Читать интересную книгу Клуб обреченных - Марина Серова

— Садись, Наташка, — сказала я. — Поедем в «Арсенал». Да садись же ты!

— Он сказал, что Сашу убили… — пробормотала Самсонова, почти без чувств опускаясь на переднее сиденье. — Он сказал, что…

— На-ту-ля! — Я потрепала ее ладонью по голове, потом решительно уселась за руль и дала задний ход: нужно было развернуться, потому как стадион «Арсенал» и соответственно офис команды при нем находился в противоположной стороне. — Не волнуйся ты так! Ну… может, это глупая шутка! Ты же мне сама рассказывала, как в Турции твой Саша пошел купаться в море и изображал, что он утонул, а ты дико перепугалась и начала звать на помощь, а потом три дня с Сашей не разговаривала. Ведь было такое?

— Было…

— Ну вот. Может, тот, кто взял Сашину трубку, уже напился до клубящихся в углах зеленых чертиков. А сам Саша действительно мертвецки, только мертвецки пьяный — валяется где-нибудь под столом. Они же сегодня Кубок России проиграли! Как говорится, если это не повод хорошо надраться, тогда что же…

А на самом деле на душе было хреново.

— Тот, кто взял трубку, не был пьян, — выговорила Наташа. — У него был такой голос… как будто… как будто это в самом деле правда.

Я хотела что-то сказать, но горло перехватило, и я поняла, что весь мой опыт, вся моя интуиция, наработанные за эти годы, выносят жестокий и безапелляционный вердикт: Александр Самсонов на самом деле мертв.

* * *

Стремительно темнело. Собирался дождь, и с Невы тянуло промозглой — совсем не майской — сыростью. Порывы ветра трепали ветви деревьев. Небо наливалось угрюмой, нездоровой, по-октябрьски свинцовой тяжестью.

Немногочисленные прохожие, кутаясь в плащи и курточки, спешили по домам — укрыться от назревающей непогоды.

Угнанная мной «БМВ» вылетела на встречную полосу и, срезая поворот и не обращая внимания на возмущенные гудки, проехала вдоль чугунного забора и остановилась возле входа в офис «Арсенала». Тут стояло еще несколько машин.

Однако серебристого «Хендэй соната» Самсонова среди них не было.

Почти синхронно с нами, как я заметила, к клубу подъехал серый джип «Мерседес», из которого вынырнули несколько парней и решительно направились к входу в офис.

— Так, — произнесла я, — что-то мне подсказывает, что эти ребята не из прокуратуры или ментовки. Наверно, хотя бы потому, что их машина мало напоминает служебную «Волгу». Вот что, — я порылась в сумочке и протянула Наташке свой сотовый телефон (Наташкин-то разбился и остался лежать на асфальте возле касс предварительной продажи авиабилетов!), — сиди тут, и если что, сразу звони вот по этому телефону. Я пока пойду и посмотрю, в чем дело. Не нравится мне все это… не нравится.

— Я пойду с тобой, — задушенно пробормотала Наташа и приподнялась на сиденье.

— А вот этого не надо! Сиди тихо и сделай вид, что тебя в машине нет! Не знаю, что и кто за всем этим стоит… но такие шуточки мне не нравятся!

И я выскользнула из машины и направилась к дверям офиса, в которые только что вошел последний из приехавших на серебристом джипе парней.

Как раз в этот момент блеснула молния, громыхнул гром и разразился дождь, за несколько секунд перешедший в ливень.

Я ускорила шаг и скользнула под козырек «арсеналовского» офиса.

Я потянула на себя ручку массивной двери и прошла внутрь.

Вестибюль встретил меня неожиданной тишиной. Здесь царил полумрак и покой, а удары грома и шум дождя снаружи доносились сюда только глухим буханьем и невнятным бормотанием.

Впрочем, это были не все звуки.

Откуда-то сверху, балансируя на одной и той же ноте, до меня долетали голоса — точнее, отголоски. Несомненно, говорили мужчины. Вероятно, те самые, что приехали сюда на джипе.

Я огляделась по сторонам и увидела охранника офиса. Он сидел в кресле, откинувшись на спину, и дремал. Стало быть, это не он впустил в офис ребят с «мерса», иначе был бы нарушен его сладкий сон.

Значит, есть другой охранник. Этот… Степа. Или — другие.

Я приблизилась к охраннику еще на два шага, намереваясь окликнуть нежащегося в кресле мужчину, и только тут поняла, что он вовсе не спит.

На его лбу, на который легла развесистая тень стоящей рядом в массивной кадке пальмы, виднелась темная метка пулевого пробоя.

Охранник был застрелен выстрелом в упор.

