– Не будем грустить, – я постаралась улыбнуться. – Тем более, в мой день рождения.
– Ох, Эла! Это правда?
Упоминая о своём дне рождения, я никак не думала, что сеньор Эрреро превратит свой приём в мой праздник. Он тут же громко сообщил всем гостям, кто я такая и что в этот день двадцать пять лет назад я родилась на свет. С одной стороны, приятно, а с другой – неловко. В честь меня произносили речи, пили шампанское и… не знаю, когда Эрреро успел раздобыть именинный торт, но я его увидела с фейерверком и свечами. Вот, что значит, когда у людей есть деньги!
Возвращаясь с праздника, я чувствовала лёгкое головокружение от выпитого шампанского. Нильсу я оставила с профессиональной нянькой и заберу ее только завтра вечером после того, как решу все рабочие вопросы. Поэтому в планах было хорошо выспаться.
Такси высадило меня на углу улицы Рикла. До отеля «Гран Виа», где я остановилась, идти не далеко – перейти дорогу и обойти здание. Свежий воздух мне был очень нужен.
Дороги в три часа ночи пустовали. На перекрёстке без толку работал светофор. В городской тишине я слышала, как ветер треплет подол моего легкого платья.
Но что-то в этой беззвучной симфонии было не так.
Из-за угла вышел человек. Я находилась слишком далеко, чтобы разглядеть его, но кое-кого он мне напомнил.
Ночь. Крыльцо. Худощавый и узкоплечий… А потом вдруг вспомнился момент, когда мужчина подавал панамку моей дочери.
Это он!
***
Аргентина, г. Рио-Куарто
2023 год
Я жила у Леандро уже две недели. Февраль был тёплым, дождей почти не было. Я часто гуляла, потому что в доме большую часть времени дышать было нечем. В сильно накуренном помещении я чувствовала себя скверно и спала с открытым окном.
Малышка шевелилась усерднее. Я часто с ней разговаривала и, прохаживаясь по детским магазинам, мысленно советовалась с дочкой: какой комбинезончик ей бы больше понравился – розовый или сиреневый. Я нашла частную клинику и дважды была на приёме у врача. После случая в Буэнос-Айресе я дергалась по любому поводу. Доктор честно сказал, что у меня низкая плацентация.
– Необходим постоянный контроль за состоянием плода и расположением плаценты.
– Чем грозит низкая плацентация? – спросила я.
– Есть угроза выкидыша и могут быть осложнения. По мере роста плода плацента сдвигается. На данный момент обвития пуповиной нет, но и это тоже не исключено. Отслойка и кровотечение – тяжкие последствия. Надеюсь, этого мы избежим. Принимайте лекарства вовремя, отдыхайте, гуляйте. А главное, оставайтесь спокойной.
Докторам легко говорить. Но как оставаться спокойной в моей жизненной ситуации?
С Леандро не было никаких проблем. Я не спрашивала, работает ли он, но каждое утро он куда-то уходил, а возвращался под вечер. И никогда – ночью. Поэтому вечер казался кошмаром наяву. Леандро пил и смотрел футбол – матчи прошлых лет, где он был прославленным футболистом и забивал рекордные голы. Когда мне было скучно, я смотрела матчи вместе с ним.
Леандро не вспоминал наши отношения, не заговаривал о прошлом. Он изменился. Я больше не знала этого человека. Но он обещал при первой необходимости доставить меня в роддом и посодействовать. Леандро был мне нужен для этого.
Чтобы оплачивать визиты к доктору, я решила снять несколько тысяч евро со своей карты, затем открыла счёт в местном банке и теперь свободно пользовалась этими деньгами. Мне приходилось не только медицинские услуги оплачивать, я покупала продукты, чистящие средства, оплатила последний счёт за электричество. Леандро не просил купить ему выпивку, но чтобы задобрить его, я иногда покупала упаковку пива.
