Читать интересную книгу Глиномесы (СИ) - "Двое из Ада"

Зайцев успел минута в минуту. Знающие его личность и образ сокурсники очень удивились появлению Сереги вовремя. Да и выглядел он действительно растрепанным. Аудитория его встретила все той же приятной атмосферой: щебетание девушек на передних рядах, гулкие разговоры на последних, свежесть и чуть сыроватый запах глины, что уже покоилась на партах у ответственных молодых людей. Серега прошерстил взглядом помещение и не обнаружил преподавателя с первого раза. Зато смешки и странные разговоры в спину тут же нашли самого Зайцева: «Фига се, смотрите на него, вовремя приперся!»

Илья Александрович, в свою очередь, встретил Серегу все той же добродушной улыбкой. Оказалось, он уже сидел возле низкого рабочего стола, на котором находился готовый гончарный круг.

— Итак. Здравствуйте, с кем не поздоровался, — поднялся со своего места Добрынин, когда все десять студентов оказались на местах. — Наконец-то сегодня начнем знакомиться с материалом. Все сегодня принесли глину?

Серега фыркнул, вынимая из рюкзака новый шмат глины в хрустящей свеженькой упаковке: «Взяли-взяли. Вот мои рисунки, богатырь, вы выдержали. А что будет с лепкой?!» С этими мыслями Зайцев с большим удовольствием каким-то особенно томным жестом вцепился в еще не распакованный материал, оставив на нем отпечатки.

— Что ж, — приосанился Добрынин, удовлетворенный готовностью студентов, — в таком случае вещи свои оставьте за партами — и перемещаемся сюда, ко мне поближе. Возьмите клеенки и фартуки вон там. Размещайтесь по двое и еще наполните тазы, они возле раковины — вам нужна будет вода, чтобы споласкивать руки и размачивать глину. Вы наверняка все уже работали со скульптурным пластилином и гипсом на основах прикладного искусства, но все это — сырье сравнительно чистое. А тут будьте готовы испачкаться. Ну… — Илья Александрович миролюбиво улыбнулся. — Я уверен, вам это понравится.

И взорвалась суета. Сначала студенты делили друг друга, ибо никак не могли найти несчастного, кто останется с Серым. Потом дрались за парты, ибо все хотели оказаться рядом с Ильей Александровичем в самых первых рядах и быть под его бессменным покровительством. Но никто не ожидал и того, что каким-то невероятным усилием воли, оттеснив двух отличниц, в первом ряду прямо посередине вдруг окажется Зайцев, с деловитым видом раскидавший свои инструменты. Девушки загалдели, замахали руками-крыльями, хоть и весьма изящно, но больно надоедливо.

— Илья Александрович, скажите ему, пусть пересядет! — подала голос одна из отличниц, Вика. То была очень тощая темноволосая девушка с такими же черными глазами и невероятными ресницами. Сереге даже на первый взгляд показалось, что они ее перевешивают.

— Илья Александрович, я первый сюда сел! — тут же передразнил Серый, покачивая головой ровно так, как это делала Вика. — Скажите ей замолчать!

— Мы здесь никому не запрещаем говорить, Сергей, — спокойно ответил Добрынин, распаковывая собственный пакет с глиной. — И никого насильно не пересаживаем, Виктория. Кроме того, у Зайцева, в отличие от вас, проблемы с успеваемостью, поэтому если ему как-то поможет работа именно в этом месте, то пусть остается. Да и вы можете присоединиться к нему, разве нет?

Обезоруживающий взгляд Ильи Александровича подействовал на студентку явно каким-то магическим образом, потому что она вздохнула и, действительно, молча встала рядом с Серегой. Правда, на него она продолжила смотреть исключительно враждебно и раздраженно придвинула ею же принесенный таз с водой поближе к себе. А Зайцев чувствовал себя выигравшим. Ровно до того момента, пока до него не дошел смысл слов «проблемы с успеваемостью». И тут глаза у нерадивого студента стали еще уже, а оттого и хитрее, а в голове крепче укоренились мысли о том, что лепить из глины член — это не слишком.

— Глина, — начал Добрынин так, словно представлял аудитории человека. — Материал не самый податливый, но очень пластичный и прочный. Сегодня мы научимся основам. Отрежьте небольшой кусок — такой, какой вам удобно будет держать двумя руками — и смочите ладони. Две руки — это ваш основной инструмент, работаете вы на гончарном круге с посудой или создаете скульптуру. Все прочее — второстепенно и служит для изготовления мелких деталей.

