Читать интересную книгу Поджигатели - Крис Клив

— Готова? — спросил муж.

— Готова.

— Контакт! — сказал муж.

Он поставил диск, нажал кнопку, и мы побежали в кухню. Мы взялись за руки и припали к полу. Это было страшно. Задребезжали тарелки, как во время землетрясения, когда «Дексиз миднайт раннерз» заорали «ДАВАЙ, АЙЛИН».

Когда песня доиграла, мы вернулись в гостиную и выключили диск. Вокруг наступила глубокая тишина. Потом один из соседей закричал сверху.

— Только попробуйте еще раз сделать это, уроды, — кричал он, — и я вызову полицию!

— Полиция ничего не сделает! — крикнул муж в ответ. — Полицейские обожают «Дексиз миднайт раннерз», уж я-то знаю. Я сам полицейский.

После этого соседи замолчали и больше свою музыку не включали.

— Наконец-то покой, — сказал муж, — а все дипломатия.

Потом я кое-что вспомнила. Я прижала руку ко рту.

— Господи, мы забыли про малыша. Такой грохот, он, наверно, в ужасе.

Мы пошли к нему комнату, открыли дверь, думали, он там ревет, а он не ревел. Спокойно лежал и крепко спал. Продрых все на свете со своим Мистером Кроликом, честное слово. Обычные правила сна к этому мальчишке не относились.

Мы пошли в другую комнату и легли. Теперь было тихо и приятно. Муж сразу же заснул. Я немножко полежала без сна, я просто чувствовала такое счастье. Муж уйдет из полиции. Больше не придется дожидаться его и смотреть «Холби-сити». Больше не придется волноваться, что мой сын останется без отца. Это было так здорово, что мне не верилось, что это правда. Я разбудила мужа.

— Что такое, милая? — сказал он.

— Ты серьезно говорил? Насчет того, что уйдешь из полиции?

— Конечно, серьезно, — сказал он. — Когда-нибудь было такое, чтоб я сказал и не сделал?

— Нет. А когда ты это сделаешь?

Он посмотрел на меня и вздохнул.

— Первым делом в следующий понедельник, — сказал он. — Дай мне поспать, пожалуйста.

Я улыбнулась. Я сама стала засыпать. Видишь, у меня бывали плохие времена, но в те дни я часто была счастлива. С тех пор у меня в жизни много чего поменялось, Усама, но если ты приглядишься внимательнее и при правильном освещении, наверно, ты все-таки увидишь во мне память о тех счастливых днях. Скрытую, но не исчезнувшую, как надпись «ПОЛИЦИЯ» на крыле нашей старой «Астры».

Говорят, в молодости ты приезжал в Лондон, Усама. Наверно, ты посмотрел на все самое интересное. Ты видел Парламент? Гулял по Найтсбриджу в солнечный субботний день? Заходил в магазин «Харви Николз»? Тебя попросили оставить свой «Калашников» в камере хранения?

Наверно, ты видел бездомных в норах и метро? Видел наркоманок, которые снимают мужчин? Ты не удивился, как дешево продают себя девицы в Лондоне? Большинство из них отдадутся тебе за «Хэппи мил» для своего ребенка. Беспокоит ли это тебя так же, как беспокоит меня?

В общем, если ты видел оба Лондона, Усама, тогда скажи мне вот что. Какой Лондон Аллах ненавидит больше всего? Я спрашиваю, потому что не понимаю, как турист может ненавидеть оба Лондона. Я хочу сказать, и Лондон ЕХИДНЫХ ПИЖОНОВ, и Лондон КОКАИНОВЫХ МАМАШ. Извини, Усама, что назвала тебя туристом, не хотела тебя оскорбить, я только хочу сказать, что не понимаю, как ты можешь ненавидеть весь Лондон, если только не живешь здесь на пятьсот фунтов в неделю.

Одно начинаешь ненавидеть, живя в Лондоне, это когда богатые живут рядом с тобой. Бац — и они вдруг оказываются прямо за соседней дверью, и через минуту ты узнаешь, что твоя старая улица — это «динамично развивающийся богемный район с великолепной транспортной системой», и это означает, что каждое утро твоя «воксхолл-астра» будет заблокирована шикарными тачками. У меня муж всегда обращал внимание на машины.

Это было утром после того, как он обещал уйти из полиции, он заметил одну очень симпатичную машину. Мы стояли на улице перед домом. Было первое мая, небо голубое, теплынь, именно так, как должно быть на первое мая. Сын сидел у мужа на плечах, и они улыбались во весь рот как ненормальные. На них были футболки «Арсенала», потому что был знаменательный день, суббота, когда «Арсенал» играл с «Челси» на своем поле. Соседи сверху тоже вышли, и на них были футболки «Челси». Мы направлялись к нашей «астре», а соседи шли за нами. Они прошлись по ее адресу, но мы не обращали внимания.

Перед нашей старенькой «астрой» была припаркована шикарная машина.

