Я перестала брыкаться, наверное, поэтому он ослабил свой захват. Так что я тут же воспользовалась этим, отстранившись.
Горло саднило от рыданий, лицо казалось заплывшим, и, скорее всего, таким и было. Голова начала кружиться, наверное, от пережитого потрясения, и я присела на рабочее кресло.
— Уйди, пожалуйста. — Не своим голосом произнесла я. Нижняя губа всё ещё подрагивала.
— Я не хотел, чтобы так вышло. Если бы ты могла почувствовать, что у меня сейчас внутри. Юль… — Муж сделал пару шагов мне на встречу, но замер, столкнувшись с моим взглядом. А я постаралась вложить в него всё, что чувствовала я: боль, разочарование, непонимание. — Я тебе чай сделаю. Ромашковый, как ты любишь. Буду внизу. Как будешь готова поговорить, спускайся. — Произнёс он, разворачиваясь к двери.
— Нет, ты не понял, Андрей. — Остановила я его голосом. — Уходи совсем. Собирай вещи и уходи. Мне всё равно куда. Разберешься, не маленький. Сорок лет мальчику.
Он не шевелился, глядя на меня распахнутыми глазами. Что я в них видела? Да ни черта. Кажется, к своим годам у меня ума особо не прибавилось, раз не смогла разглядеть, что стала не той, кого хотел мой муж.
— Что стоишь? Думал это я убегу после новостей? А вот хрен тебе. Я же юрист, отсужу всё до последней копейки у тебя. — Во мне говорила злость. Я не была таким человеком. Просто хотелось сейчас задеть его посильнее. А никакого другого оружия у меня не было.
— Да я и так тебе всё отдал бы. — Просто сказал он, и вышел из моего кабинета.
Я продолжала сидеть на стуле, находясь словно в оцепенении. Слушала, как рядом в спальне, которая находилась за стенкой, он скидывал что-то в чемодан, а сердце обливалось кровью.
И что мы женщины были за люди? Сама сказала ему уходить, а сейчас сидела, и мне было физически плохо от этого.
Хотелось встать, выбежать, спросить, какого чёрта он делает? Почему не борется? Но гордость не позволяла. Долбанная гордость. Всегда её было у меня чуть больше необходимого.
Не сумев пересилить себя, вышла в коридор, опершись плечом на стену, и наблюдая, как Андрей складывает аккуратно свою одежду. Не всю. На первое время. Аккуратно, как он всегда это делал, собираясь в командировки. И на секунду я могла представить, что не было ничего. Просто неожиданно разбушевавшаяся фантазия.
Вот он сейчас мог поднять глаза, улыбнуться мне, только ими, без рта. И я бы поняла, что это значило: «Я тебя люблю», «мне хорошо с тобой рядом», «я рад, что вижу тебя, когда открываю глаза утром».
Но он не смотрит. Конечно, нет. Ведь повод для сборов другой.
Вот так просто. Я сказала ему уйти, и он уходил.
Спустилась вниз на первый этаж, и села за кухонный остров, прихватив с собой бутылку вина и бокал на тонкой ножке.
Нет. Слишком празднично для такого дня. Хорошая девочка не справилась с семейной жизнью. Пора ей было заткнуться.
Убрала бокал, открыла бутылку штопором, и села на диван, неся бутылку с собой. Глядя в пустоту, сделала большой глоток терпкого напитка. Прямо из бутылки. Но почему-то ожидаемого облегчения не наступало. Наоборот, во рту появился неприятный привкус, и я даже посмотрела на бутылку: то ли я взяла.
С разочарованием поставила бутылку у дивана на пол, откинулась на спинку, и прикрыла глаза.
И вот что я была за человек? Даже напиться не могла по-хорошему.
Я слышала шаги, спускающиеся вниз, но продолжала держать глаза закрытыми. Понимала по звукам, что Андрей поставил чемодан у входа, а сам вошёл в гостиную, и подошёл ко мне. Взял в руки бутылку вина, и поставил её на стол.
— Юль… — Вкрадчиво произнёс он, но я не реагировала. Не могла его видеть. Ещё секунда, и я точно бы расклеилась, дала слабину, снова пустилась в рыдания. — Я знаю, что это уже ничего не значит, но сегодня ночью, когда ты спросила, люблю ли я тебя, я говорил правду. Я люблю. И никого так не любил, как тебя. Просто…
— Уходи. — Ещё раз повторила я. И это всё, на что меня хватило. Голос Андрея стих, но, судя по тому, что я больше ничего не слышала, он ещё стоял рядом со мной.
