– Ну, давай, – сказала Полли, в глубине души не сомневаясь, что никакие кольца ничего не изменят у нового пруда и бояться нечего, разве что водой обрызгает. Я не совсем уверен, что Дигори думал иначе. Во всяком случае, они надели зелёные кольца, и стали у воды, и взялись за руки гораздо бодрее, совсем не так торжественно, как в первый раз.
Дигори отсчитал до трёх, крикнул «плюх», и они прыгнули.
Глава четвёртая
Молот и колокол
Без всяких сомнений, на сей раз колдовство сработало. Они пролетели сквозь воду, сквозь тьму и увидели непонятные очертания предметов. Стало совсем светло. Ноги их ощутили какую-то твёрдую поверхность. Потом всё стало в фокус, они смогли оглядеться, и Дигори воскликнул:
– Ну и местечко!
– Очень противное, – сказала Полли и вздрогнула.
Прежде всего они заметили, что здешний свет не похож ни на солнечный, ни на газовый, ни на свет свечей, вообще ни на что. Он был тусклый, невесёлый, багряно-бурый, очень ровный. Стояли дети на мостовой среди каких-то зданий, может быть, на мощёном дворе. Небо над ними было тёмно-синим, почти чёрным, и они не понимали, откуда идёт свет.
– То ли гроза сейчас будет, то ли затмение, – сказал Дигори. – Какая странная погода!
– Очень противная, – сказала Полли. Говорили они почему-то шепотом и все ещё держались за руки.
Стены вокруг них были высокие, а в стенах зияло множество незастеклённых окон, чёрных, словно дыры. Пониже, будто входы в туннель, чернели арки. Было довольно холодно. Камень арок и стен был красновато-бурый – может, из-за странного света – и очень, очень старый; плоский камень мостовой был испещрён трещинами. В одной из арок чуть не до половины громоздился мусор. Дети медленно оглядывались, страшась увидеть кого-нибудь в проёме окна.
– Как ты думаешь, живёт тут кто? – шёпотом спросил Дигори.
– Нет, – сказала Полли. – Это… ну, это… руины. Слышишь, как тихо.
– Послушаем ещё, – предложил Дигори.
Они послушали и услышали только биение собственных сердец. Тихо тут было, как в лесу, но совсем иначе. Тишина в лесу была добрая, приветливая, казалось, что сейчас услышишь, как растут деревья, а здесь – пустая, злая, холодная. Нельзя было и представить себе, чтобы тут что-нибудь росло.
– Идём домой, – сказала Полли.
– Да мы ничего не видели, – сказал Дигори. – Давай хоть оглядимся.
– Нечего тут смотреть.
– А зачем волшебные кольца, если боишься смотреть другие миры?
– Это кто боится? – Полли выпустила его руку.
– Да ты вот, смотреть не хочешь…
– Куда ты пойдёшь, туда и я.
– А не понравится – исчезнем, – сказал Дигори. – Давай снимем зелёные кольца и положим их в правый карман. Только помни, жёлтые в левом. Держи руку поближе к карману, но в карман не лезь, а то вдруг тронешь – и всё!
Они переложили кольца и направились к одной из арок. Вела она в дом, и они увидели с порога, что там не особенно темно. Войдя в большую, вроде бы пустую залу, они различили в другом её конце соединённые арками колонны; за ними мерцал всё тот же усталый свет. Они вышли в другой двор, побольше. Стены там, совсем обветшалые, еле держались.
– Очень уж они ветхие, – сказала Полли, показывая на то место, где стена так накренилась, словно вот-вот свалится во двор. Между двумя арками не хватало ещё одной колонны, там камень едва не падал, его ничто не держало. Здесь явно не было никого сотни, а то и тысячи лет.
– Если стояли до сих пор, – сказал Дигори, – значит, не упадут. Главное, ступать тихо, а то от звука и свалятся, знаешь, как лавина в горах.
Они взобрались по большим ступеням и прошли анфиладу комнат, таких огромных, что просто голова кружилась. Им то и дело казалось, что они выйдут на воздух и увидят, что за земли окружают невиданный замок, но всякий раз они оказывались ещё в одном дворе. Наверное, тут было очень красиво, когда здесь жили люди.
Так шли они из двора во двор и только в одном из них увидели фонтан; но из пасти какого-то чудовища вода не текла, и в самом водоёме она давно высохла. Растения на стенах тоже высохли, и живых тварей не было – ни пауков, ни букашек, никого и ничего, даже травы или мха.
Всё было так тоскливо и так одинаково, что Дигори собрался было надеть жёлтое кольцо и вернуться в уютный, зелёный, живой лес, когда перед ними предстали две высокие, может быть, золотые двери. Одна была приоткрыта. Конечно, дети заглянули в неё и замерли, разинув рты. Наконец они увидели то, что увидеть стоит.
Сперва им показалось, что в зале полно народу, просто сотни людей, но все тихо сидят вдоль стен. Конечно, и сами они стояли тихо и решили наконец, что у стен сидят не люди. Живой человек хоть раз бы пошевельнулся. Нет, это были, наверное, очень искусно сделанные восковые фигуры.
Теперь любопытство овладело Полли, ибо фигуры эти были одеты в поразительные наряды. Если наряды и вас интересуют, вы бы тоже подошли поближе. Они были такие яркие, что комната казалась не то что весёлой, но хотя бы роскошной, что ли, после тех, пыльных и пустых. Да и окон здесь было больше, и света. Что до нарядов, описать я их толком не могу; скажу лишь, что на голове у каждой фигуры сверкала корона, одежды же были самых разных цветов – алые, серебристые, густо-лиловые, ярко-зелёные, расшитые странными цветами и причудливыми зверями. И на коронах, и на одеждах сверкали драгоценные камни, сверкали и ожерелья; алмазы, рубины, изумруды выглядывали откуда только можно.
– Почему это платья не истлели? – спросила Полли.
– Заколдованы, – сказал Дигори. – Разве ты не чувствуешь? Тут всё заколдовано, я сразу понял.
– И какие дорогие… – сказала Полли.
Но Дигори больше интересовали сами фигуры, сами люди – и не зря. Сидели они на каменных тронах, у стен, посередине было пусто; каждый мог обойти и пристально осмотреть всех.
– Какие хорошие… – сказал Дигори.
Полли кивнула. И впрямь лица были очень приятные, словно эти мужчины и женщины не только красивы, но и добры; быть может, они принадлежали к какой-то лучшей, прекрасной расе. Однако пройдя несколько шагов, дети заметили, что лица чем дальше, тем надменнее и важнее. К середине ряда они были и сильными, и гордыми, и даже счастливыми, но какими-то злыми, потом – просто жестокими, а ещё дальше – к тому же и безрадостными, словно обладатели их сделали или испытали что-то страшное. Самая последняя – дама удивительной красоты, в невиданно богатых одеждах – глядела так злобно и так гордо, что просто дух захватывало. Она была на удивление огромна (хотя и все они были высокие). Много позже, в старости, Дигори говорил, что никогда не видел такой красивой женщины. Правда, подруга его прибавляла, что никак не поймёт, в чем эта красота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});