Читать интересную книгу Прерванный рейс - Виктор Смирнов

— Наверно, он заходил давно, если без меня.

— С полгода. Но дня четыре назад я видел его с Копосевым.

— А, Копосевым. Этим долговязым!

— Ха! И вы «друг»? Копосев работал у нас в системе, его выгнали. Он коротышка. С лицом обиженного бульдога.

Продавец не лгал, это было ясно. Значит, Маврухин заходил сюда, когда начал «коммерцию» и подыскивал клиентуру. Наверно, в конце концов он нашел Копосева. Фамилию этого типа я слышал от Шиковца.

Оставалось проверить еще библиотеку и райпрокуратуру. Но что было делать там Маврухину? Знакомства с блюстителями закона он не поддерживал и любовью к чтению не отличался.

Я свернул на тихую аллею, где находилось кирпичное здание с надписью по фронтону: «Библиотека имени Новикова-Прибоя». Оказалось, абонемент на ремонте и открыт лишь читальный зал. Это облегчало задачу.

В большом прохладном зале сидели два пенсионера и библиотекарша, славная девушка в передничке, который делал ее похожей на школьницу. Я подсел за ее столик.

— Август, пусто, — как будто оправдываясь, сказала девушка.

Ее звали Надей, она скучала, поэтому, поговорив о литературе, мы перешли на кинематографию.

Затем я сказал, что недавно в читальном зале побывал один мой приятель и восторженно отзывался о Наде. Это была маленькая ложь, и я очень сожалел, что приходится забрасывать блесну перед этой наивной девчушкой.

Естественно, Надя заинтересовалась приятелем, я назвал его, и моя новая знакомая тут же принялась перелистывать журнал, в котором записывала фамилии читателей.

— Вы все придумали, — сказала она. — За последнюю неделю никакой Маврухин не приходил.

— Ну ладно, придумал!

— Вы обманщик, — весело сказала Надя. — Ну, посидите, почитайте. Хотите, дам детектив? Ох, там такое преступление! «Тайна старого особняка».

Оставалось еще заглянуть в райпрокуратуру, но я решил этого не делать. Есть какая-то грань, за которой педантизм превращается в маниакальную одержимость. Подумав об этом, я тут же переступил роковую грань: достал фотографию.

— Вот мой приятель. Все-таки кажется, он рассказывал именно о вас.

Тонкие брови взметнулись вверх.

— Он был три дня назад. Но какой же он Маврухин? Я его хорошо помню: за книжками пришлось бегать в хранилище.

Какая-то пружинка во мне вдруг соскочила со стопора и, больно ударив, заставила вздрогнуть.

— Он не Маврухин, — Надя заглянула в журнал. — Он Чернов Павел Иванович.

— Господи, конечно же, Чернов. Мы его только так называем Маврухиным. Кличка.

Вот и толкуй о том, что чудес не бывает! За какой же книгой приезжал сюда Маврухин, если он вынужден был пробираться тайком да еще и разводить конспирацию?

— Наверно, Кочетова опять читал, — сказал я. — Он Кочетова очень любит.

— Нет, нет! — махнула рукой Надя. — Принесите, говорит, книжки про старинные иконы. Спрашиваю в шутку: «Верующий?» — «Нет, — говорит, — но надо провести беседу с баптистами, а я не совсем разбираюсь». — «Действительно, — отвечаю, — не разбираетесь: баптисты икон не признают». Он смутился: «Я их путаю, баптистов и прочих. Какая разница — все они заблуждаются». Ну, я принесла две книги.

— Какие же?

— Да они здесь, я еще не отдавала в хранилище.

Надя тряхнула взбитой прической и мельком взглянула на свое отражение в стеклянном шкафу.

Зачем понадобились эти книги Маврухину?.. И вдруг, подобно электроразряду, возникла четкая и неожиданная ассоциация. Тот парнишка из Ленинграда, увезший икону!.. Не слишком ли странное совпадение? Два человека, ступившие на уголовную дорожку, одновременно проявляют «интерес» к древнерусской живописи. Не значит ли это, что между ними возник контакт?

Быть может, Маврухин, столкнувшись с Юрским, решил на всякий случай навести справки: что за штука такая — икона, действительно ли в большой цене? Пришлось обратиться к книгам.

— Вот они! — сказала Надя. — Обе.

Бегло пролистав книги — одна оказалась сборником антирелигиозных очерков, а вторая монографией о последних открытиях реставраторов, — я пришел к выводу, что Маврухин вряд ли почерпнул для себя что-либо особенно ценное. Его, очевидно, интересовала стоимость икон. Однако он понял, что за настоящую древнюю икону могут заплатить там огромную сумму. Монография начиналась со слов о том, какой исключительный интерес проявляют во всем мире к произведениям русской древней живописи.

Близ библиотеки отыскал телефон-автомат.

Трубку поднял сам Шиковец.

— Нам нужно срочно встретиться, — сказал я.