Вперед своих студентов Илья Александрович отрезал от брикета кусок соответствующего размера и выложил на стол. После он опустил руки в воду и — вмял их в глину.

— Из упаковки вы получаете глину умеренной влажности, но еще недостаточно податливую. На данном этапе ваша основная задача — напитать ее влагой. В воду опускать нельзя — материал поплывет, растворится снаружи, но это не даст вам ничего. Вы должны постоянно увлажнять руки и разминать материал. Сначала — до состояния толстого блина. Потом, когда глина станет мягче, сформуйте ее в шайбу или скатайте шар, а затем — колбаску. Вы должны привести ее в такое состояние, чтобы она стала однородной, а при деформации не возникало слоев и трещинок. Я буду делать вместе с вами. Потом пройдусь и проверю, что получилось у каждого.

В этом нехитром деле Добрынин утопал. Он медленно и со вкусом омывал руки, позволяя воде стекать по длинным крепким пальцам — и совсем скоро ладони его зарозовели, а вены взбухли от напряжения, придавая кистям чудную фактуру. Веки Ильи Александровича были полуопущены — он словно медитировал, готовил глину, почти не глядя. Девчонки уже заворчали, даже заматерились шепотком, пачкаясь, — кто-то не состриг ногти вовремя и теперь маялся, — а Добрынин ловил кайф. Серый вдруг завис на этом зрелище с отрезанным куском глины в руках и трепещущим сердцем — в груди. «Как он это делает…» — всплыла первая осознанная мысль. Вторая была о том, что Серому неприятно осознавать себя вздыхающим на ближнем ряду по невероятному богатырю Добрыне. Но что-то в нем определенно было. Что-то такое, что оставляло зацепки на ворсе Серегиной души.

И Зайцев опустил руки в воду, а после — вцепился в глину. Он был сильным, и материал поддавался, пачкал руки, въедался под кожу и ногти сразу же, как получал к ним доступ. Но поддавался. Горячие от работы пальцы вязли в холодной глине, что смешно хлюпала, когда пила воду. Серега раскатывал и сминал, жал и бил, комкал и гладил, и гладил, и гладил… Гладил, когда видел покрытые глиной такие скульптурные, визуально идеальные руки Ильи Александровича. Мял, когда он сжимал глину в смертельных объятиях сильных кистей и вены наливались кровью еще пуще. И Серега вдруг на секунду… Нет, даже на долю секунды он допустил мысль, что в таких руках изнемогать не глине бы, а телу…

— Зайцев? Зайцев?.. Да Зайцев, блин?! — раздалось вдруг справа.

— А?!

Серега выскочил из-за парты, ошалело уставившись на не менее удивленную Вику. Девушка даже не сразу вспомнила, зачем так долго дозывалась до соседа.

— Поделишься глиной? А то с моей что-то не то, подсохла, что ли, сильно…

— Да, блин, забирай хоть всю! — и Серый с явным остервенением швырнул в противоположную от себя сторону брусок.

— Да не, тебе же тоже надо…

— У вас все в порядке? — поднял глаза Илья Александрович. Ополоснув руки, он оставил свое дело и приблизился к столу Вики и Зайцева. Заботливый взгляд схватился за кусок, принадлежавший девушке. — Не нужно брать новый, Виктория. Действительно, глина немного суховата — просто добавьте побольше воды. Вот так. — Добрыня набрал в пригоршню воды и сбрызнул материал, а после — стал втирать, вбивать. — Вот вы любите готовить? — спросил он Вику. Та захлопала глазами.

— Если честно, нет…

— Ну ладно. А массаж делаете? Мажетесь, может, лосьонами — или что вы, девушки, любите?

— Ну да…

— Ну вот. Представьте, что этот кусок — тоже ваше тело. Он должен быть увлажненным и попросту расслабленным. Сделайте этой глине хороший массаж, в конце концов! А если сложно разминать руками — вот, — и Добрынин отошел к крайнему столу, на котором лежали казенные простые инструменты, и взял скалку, которую и вручил студентке. — Намочили — втерли — раскатали. Станет помягче — постарайтесь больше мять руками. Это только с непривычки трудно. Так… А у вас, Сергей, как дела? — с улыбкой обратился он к Зайцеву, глядя в глаза.Тот, икнув от неожиданности, указал преподавателю на свою глину, которую за время созерцания неплохо привел в боевую готовность.