я в его сторону. – Коляску верну вечером. Сегодня купим свою, да, Булочка? Розовую и девчачью! – радуясь, что малышка сегодня тихая и почти не капризничает, прошептал я, наклоняясь над ней и целуя ее в пухлую розовую щечку.
– Я-х-а-а-а! – растянула она рот в беззубой улыбке. Наш первый зубик только-только прорезался и еще не был виден.
– Вот бы ты всегда была такая довольная и радостная, – шепнул я ей, беря на руки. – Что же для этого сделать? Что тебе нужно для счастья?
Малая, конечно, не ответила. В целом общий язык с ней было сложно найти. И это меня задевало. Как так? Собственная дочка признавать не хочет!
Поэтому мое удивление достигло предела, когда взявшаяся из ниоткуда девчонка-пацанка начала тянуть свои руки к ребенку и кричать, что она ее тетя, а маленькая предательница от меня шустро потянулась к этой девчонке. Узнала ее и успокоилась!
Толпа стала стягиваться к нам, желая рассмотреть представление поближе. Шутка ли, стоят двое, ребенка туда-сюда перетягивают, орут.
– Сейчас мы с тобой разберемся, Даша, – грозился я, – ты мне расскажешь, зачем подбросила мне ребенка!
«И заплатишь за все мои мучения», – это я сказал уже про себя.
Девчонка сверкнула глазами и стала меня рассматривать, гладя мурлыкающую от удовольствия малышку на своих руках. Она была как котенок, тоже ластилась и терлась головкой о грудь незнакомки.
– Я не подбрасывала, – сказала она с обидой, – я хотела воспитывать Таечку, но отец решил, что ей лучше с вами. Могли бы позвонить, и сказать, в порядке ли девочка.
– Так ее Таисия зовут… – проговорил я имя, пробуя на языке. Мне нравится. Хотя она всё равно Булочка. Мой ребенок. Как хочу, так и называю.
– Да. Девочка моя, Таечка, обижал тебя злой дядя? – сюсюкала она с малышкой, а я глядел на этих двоих и не знал, что делать.
По крайней мере поговорить надо. Это однозначно.
– Давайте уйдем с прохода в кофейню, – подтолкнул я туда ребят. – Ребенка положите лучше в коляску. Эта самая Даша мотнула головой и еще крепче прижала к себе ребенка.
А когда уселись в кофейне в относительном спокойствии, тоже продолжила сидеть с ребенком на руках. Моим ребенком, который даже не смотрел в мою сторону полностью занятый тем что принимал ласку и мурчал словно маленький котенок! Еще и схватилась за светлую прядь пухлой ручонкой!
– Еще раз. Я слушаю, – заставлял я ее из раза в раз рассказывать историю попадания в мой дом подкидыша.
– Две недели отец не говорил тебе, где ребенок, так? – уточнил я, сомневаясь в правдивости ее истории.
– Да, всё так! – горячо отвечала девчонка. Ее дружок тихо сидел рядом и оценивающе на меня смотрел. Взгляд недобрый, я ему точно не понравился. Что было взаимно, эта братия произвела на меня впечатление аферистов. Так я им и заявил:
– Так в чем развод, Даша? Зачем ты всю эту кашу заварила?
– Развод? Какой такой развод? – возмутилась она. – Вы меня за аферистку какую-то приняли? И в чем подозреваете?
– Может, хочешь кусок наследства оттяпать вместе с мамашей ребенка? Не знаю, что у вас за махинации в голове, но мы с этим разберемся! – пообещал я, так чтобы она уловила в моем тоне угрозу.
– Даша – хорошая девушка. Вы не слушаете, – вмешался паренек, которого я попытался заморозить взглядом, но он смело защищал подружку: – Если вы отец, хорошо, но Дашка не чужая ребенку. Она очень переживала эти две недели.
– О чем? Чтобы план сработал?
– Какой же вы! – заскрипела зубами девчонка.
– И какой же? – поднял я левую бровь, прекрасно зная, как это действует на оппонента.
– Высокомерный! – выпалила она, а паренек на нее зашикал.
– Слушай, Даша, меня как-то не особо волнует, как ты мои качества оцениваешь. Меня интересует, кто мать Булочки?
– Булочки?! – опешила девчонка, и ее глаза стали по пять копеек.
Черт. Это само вырвалось. Я не хотел показывать, что уже прикипел к малышке, хоть и непонятно, зачем мне это надо. Наверное, не хотел давать им козырь. Ведь аферисты тут же почуют запах победы, если увидят мое отношение к ребенку.
До чего же противный отец оказался у моей Булочки! Вроде и похож на модель с обложки журнала, но выражение лица такое гадкое, что портит всё впечатление. Я прижимала малышку к себе, наслаждаясь ощущением теплого нежного тельца в моих руках. Никак не могла поверить, что это наяву. Что это не сладкий сон. Теперь, когда я нашла ее, ни за что не отпущу! Но отец Таечки был другого мнения.
– Не трать мое время! – грубо сказал он, не намереваясь пояснять, почему называет девочку точно так же, как я. Этому должно быть объяснение. Ведь не могли мы с ним дать такое прозвище ребенку не сговариваясь! Мы же не кармические близнецы…
– Отец отдал вам малышку и сказал, что мы ее ласково называем Булочкой? – предположила я.
– Еще и отец твой замешан? У вас целая семья аферистов? – наклонился он ко мне, крылья носа раздувались от гнева.
– Прекратите называть нас аферистами! – не выдержала я. – В чем же выгода, по-вашему? Я искала ребенка две недели, отец просто забрал Булочку из дома и как-то передал вам, но я ничего про вас не знала.
– Выгода, может, в том, чтобы содрать с меня побольше денег? – нарочито небрежно высказал он свою версию, которая меня разозлила.
– Нам не нужны ваши деньги.
– А по тебе не видно, что не нужны, – хмыкнул он, оскорбляя меня взглядом заносчивого сноба с большим кошельком.
– Это уже не ваше дело! Главное, чтобы мы с вами решили, что делать с ребенком. Вы, похоже, действительно ее отец, – признавать это я не хотела, но пришлось. – У вас одинаковые глаза.
– Отец. И тест ДНК по твоей милости сделать пришлось. Зачем эти игры, Даша? Если тебе дорог ребенок, то пришла бы и договорилась о чем-то.
– Я же говорю, отец без моего ведома унес ребенка из дома! – выкрикнула это, зная, что тем самым порчу ситуацию всё больше, выставляя нашу семью в