Написать первую книгу на эту тему для меня было бы невозможным без посредничества его ученицы Нельзы Чаплин[6], исключительно одаренной ясновидящей необыкновенной чувствительности, которая с ранней юности состояла с Мастером Кут Хуми в тесном телепатическом контакте. Эта необычайная ясновидящая достойна внимания, даже если ее имя и мало известно. Как покажет наш краткий очерк, она щедро раздавала свои духовные дары, никогда не извлекая из этого каких-либо преимуществ.
Будучи ребенком уже не молодых родителей, она с ранней юности проявляла способности выше (средних) обычных. Среди прочих — это способность покидать свое физическое тело и бывать как на более высоких планах, так и на физическом плане в местах, удаленных на тысячи километров. Например, вспоминаем о том, что будучи ребенком, она проводилась к дому Мастера Кут Хуми в Шигадзе, где при всех удобных случаях слушала импровизации на органе, которые составляли часть многочисленных и многосторонних занятий Мастера, помимо этих так называемых «астральных путешествий», она обладала способностью настраиваться на мысли Мастера — способность, которая может показаться непостижимой для сознания дилетантов, если бы не беспроволочный телеграф или радио, которые указывают на большое сходство с этим. Разве факт, что невидимые мыслепотоки, вибрируя, через эфир, «принимаются достаточно восприимчивым для этого мозгом более таинственен и удивителен, чем факт передачи вибраций, хоть и на другом уровне, симфонии Бетховена из Праги или Рима, который могут быть услышаны слушателями отдаленных деревень Англии. Все есть вибрация различной высоты. Посвященные, которые живут в полной уединенности, на ментальном уровне могут вступать в связь с единомышленниками, последователями и учениками через тысячи километров при условии правильной настроенности «приемников». Нельза Чаплин стала одной из тех, чьи тонкоматериальные тела были уравновешены и настроены так, как я уже сказал. В раннем детства она обнаруживала удивительную зрелость не только при чтении и. оценке произведений Диккенса, но и в совершенно исключительной игре и импровизации на пианино. Феноменальными в своей точности и духовном горизонте были также ее способности ясновидения и яснослышания, которые позволяли это редкое маленькое существо принимать многими из ее окружения как загадку. Ее сродство птицами и цветами, легкость, с которой она сама проявляла связь с внутренней сутью музыки, характеризуют ее больше как эльфа, чем как нормального ребенка. Она вела себя очень непринужденно, не зная, что другие не могут видеть и слышать того, что возможно ей. Обладание сверхъестественными способностями часто оборачивалось для нее непониманием и ревностью.
Несмотря на то, что ее чувствительная натура очень страдала от этого, руководящее воздействие Мастера охранило ее от духовной и психической слепоты, которая стала судьбой многих других детей с особой способностью восприятия, не понятых старшими окружающими их людьми.
Когда она выросла, возросли и стали полнее ее способности. Через свои импровизации она опосредовала в форме музыки состояния души и гармонию, которую она слышала, глядя на закат солнца; ведь для такого необычно одаренного человека закат солнца может быть не только видимым, но и слышимым. Иногда Мастер Кут Хуми, когда нужно было достигнуть какое-то особое лечебное воздействие на людей, находящихся под ее попечением, имел обыкновение фактически играть через нее. Нужно упомянуть, что она в течение ряда лет, вместе со своим супругом и одним врачом, занималась лечением необычных и упорных болезней, от которых многие традиционно работающие врачи приходили в затруднение. Под руководством Мастера была развита система лечения цветом и достигнуты значительные результаты; обычно устанавливалось, что причина этих страданий лежит в психике, и что при этом поражены бывают тонкие тела. В этих случаях ясновидческие способности Нельзы Чаплин оказывались неоценимыми. Кроме того, она излучала такое сострадание и понимание на всех больных душевно и физически, что это уже само по себе воздействовало как лечебный бальзам. Утешение и духовная помощь, которую она оказывала измученным страхом, сомнениями и различными комплексами, были действительно огромны. Когда же она была в нерешительности, каким же методом действовать с определенными пациентами, тогда она получала помощь Мастера, чьему руководству и наставлениям она следовала. Многие из пациентов никогда не слышали о Мастерах, разве что, может быть, в очень неясной форме, и были довольны тем, что считали Нельзу Чаплин с ее чудесной способностью к интуиции достойной любви. В то же время некоторые теософы придерживались представления, что всякая тесная связь с Мастерами должна быть оставлена исключительно за руководителями теософских обществ, и никогда бы не предположили, как тесен был ее контакт с Мастерами в действительности.
