и фирменной футболке с непонятным словом на груди, — понял я и продолжил налегать на пирожки с малиной, выдувая уже третью чашку сладкого чая подряд.
Родне я рассказывать про свои проблемы не стану, они люди достаточно тревожные и пугливые, могут мне предложить только спрятаться у них и вызвать милицию. А мне требуется попасть в деревню, где придется приготовить местных мужиков и парней к появлению таких городских мстителей.
То, что я хитростью навалял жестко городским пижонам — это моим соседям зайдет на ура, в этом я уверен.
Еще через пятнадцать минут поисковая партия свалила в сторону плотины. Догадались, значит, что я надежно спрятался и так меня на улице не прихватить по легкому.
Однако, искали достаточно серьезно и плотно, похоже, есть у них, этих парней с Механки, какая-то организация.
Или это родственники серьезно пострадавшего парня так землю роют?
Я сразу же попрощался с родней, осторожно выбрался на дорожку между домами и ехал до самого конца. Уже перед АТП, оглядевшись по сторонам, пересек основную дорогу, через минуту очутился на своей проселочной дорожке, которая через две деревни и лес привела меня домой.
Сразу рассказал дяде про свое приключение, про то, что могут городские нагрянуть.
— Ничего, поговорим с ними, решим вопрос, — успокоил он меня, — Я предупрежу Чапайкиных и остальных мужиков. Говоришь, голову и нос разбил боксеру?
Уверен теперь, местные за меня порадуются, очень у них популярны такие рассказы, как деревенский двоим или троим городским накостылял.
Да, дядя у меня крепкий мужик, достаточно боевой такой, прятаться от заезжих не станет. И еще, в деревне есть семья из восьми братьев, которых все зовут Чапайкины за многолюдность и боевой характер, взрослые уже мужики. Правда, сейчас проживают с родителями только двое из них, зато, прямо напротив нашего дома.
— Чего полез бить парней палкой? Совсем нельзя было на словах договориться? — интересуется дядя.
— Похоже, что нельзя, да и я не стал разговоры городить. Я там один, в чужом районе, приехал к местной девке, которую там кто-то гуляет, — пожимаю плечами я.
— Ну, то, что поперся к Катьке в гости — это явно сглупил, — подтверждает дядя мои нерадостные мысли.
С этим я не спорю и признаю про себя, что это вторая моя серьезная ошибка в новой жизни, после того, как я спалился на продаже книги на Литейном.
Новая жизнь — новые ошибки. Да и дальше их много будет, в новой и незнакомой для меня жизни.
Пока мне везет, однако, и опер меня не забудет, и продолжение корриды с парнями с Механического завода мне обеспечено.
— Вообще, Механка воюет с Центром и еще с кем-то, с Левым берегом у них отношения нормальные. Так что, можно было не устраивать драку, да еще такую кровавую, — просвещает меня родственник.
— Не знаю. Сразу предъявили Катьке за меня и обозвали лопухом, потом в велик вцепились. Чего на них смотреть, что ли? Тем более, один, который сильнее пострадал, тоже хорошим боксером оказался. Наваляли бы мне и все, футболку бы порвали, а кроссовки сняли с бесчувственного тела, сто процентов, — объясняю я ситуацию, как вижу ее сейчас.
Карательная экспедиция приехала на следующий день, часам к шести раздался около пруда рев нескольких мотоциклетных моторов и через несколько секунд на площади перед нашим домом закружили шесть таких советских чопперов, типа Яв и Минсков с Восходами.
Приехавших разбираться с возникшим вопросом оказалось целых восемь парней и один молодой мужик, с нашей стороны на шум моторов вышли мой дядя, двое Чапайкиных, еще двое взрослых мужиков, все деревенские мальчишки и, конечно, я собственной персоной.
Впрочем, предупрежденные деревенские мужики подтягиваются со всех концов деревни, в руках у многих длинные колы и поначалу выглядевшие молодцами приехавшие горожане начинают тревожно оглядываться, понимая, что уже проигрывают в численности и тяжелом оружии.
Что их визит не стал сюрпризом и деревенские успели договориться и подготовиться.
Поэтому начинают нормально разговаривать с дядей и договариваться о материальном возмещении для пострадавшего парня.
У меня самого за оградой дома припасены вилы, хотя, от топора дядя отказался и посмотрел на меня с опаской. Похоже, тоже не узнает смирного племянника в подростке, собирающемся колоть и рубить приехавших, возможно, просто поговорить парней.
Я же точно уверен, если не хочешь драться, сразу покажи что-то серьезное, типа топора для колки дров и шансов на договориться окажется заведомо больше.
Через десять минут разговоров между старшими, меня позвали в круг, задали вопросы, выслушали ответы, потом взрослый мужик с татухами на руках объяснил, в чем я не прав:
— Подрались бы на кулаках, проблем бы не было. А так ты виноват конкретно, что за палку схватился!
Нет, на языке меня у приезжих точно не получится уболтать и всю вину за все случившееся на мои плечи взгрузить, не тот я уже человек:
— Ага, может, еще на пиписьках с ними померяться? Шли за мной, докопались, обозвали лопухом, дорогу преградили, велосипед за руль хватали! Чего-то еще надо ждать, что ли? Я в терпилы не согласен попадать, поэтому, отправил туда парней. Они меня тоже биться один на один не звали, поэтому, получили то, что получили!
Приехавшие немного растерялись от моих слов, понимают, что положено бы настаивать на своем, однако, вокруг уже деревенских собралось большинство и почти у всех по хорошему дрыну в руках.
Теперь и они, как и я вчера — в западне.
Парни семнадцати-восемнадцати лет не справятся с деревенскими мужиками, тем более, биться на кулаках никто в деревне не собирается, только отдубасят колами до потери пульса.
Да еще и мотоциклы могут побить сгоряча, как потом возвращаться в город приехавшим? С отбитыми боками?
В общем, сбавили обороты, вспомнили, что немного Левый берег и Механка союзники, мордобоем не грозят больше, зато, попросили денег на лечение и медикаменты для пострадавшего. Пришлось сходить в дом и вынести пятнадцать рублей для полного замирения с городскими. Которые они точно сегодня пропьют за здоровье потерпевшего.
Пожали друг другу руки, прыгнули на мотоциклы и уехали, только пыль столбом закрутилась.
С меня дядя тоже взял десять рублей премиальных и поспешил с мужиками в сельпо или сразу к продавщице Лельке, благо она живет в Баскачево, в соседнем с ним доме.
— Что внучок, договорились с этими фулюганами? — спрашивает у меня бабушка, протирая очки и выставляя на стол тарелку свежего шоколада, который она варит из какао и сахара.
— Договорились, бабуля! — говорю я погромче, бабушке уже семьдесят семь лет и слух ее подводит.
Да,