— Ладно, через час. Хотите рассказать что-нибудь о церковной живописи? Ладно.

Ну, капитан! После Карен это второй ясновидец, которого я встречаю в городе.

7

Через час мы сидели в той же комнате с тюлевыми занавесками. Шиковец был в прекрасном настроении, глаза выдавали довольную усмешку. Я рассказал по порядку — о маленьком пожаре на пирсе, который раньше не вызывал никаких подозрений, о странном происшествии в машинном отделении, о Копосеве, который встречался с Маврухиным незадолго до его гибели, и, главное, о сенсационном посещении библиотеки.

— Прекрасно, — сказал он. — Ценные сведения.

Шиковец не умел льстить, поэтому похвала была особенно приятна. Однако капитан из угрозыска рубил малейшие ростки самодовольства лихо, по-кавалерийски, как рубят лозу:

— Все это немного дополняет наш материал.

— Как вы догадались, что Маврухин интересовался иконами?

— Стало известно, что Маврухин встречался с Юрским. С этим, — Шиковец положил на стол фотографию паренька, похитившего икону. — Их видели вместе в закусочной «Стадион». По-видимому, раньше не были знакомы. Кто-то вывел Юрского на Маврухина. Или случайно столкнулись.

— «Стадион» как раз на дороге с вокзала в порт.

— И встретились они в тот же день, когда Юрский приехал сюда. В руках у него был большой деревянный чемодан. Теперь вы понимаете, почему я ошибся, предполагая, что убийца находился на «Онеге»?

— Нет.

— Вы забыли: деревянный чемодан Юрского — это ящик от акваланга, — выждав паузу, пояснил Шиковец. — Мы выпустили из виду еще один путь, которым убийца мог проникнуть к пирсу.

Это начинало смахивать на приключенческий фильм, однако я доверчиво относился к лихим сюжетам. Жизнь иной раз закручивает такие штучки, которые не придут в голову самому изобретательному сценаристу.

— Хотите сказать, он пробрался под водой?

— Именно так! Вы говорите, убийцы среди команды «Онеги» не может быть? Но и посторонний не мог появиться у теплохода. Возникает вакуум… Но теперь все разъясняется. Рассказ о стравленном давлении еще раз подтверждает наши предположения. Юрский приплывал к пирсу, а Маврухин заряжал ему акваланг от ресивера.

— Нужен фильтр, в ресивере грязный воздух, — пробормотал я. — И нужно еще подогнать зарядный штуцер.

— В судоремонтных мастерских работает дружок Маврухина. Он сообщил, что три дня назад Маврухин заказал ему выточить одну штуковину… В общем что-то вроде двойничка — один штуцер присоединяется к трубопроводу, другой к фильтру. А фильтр мы нашли на том берегу, где в брошенном катере скрывался Юрский. Теперь Юрского там нет. Бежал.

Признаться, я был немного ошеломлен. Не ожидал от этого педантичного «сухаря» такой прыти. Загадка-то была с семью замками. Но капитан подобрал почти все ключики.

— Как тогда объяснить пожар на пирсе?

— Думаю, икона была уже у Маврухина. Он решил отвязаться от сообщника. В последний раз зарядил акваланг и сделал так, что судно ушло от второго причала.

— Неужели этот тип мог решиться на убийство из-за какой-то иконы?

— Запрашивал Ленинград, — сказал капитан. — Иконы-то разные бывают, вот какая штука. «Наша» называется, кажется, «Благовещение». «Благовещение» — это, знаешь ли, когда архангел Гавриил является к деве Марии возвестить о непорочном зачатии. Ну… Пушкина помнишь?

Он хмыкнул и даже чуть улыбнулся. Вместе с переходом на «ты» это выглядело действительно чудом, как и непорочное зачатие. Но в ту же секунду улыбка соскользнула с лица капитана. Так фокусники прячут яичко в рукав.

— Эту икону написали еще при царе Горохе. Знатоки считают, что ее могут оценить там, — Шиковец указал пальцем за плечо, — не менее чем в четверть миллиона долларов.

— Сколько? — спросил я, привстав.

— Юрский знал, что прихватить с собой! — сказал Шиковец. — Думаю, он действовал примерно так. Прежде всего по приезде ему нужно познакомиться с кем-нибудь из «загранки». Он идет в «Стадион», где околачивается всякая портовая шушера. Сталкивается с Маврухиным. Они находят общий язык. Юрский поселяется на той стороне затона, на брошенном катерке… Маврухин, кстати, купил для него свитер, сапоги и ватник, чтобы не мерз ночами. Кое-что из вещей мы нашли на месте ночевки. Наверно, Маврухин обещает Юрскому, что возьмет его на теплоход и запрячет, но это, конечно, липа: Маврухин немерен реализовать икону самостоятельно. Он похищает ее у Юрского или заполучает обманом. Происходит ссора. Юрский переправляется к пирсу под водой и подстерегает Маврухина у «Ладоги»…