Ана, которой не терпелось рассказать про меня всем встречным-поперечным, схватила меня за руку, протащила по потайному коридору в свою комнату, ткнула в кресло, строго, даже погрозив пальчиком, наказала, чтобы я дождался ее вместе с дядей, и исчезла. Я остался сидеть. В моем наряде мне не выбраться из дворца, да что там, мне из комнаты не выглянуть. Какая-нибудь служанка, горничная, фрейлина, да кто их знает, всех тех, кто может оказаться в коридоре…любой человек, увидев пыльного бродягу, поднимет тревогу, после чего начнется веселая игра в погоню с грустным для меня финалом. Остается ждать и надеяться на благородство дяди…Единственным светлым моментом было то, что в этой комнате не наблюдалось опостылевшей мне пыли. Я напрасно возвел поклеп на здешних служанок. В этой комнате все блестело и сверкало. Так как заняться, в ожидании приговора, было нечем, я стал осматривать помещение.
В целом это был более чистый вариант пыльной комнатенки, в которой я очнулся. Кровать, комод, зеркало, кресло…Правда, здесь были еще: шкаф, наверняка забитый платьями, столик с зеркалом, заваленный различными женскими бутылочками и флакончиками…Также присутствовали две двери, кроме той, через которую исчез мой восторженный палач. Они, вероятно, вели в так называемые "санитарно-гигиенические помещения", сиречь в ванную и туалет. При мысли о ванной у меня нестерпимо зачесалось все тело. Я потер спину, бока, шею…На шее я загрустил, чувствуя, что недолго нам с нею быть вместе. Придет дяденька в красном капюшоне…А может и дядя с саблей наголо…Что если, пока не поздно, применить что-нибудь из моего волшебного кошелька? Есть у меня небольшая коллекция магических вещичек, собранных за время скачков из мира в мир. Правда, не все они действуют. Вот, например, кольцо-невидимка. Замечательная вещь, ему цены нет. Точнее, не было бы, если б оно работало. Тому пройдохе-торговцу из позапрошлого мира повезло, что я заснул, не успев опробовать колечко. А вот у меня еще… Поздно. За дверью уже слышится голос моей принцессы…
— Угадай, кого я привела? — выпалила она, едва переступив порог.
— Дядю Микала, — хмуро ответил я, про себя подумав: "С полком товарищей и ласково намыленной веревочкой".
— Не угадал! — захлопала в ладошки Ана. — Знакомьтесь, это Ола, моя подружка, вернее, она не подружка, нет, подружка, конечно, но не просто подружка, а еще и родственница, только очень дальняя, такая дальняя, что никто не знает, кто она мне, но это же не страшно, родственница тоже может быть подружкой, и к тому же…
Вот так она разговаривает постоянно. Я уже не слушал ее, разглядывая подружку-родственницу. В отличие от Аны, которая производила впечатление маленькой девочки, несмотря на свои семнадцать ("почти восемнадцать, всего через десять месяцев…") лет, Ола, ровесница Аны, выглядела молодой женщиной. Взгляд, брошенный на меня подружкой-родственницей, был настолько недвусмысленный, что мне стало неуютно в кресле и захотелось оказаться подальше от кровати. С этой девушкой нужно быть настороже, если не хочешь присоединиться к ее коллекции разбитых сердец…
— А вот и дядя Микал! — радостно возвестила болтушка Ана, прервав рассказ о достоинствах Олы в качестве подружки. Я даже испугаться не успел. В комнату быстрым шагом вошел… Поза, в которой я замер выглядела странно, так как я пытался одновременно встать с кресла, выпрямиться и принять уставную стойку гвардейцев короля Скатура, одного моего…хм, знакомого. Удивление даже перебороло испуг. Дядя Микал, которого я представлял огромным мужчиной зрелых лет с грозным выражением лица, оказался молодым парнем, даже моложе меня. Лицо было настороженное, но вполне мирное. Серые глаза, светлые волосы…вернее, они были светлыми. Сейчас Микал был абсолютно лыс. В руке он держал вешалку с костюмом. Хорошо хоть не саблю…
Быстро окинув взглядом пыльного неизвестного, Микал попросил девчонок исчезнуть из комнаты, если они не хотят посмотреть на переодевающегося мужчину. Ола явно была не против, но залившаяся краской Ана вытащила ее из комнаты. Дядя повернулся ко мне…Впрочем, все недоразумения быстро разрешились. Микал оказался простецким парнем, дружелюбным и веселым. После пятиминутного разговора мы уже были друзьями, распили бутылочку вина, которую он пронес в кармане костюма. Я рассказал о своих приключениях, он хлопнул меня по плечу, выбив целое облако проклятой пыли, и заверил, что верит мне и всецело на моей стороне. Тут в дверь начали колотиться девчонки и требовать, чтобы их впустили, иначе они, преодолев природную скромность, ворвутся сами. Заранее обреченное на неудачу предприятие, двери заперты, а выломать их можно разве что тараном. Или взрывчаткой. Микал, рявкнув, чтобы они замолкли и не торопили человека, рассказал, как Ана позвала его ко мне. Влетела к нему в кабинет, глаза по плошке, и затараторила, что у нее в комнате человек, которого она нашла в комнате дедушки Саула, он прилетел из другого мира и ему нужна одежда, потому что он не может выйти к королю грязным, поэтому Микал должен немедленно взять самый свой лучший костюм и пойти с ней, потому что иначе пришелец может заснуть и тогда все пропало, и так далее и тому подобное. Взяв костюм и, на всякий случай пистолет, ничего не понимающий дядя отправился за настырной девчонкой, подозревая какую-то проказу. По дороге они прихватили Олу, которая тоже заинтересовалась мужчиной в спальне Аны. Подозреваю, я ей был интересен, как мужчина, а не как пришелец неизвестно откуда. Увидев меня, Микал понял, что если не все, то часть правды в рассказе Аны есть, поэтому и решил расспросить меня сам, без помех вроде назойливого жужжания принцессы. Затем он извиняющимся тоном сказал, что парень я, конечно, хороший, сразу видно — не преступник, но все равно он расскажет обо мне королю, а уж тот каким-то хитрым способом решит, что со мной делать. На мой вопрос, почему он так уверен, что я не преступник, нагло пролезший во дворец с целью украсть серебряные ложки из столовой, хитрый Микал ответил, что, во-первых, он отвечает за неприступность дворца и уверен, что влезть сюда нельзя. Особенно в ту пыльную спальню, которая действительно заколочена уже сто лет, а потайной ход, замкнутый примерно столько же, он, по просьбе Аны открыл только вчера. И, во-вторых, ехидно прищурился он, если он все-таки ошибается и я — подлый ворюга, то за дверью он оставил несколько лейб-гвардейцев, которые, пока он ходит к королю, постерегут, чтобы я не ковырял замки в дверях отмычкой. Потом Микал подождал, пока я умоюсь, одолжил мне свою бритву, принесенную слугами, понаблюдал, как я одеваюсь во фрак, и ушел. Через гвардейцев тут же прорвались Ола и Ана, затем служанка принесла кофе, печенье и незнакомые мне фрукты, и, вот уже третий час Ана пичкает меня этим восхитительным напитком, а я, бритый, мытый и вкусно пахнущий, ее, — баснями о своих битвах со злобными чудовищами за поцелуй прекрасной принцессы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});