— Ты только посмотри, — сказал муж. — «Астен-Мартин Ди-Би-7».[9] Зверь, а не машина.

Он снял сына с плеч, чтобы заглянуть в окно. Малыш прижался носом к стеклу. Там внутри все было сплошь в черной коже.

— Разгоняется до ста километров за пять секунд, сынок, — сказал муж. — Четыреста лошадиных сил. Выдает до двухсот восьмидесяти километров в час, а может, двести девяносто. У полиции нет ни одной машины, которая бы ездила так же быстро. Если какой-нибудь негодяй захочет удрать от нас на ней, нам придется догонять его на вертолете.

— Вертолете, — сказал сын. — Вертолете, вертолете, вертолете.

Он улыбался. Ему нравилось это слово.

Потом они сели в нашу «астру» и поехали. Сын прижался носом к стеклу, и я помахала ему на прощание. Не сказать, чтобы я внимательно смотрела, на самом деле я думала, что́ нужно купить в магазине. Забавно, но ты не думаешь о смерти, ты думаешь, что у тебя кончились чипсы и туалетная бумага. Больше я никогда не видела ни мужа, ни сына.

Я пошла в магазин и купила рулон туалетной бумаги, бекон, яйца, мороженое с шоколадной стружкой, чипсы, котлеты по-киевски, пакеты для мусора и пиво. Мороженое я покупала для моих парней, когда они возвращались с игры. После папы мой мальчик больше всего любил мороженое. На обратной дороге из магазина я увидела Джаспера Блэка, и он как раз собирался садиться в «Астен-Мартин Ди-Би-7».

— Привет, — сказал он.

— Привет. Классная машина. Спорю, разгоняется до ста километров за пять секунд. Спорю, выдает километров двести восемьдесят или, может, двести девяносто.

— Вот те на, — сказал Джаспер Блэк. — Не знал, что ты разбираешься в машинах.

— Ну, это только показывает, что ты обо мне ничего не знаешь.

— Я бы хотел узнать тебя получше, — сказал Джаспер Блэк.

— Да уж, конечно, только, боюсь, это невозможно.

— В каком смысле? — сказал Джаспер Блэк.

— Ты слышал. Та ночь была ошибкой. Мой муж хороший человек, и я не должна была ему изменять.

— Можем мы хотя бы поболтать? — спросил Джаспер Блэк.

— Не-а. У меня мороженое растает.

— Пожалуй, мне тоже пора, — сказал Джаспер Блэк.

— Тогда счастливого пути. Куда бы ты ни ехал, наверняка еще можешь успеть, если поторопишься. В конце концов, у тебя машина, которая делает двести девяносто километров в час.

Джаспер Блэк засмеялся.

— На самом деле я еду на футбольный матч, — сказал он. — «Арсенал» играет против «Челси».

— Да, я слышала. У меня муж с сыном поехали на стадион.

— Говорят, игра будет что надо, — сказал Джаспер Блэк.

— Не думала, что ты футбольный болельщик.

— Я-то? Ни в коей мере.

— А чего ж ты едешь?

— Из-за Петры, — сказал Джаспер Блэк. — Моей подруги. Она настаивает, чтобы я хотя бы попробовал въехать в футбол. Кажется, я последний человек в Англии, который еще не въезжает. В гостях я не могу даже постоять за себя. На прошлой неделе Петра поставила мне ультиматум. «Ради бога, Джаспер, — сказала она, — почему ты такой сноб? Если ты не выйдешь из своей башни из слоновой кости и не пойдешь на футбольный матч, то в эти же выходные я съезжаю от тебя обратно на Примроуз-Хилл». Петра, видишь ли, устраивает спектакли. Она не такая, как ты.

— И что ты ей сказал?

— Ничего не придумал. Все это было как-то неловко. Мы ужинали с двумя ее подружками, Софи и Гермионой. Они художницы.

— Молодцы. Хорошее занятие, спокойное. Людям всегда нужны художники.

— А-а, — сказал Джаспер Блэк, — на самом деле они не в том смысле художницы. Они раскрашивают холсты. В основном что-то такое постпредметное. Они все такие хокстонские.[10] Такие девушки, которые будут болтать про футбол и приготовят тебе что-нибудь жуткое, типа пирога с угрем. В чем ты должен чувствовать вкус к иронии. А не просто вкус, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Я стояла полураскрыв рот, с пакетами из магазина.

— Извини, — сказал Джаспер Блэк. — Я зануда, да?

— Да, зануда.

На самом деле Джаспер Блэк мне так надоел, что я чуть не обслюнявилась.

— А ты не виляешь, — сказал Джаспер Блэк. — Говоришь то, что думаешь, да?

— Да, говорю. Ты тоже можешь попробовать. Не приходится ломать себе голову.

— Ладно, попробую, — сказал Джаспер Блэк. — Ну, была не была. Я думаю, что ты самая оригинальная женщина из тех, кого я знаю.

— Ты меня не знаешь, балда.

— Мы же переспали, — сказал он.

— Это ничего не значит.