Он громко вздохнул, и пошёл к двери.
Входная дверь хлопнула. Оглушающе. А, может, это было лишь в моей голове. Разделяя мою жизнь на «до» и «после».
Я скатилась на диване с сидячего положения, на лежачее. Подтянула к себе ноги, и уставилась в пустоту. Такую же зияющую, как дыра в моём сердце.
Где-то разрывался телефон, но мне было всё равно. Все проблемы я могла решить завтра. Завтра я буду сильной. А сегодня у меня было то, с чем я справиться не могла. Оставалось только чувствовать, проживать, как ты умираешь заживо.
И плакать. Много-много плакать.
Я не знаю, сколько пролежала вот так. Открыла глаза, от того, что услышала, как в дом кто-то вошёл. А сердце-предатель трепыхнулось: «Он вернулся?» Я даже заставила себя сесть, и посмотреть кто там.
Но, вместо мужа я увидела на пороге своего брата. И его лицо не предвещало ничего хорошего.
А когда он увидел меня, то вообще исказился таким гневом, я раньше его таким не видела.
— Б**ть. Я убью его. — Всё, что он сказал, перед тем, как снова покинуть дом.
9 глава
Жизнь каждый раз находила, чем меня удивить. Но от таких «подарков» судьбы я бы предпочитала отказываться.
Я ревновала Андрея, когда мне было двадцать. Было глупо отрицать, что он красивый мужчина. Девушки смотрели на него, а вот он, казалось, смотрел только на меня. Это помогало мне сохранять голову холодной.
В двадцать пять, когда у нас уже как пару лет не получалось забеременеть, у меня был страх, что он оставит меня ради кого-то, кто сможет родить ему детей. Когда мы только поженились, мы обсуждали свои мечты. Андрей хотел большую семью, а получил в итоге меня, которая не смогла подарить ему и одного наследника.
Но, как бы я не переживала, он ни разу меня ни в чём не обвинил. Я всегда ощущала его незримую поддержку, и, наверное, только это мне и помогло не раскиснуть, а продолжать жить дальше. Радоваться мелочам. Мечтать, ставить цели…
В мои тридцать я остро почувствовала, что в нашей семье возник кризис. Мы стали меньше общаться, отдаляться друг от друга… Семейный психолог помог нам решить этот вопрос. Мы прошли сложный период вместе, и, мне казалось, проросли в друг друга крепче, стали ещё более близки.
Когда мне стукнуло тридцать пять, мы с Андреем приняли непростое для нас жизненное обстоятельство. Что всю жизнь мы, скорее всего, проживём вдвоём. Я как сейчас помнила наш разговор.
«— Я больше не хочу пытаться, Андрей. Я устала. Устала бояться, что снова не получится, каждый раз выдумывать себе симптомы, которых у меня на самом деле и нет… Если ты не примешь этого, я пойму. Но я хочу быть с тобой честной.
Андрей вышел из-за стола. Я напряглась, на секунду мне показалось, что сейчас он развернётся к двери и выйдет, но он подошёл ко мне, и обнял, положив подбородок мне на макушку.
— Мы будем классными стариками с тобой. Поработаем до пятидесяти, заработаем деньжат, и купим домик на берегу моря. А, может, откроем там небольшой домашний отель, будем встречать гостей, слушать их истории, и обзаводиться новыми друзьями и знакомствами.
Он поцеловал меня в волосы, и от его поцелуя я почувствовала, как расползалось тепло и энергия по моему телу.
Я серьезно всмотрелась в его глаза.
— Знаешь, если мне суждено прожить всю жизнь вдвоём с мужем, я рада, что это будешь ты. Прости, возможно, эгоистично с моей стороны, но просто хотела поделиться, что так чувствую. Я счастлива, что могу прожить с тобою всю жизнь.»
От воспоминаний меня прошибло холодным потом.
Начало настигать понимание, что ни с кем свою старость я не встречу. Кажется, я осталась абсолютно одна.
Как он мог так меня подвести?
Наверное, я слишком расслабилась, и поэтому ничего не заподозрила? Каким был тот день месяц назад? Почему я не обратила внимание, что что-то было не так?
Я потерялась в своих мыслях, времени, и даже точно не могла сказать, как долго я находилась в этом состоянии, когда снова хлопнула дверь.