— Черррт! — пробормотала я, бледнея и вынимая из сумочки пистолет, и тут же, повинуясь неосознанному импульсу, обернулась.

«Чувствовать опасность спинным мозгом» я научилась, возможно, не намного хуже той, чье имя стало моим вторым именем, — черной пантеры Багиры. Это дали мне годы практики, годы опасностей и балансирования на самом краю.

Бесспорно, почти любой другой человек на моем месте не успел бы ни почувствовать, ни обернуться и был бы уложен на месте выстрелом из «ТТ» с навинченным глушителем.

Потому что именно он, «ТТ» с глушителем, мелькнул в руке появившегося из-за пролета ведущей наверх лестницы человека. В следующее мгновение я услышала упругий щелчок выстрела.

Я бросилась на пол, синхронно выбрасывая вперед руку с «береттой» и надавливая на курок.

Человек упал, «ТТ» вывалился из его руки, звякнув металлом об пол.

— Отпуск… — пробормотала я, поднимаясь. — Пошла в отпуск, называется.

Я кинулась к лестнице, пробежала мимо валявшегося в луже крови — наверно, я попала ему в шею! — моего несостоявшегося убийцы и за считанные секунды накрутила три пролета. Там, внизу, за спиной, остался полутемный вестибюль с двумя трупами.

Хорошенькое начало отпуска!

И что-то будет дальше?

* * *

Коридор был скудно освещен. То есть он был освещен именно так, как это показывают в американских боевиках. В коридорах с таким освещением удобнее всего перестреливаться до последнего патрона, прячась за повороты, а потом устраивать рукопашный бой с непременными атрибутами: битьем стекол, киданием цветочными горшками, прыжками через горы трупов и, как финал всего, торжественным выходом из здания через окно где-то этак сто двадцать восьмого этажа.

Шутки шутками, но меня в самом деле только что чуть не угробили, едва я вошла в вестибюль офиса.

Ни за что не поверю, что на офис напали экстремальные болельщики питерского «Арсенала», до такой степени тяжело переживающие поражение любимой команды, что пришли к выводу: только кровь может смыть позор!

Не поверю.

Голоса доносились из коридора на третьем этаже. Потом хлопнула дверь, голоса примолкли, чтобы через несколько секунд зазвучать с новой силой:

— Да ты чего?..

— Борзеешь?

— Кто вам… — начал было чей-то дрожащий голос, а потом вдруг кто-то пронзительно, по-бабьи, завизжал, обертоны в голосе противно завибрировали, как дергающееся желе холодца, — и все оборвалось приглушенным хлопком. Как будто открыли шампанское.

Точно такое же «шампанское» открывали в вестибюле — когда выстрелили в меня из «ТТ» с глушителем.

Я выглянула из-за массивной колонны, пересекла коридор по длинной диагонали и вплотную подошла к двери, за которой и слышались эти жуткие звуки. На двери, массивной, отделанной лаком, была табличка с надписью «Инвентарь».

Из-за нее доносились сопение, пыхтение, прерывистое хриплое дыхание — как будто там тягали шестипудовые мешки. Потом страдальческий голос выговорил:

— Тяжелый, мать его!

— Ты тащи, а не болтай, — обрезал его жирный дребезжащий голос, приближаясь к двери.

Я сделала шаг назад и отступила к стене. Дверь распахнулась так, как будто по ней ударили стенобитным орудием, и на противоположную стену упала тень высокого широкоплечего мужчины с пистолетом в руке. Нет… «пистолет» — пулеметом.

— Давайте кантуйте, — сказал он и размашисто шагнул в коридор.

Я вжалась в стену еще плотнее, стараясь по возможности слиться с ней.

На стену упали тени еще двоих мужчин, которые несли, судя по всему, третьего. И этот третий был тем самым неподъемным грузом, на тяжесть которого сетовал страдальческий голос.

— А с тем мудозвоном что будем делать?

— А пусть валяется. Его никто не просил не в свое дело лезть. Хотя, если бы не полез, все равно пришлось бы шлепнуть. Сказали убрать всех, кто будет на этот момент в офисе. Тащи, тащи!

Я осторожно выглянула из-за двери и увидела, как двое амбалов, кряхтя, тащат за руки и за ноги труп.

Лицо мертвого человека попало в рассеянный свет настенного светильника на изогнутой бронзовой ножке. Без сомнения, это был Саша Самсонов.

Я резко выпрямилась, отпрянула от стены, оказалась на самой середине коридора за спинами бандитов и, вскинув пистолет, произнесла:

— Всем стоять на месте! Федеральная служба безопасности!

Эти не такие уж громкие, но емкие и необычайно отчетливые слова замечательно вписались в мизансцену: двое тащат труп, а третий отдает распоряжения.