Здесь может быть уместен вопрос, почему же такой единственный в своем роде одаренный человек, вопреки своей естественной скрытности, не должен быть известен и принят к сведению, по меньшей мере своими сопосвященными[7]. Ответ выглядит так, что в этой особой: инкарнации не было предназначения судьбы, таким образом получить признание и общественное одобрение. Как бывает в случае с далеко продвинутыми посвященными, если они не должны выполнять особую миссию во внешнем мире, было предназначено, что ее жизнь самопожертвования должна проходить в относительной скрытости. Всем тем, кто знал ее ближе, было ясно, что почти непрекращающиеся страдания были предназначены ей как часть судьбы. Все ее существо было настолько восприимчиво как для гармонии высших сфер, так и для земной области, что ее огромным желанием стало бы несомненно полностью посвятить себя музыке: передать в земных звуках определенное эхо тех небесных звуков, на которые она была так тонко настроена. Но была другая, менее соответствующая ей работа, из-за чего это ее желание должно было отступить и получать выражение только в тех редких удобных случаях о которых я упоминал. Кроме того, она должна была постоянно бороться с болезненным телом, бедностью, заботами и мучительными проблемами многочисленного свойства: с завистью и ревностью, которые она, в своей скромности и простоте, — никак не могла объяснить. Несмотря на это, она жила и страдала героически, не жалуясь, но радостно до самого конца, радостно потому, что ее сознание во время борьбы с земными трудностями было почти постоянно в созвучии с радостью высших существ.
Мой тесный контакт с Нельзой Чаплин продолжался в течение 7-и лет. На протяжении этих лет Мастер Кут Хуми, при многих удобных случаях, передавал мне через нее свои жемчужины мудрости и наставлял меня, каким образом я мог бы лучше служить Белому Братству не только моей музыкой, но и моим писательством. При одном из таких удобных случаев он сказал, что придет время, когда будет нужно рассказать человечеству об эзотерических воздействиях музыки и ее влиянии почти на каждую ступень развития эволюции. Тогда он попросил меня о том, чтобы с помощью его ученицы написать книгу по этой теме.
После этого было установлено время, в которое Нельза Чаплин вступала в контакт с Мастером, и в то время, как она яснослышанием вслушивалась в те указания, которые он давал, я делал записи, которые позже должны были быть разработаны отдельно. Иногда она прибегала к тому, чтобы заглянуть в Акаша-Хронику[8], чтобы иметь материалы для описания доисторических эпох. Она. отвечала и на мои — вопросы, которые я вынужден был задавать по тому или иному пункту: при описании других времен. После того, как я заканчивал некоторые главы, я читал их вслух, а она в это время прислушивалась к комментариям или Поправкам, которые пожелал произвести Мастер. Таким образом была написана ЭТА книга, «инспирирована» и продвинута тем, кто в более ранней жизни был великим философом и музыкантом Пифагором.
Мой контакт с Мастером К.Х., несмотря на то, что на время был прерван, не закончился со смертью Нельзы Чаплин. Мастера Мудрости обладают силой материализоваться в любой части света, чтобы дать этим своим ученикам указания или передать послание. Таким образом мой контакт с Мастером был, наконец, восстановлен, после того, как в промежутке до этого были использованы для контакта некоторые другие ученики. Я хочу еще здесь упомянуть, что Мастера Мудрости, давая инспирацию для написания определенной книги, следят своим далековидящим духовным зрением за тем, какой отзыв она имеет в мире, чтобы они могли оценить воздействие, которое она вызвала, как индивидуально, так и коллективно. Они делают наблюдения, какие из ее частей принимаются, а какие отвергаются, либо из-за того, что им не удалось разбудить интерес, либо из-за того, что большинство читателей еще не в состоянии их постигнуть.