Читать интересную книгу Москва. Лица. Факты. Свидетели эпохи - Леонид Николаевич Лазарев

«старших» представителей фотосекции, представляла новую плеяду советских искусствоведов фото- и киноискусства и стала творческим наставником молодого поколения фотографов. Будучи выпускницей, а впоследствии профессором ВГИКа, где она стала преподавать фотокомпозицию, Дыко прославилась как автор двухгодичного курса лекций, который читала при Центральном доме журналистов СССР в рамках занятий в Институте высшего журналистского мастерства при Союзе журналистов СССР. В свою очередь Л. Ухтомская, также вошедшая в состав фотосекции, возглавила фотослужбу ВДНХ, а также проявила свои таланты как редактор, став одним из наиболее влиятельных сотрудников журналов «Огонек», «Советское фото» и «Советский экран». Вместе с Дыко, которая, в свою очередь, также два десятилетия являлась членом редколлегии «Советского фото», Ухтомская принимала непосредственное участие в формировании картины творческой среды советской фотографии второй половины XX в. Третьим представителем «искусствоведческого штаба» фотосекции стал В. Блюмфельд, который прославился своими исследованиями отечественной фотографии. Его вклад был весьма важен, так как провозглашал связь новой советской фотографии с ее более ранними историческими истоками. Таким образом, в совокупности члены фотосекции фестиваля сформировали коллектив, способный оказать влияние на современные ему художественные процессы. Главной целью был творческий поиск максимально действенного и эффективного средства в преодолении проблемы противоборства «решающего момента» и «судьбоносного мгновения» в отечественной фотографической среде. Именно в рамках данного коллектива было предложено уникальное творческое решение, которое обеспечило успех советских мастеров на международной художественной арене.

Наряду с формированием фотосекции молодых фоторепортеров в Советском Союзе были предусмотрены меры по консолидации сообщества фотографов старшего поколения. В соответствии с этим в середине 1960 г. при правлении Союза журналистов СССР была также учреждена фотосекция из 18 человек. Ее председателем стала главный редактор журнала «Советское фото» М. Бугаева. Ее заместителем был назначен А. Гаранин, известный своими фотографиями военных лет, который после войны стал одним из главных фотокорреспондентов журнала «Советский Союз». Помимо Д. Бальтерманца в фотосекцию вошли фотографы ведущих СМИ из разных республик СССР. Столь солидный состав фотосекции при Союзе журналистов должен был гарантировать ей статус одной из наиболее влиятельных организаций в среде советского фоторепортажа. Принимая во внимание, что в список членов объединения вошли не только столичные мастера, но и их коллеги из других советских республик, поле деятельности нового объединения становилось практически общесоюзным. В новой обстановке усиления международного информационного противостояния это было столь же необходимо для поддержания полноценного функционирования организации и определения единого творческого курса.

В то время как в СССР праздновали международный успех политики оттепели, показательным примером которой был Фестиваль молодежи и студентов, в США готовился ответ на эту новую советскую внешнеполитическую стратегию. В ситуации, когда «горячая» война становилась все менее актуальной в плане высоких затрат и потенциальных катастрофических последствий для обеих сторон конфликта, главную роль стало играть новое, «холодное» противостояние, важнейшая роль в котором отводилась войне средств массовой информации. В этом отношении западные союзники не могли обойти стороной метод информационной бомбы, впервые эффективно опробованный Советским Союзом в 1931 г. на примере публикации за рубежом первой соцреалистической фотографической серии «Один день из жизни московской рабочей семьи Филипповых». Гениальность этого метода заключалась в совмещении скрытого воздействия на зрителя с относительно низкой себестоимостью нового визуального «оружия». В то же время американцы пошли дальше, решив подкрепить визуальный продукт демонстрацией действительных успехов – недоступных, а потому особенно вожделенных для советской публики потребительских товаров.

В этом отношении одним из главных и вместе с тем весьма успешных, как показала практика, ответов Запада на экспансию советской идеологии стало проведение на территории СССР выставки под названием «Промышленная продукция США», которая открылась в московском парке «Сокольники» в июле 1959 г., впоследствии ставшая известной как «Американская выставка». Это событие стало первым в своем роде комплексным выставочным мероприятием в Советском Союзе, при помощи которого США были намерены прорвать практически непроницаемый барьер «железного занавеса» и поколебать уверенность советских граждан в верности идеологического курса руководства их страны. «Американская выставка» спонсировалась правительством США и проводилась в контексте советско-американского культурного обмена в соответствии с договором 1958 г., согласно которому в июне 1959 г. состоялся аналогичный показ «Советской выставки» в Нью-Йорке. Планировавшаяся как открытое мероприятие «Американская выставка» вызвала бурный ажиотаж, в особенности когда стало известно, что входные билеты сами по себе стали дефицитом и распространялись в основном через подконтрольные советскому государству общественные организации. На самой выставке особым успехом у публики пользовались товары массового потребления, продукция американского автопрома, модные фасоны одежды и детские игрушки. Своеобразным символом культуры потребления стала привезенная в СССР Coca-Cola. Значимость события подчеркивалась встречей в рамках выставки Н. Хрущева и тогда еще вице-президанта Р. Никсона. Тогда же под пристальным вниманием новейшего цветного телевидения состоялись знаменитые «кухонные дебаты», которые остались в истории как символ нового механизма внешнеполитического противостояния. Несмотря на то, что Хрущев во время дебатов, судя по сохранившимся съемкам, превосходил еще недостаточно опытного Никсона в отношении ораторского мастерства, наглядные примеры американских достижений, представленные на выставке, обеспечили очевидную победу последнего в идеологической дискуссии. Практика в очередной раз продемонстрировала, что в информационном противостоянии визуальные подтверждения выглядят более натуральными и значительно более убедительными, нежели текстовые материалы и словесные доводы.

Наряду с потребительскими товарами в рамках «Американской выставки» проходили и культурные мероприятия, которые составили неотъемлемую часть единого идеологического замысла события. Любопытство, удивление, а иногда и шок вызывала экспозиция произведений современного американского искусства, в котором центральное место занимали абстрактные картины. С точки зрения фотографии главным элементом американской выставки стала привезенная Э. Стейхеном экспозиция «Род человеческий». Над составлением этой экспозиции фотограф, которому на тот момент, в 1959 г., исполнилось 80 лет, трудился четыре года, в итоге отобрав 503 фотографии из 10 тысяч изображений, которые, в свою очередь, отбирались его помощниками из двух миллионов кадров. Эти фотографии были выполнены 273 фотографами из 68 стран. Впервые «Род человеческий был продемонстрирован публике еще в 1955 г. в МоМА в Нью-Йорке, а к 1959 г. уже состоялись показы во многих городах стран Европы, включая Германию, Францию, Англию, Италию, Нидерланды, Бельгию и другие. Для того, чтобы познакомить с выставкой зрителей разных регионов мира, было изготовлено несколько выставочных вариантов экспозиции, которые демонстрировались в Латинской Америке, Африке, Азии и Индии. Казалось бы, выставка была результатом отвлеченной художественной деятельности и не преследовала каких-либо конкретных политических целей. Вместе с тем масштаб экспозиции и ее поддержка организаторами «Американской выставки» свидетельствовали о том, что на проект Стейхена так или иначе возлагались серьезные надежды в плане поддержания общей идеологии мероприятия. На первый взгляд выставка «Род человеческий» была составлена из фотографий, которые намеренно избегали сюжетов с выраженным пропагандистским подтекстом. Однако именно в этом и заключалась «убеждающая сила» проекта, которая делала его столь привлекательным в