркиному животу и ниже. Верка несильно дёрнулась, у неё вырвался то ли вздох, то ли стон и Геннадий явственно услышал частое постукивание её зубов. Готова. Поплыла. Он отпустил Верку, и она осталась стоять с закрытыми глазами несколько секунд неподвижно, потом молча стала застёгивать плащик, поправлять волосы.