Я много думала о том, что скоро срок действия карты швейцарского банка истечёт, а с Денисом не связаться. Что делать в этом случае? Решение пришло внезапно. Снимать небольшие суммы и вкладывать их в разные банки. Это, конечно, муторно, но других вариантов не осталось. Впрочем, раскидать деньги по банкам лучше, чем иметь все в одном.
В середине февраля я уехала в Буэнос-Айрес, соврав Леандро, что доктор отправил меня на обследование. Впрочем, ему было плевать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я пробыла в столице три дня, в течение которых торчала то в одном банке, то в другом.
Приобрела хороший телефон, в котором собрала все приложения банков. Если придётся покинуть страну, сделаю перевод с одного банка в другой. Эти операции станут доступны только следователю при запросе. Отец не станет обращаться в полицию. Тем более сейчас. Больше не было необходимости опасаться интернета, телефонов и прочего…
Когда я вернулась, Леандро был не один. За столом на кухне я увидела ещё двоих мужчин. Все – одного возраста с Леандро. Скромно поздоровавшись, я хотела уйти, но Леандро схватил меня за запястье.
– Приготовь нам что-нибудь, – мягко сказал он. Пахнуло перегаром.
Меня замутило. После поездки я жутко устала, не было желания стоять у плиты.
– Закажите пиццу, – предложила я.
– А ты не говорил, что твоя подруга беременна, – сказал один из собутыльников.
Леандро посмотрел на мой округлившийся живот и нахмурился.
– Это не мой… – буркнул он, затем грубо сказал, обращаясь ко мне: – Давай нам свою пиццу!
Прозвенел первый тревожный звоночек в голове. Мне не понравилось ни как Леандро со мной разговаривал, ни его дружки, внезапно появившееся в доме.
На следующий день история повторилась.
Я стала запираться в комнате, когда они приходили. Можно было бы уйти, но гулять по ночному городу было страшновато. Хотя и в доме я себя в безопасности не чувствовала.
– Осталось потереть пару месяцев, – сказала я дочке, и почувствовала лёгкий пиночек.
В какой-то момент я заплакала. Лиам. От него не осталось ни фотографии, ни какой-то памятной вещицы. Я ещё помнила его лицо, цепкий взгляд карих глаз, от которого душа переворачивалась. Помнила ощущения, когда касалась его жесткой щетины, и ямочки на щеках, когда он улыбался. Мне его не хватало…
Вдруг дверь в комнату открылась. Я лежала на кровати, накрывшись одеялом. Леандро, пошатываясь ввалился внутрь.
– Спишь уже?
– Доктор сказал, что я должна больше отдыхать, – подчеркнула я, садясь повыше в постели. Малышка беспокойно зашевелилась. Уверена, что это из-за моего волнения.
Он расположился на краю кровати и взял мою руку свою.
– Мы с тобой две потерянные души, – произнёс он тихо.
– Твои друзья ушли? Нужно убрать со стола? – игнорируя его слова, спросила я, пытаясь вырвать руку. Но Леандро крепко сжимал ее.
– Не спеши.
Я задержала дыхание.
– Я противен тебе, да?
– Нет, – вяло ответила я, потом быстро собралась. – Это твоя жизнь, Леандро. Я стараюсь оставаться в стороне.
– Мы могли бы быть вместе. Тебе надо было рассказать правду. И в этом животе жило бы моё дитя.
Впервые Леандро вспомнил о наших отношениях. Но что я могла ответить ему? Сказать, мол, да, я поступила глупо? Я поступила глупо. Но что было, то прошло.
– Прошлого не вернуть, – уже вслух сказала я.
Леандро отпустил мою руку и улёгся на кровать животом вниз.
– Если бы можно было вернуть прошлое, я бы много чего исправил.
– И я…
Спустя пять минут Леандро уснул. Не в силах терпеть запах перегара, я взяла подушку и улеглась на диване.
Кто же знал, что это моё действие вызовет у Леандро приступ гнева?
***
Испания, г. Сарагоса
2025 год
Охотник перестаёт быть охотником, когда становится объектом для преследования.
Я не спала почти всю ночь, обдумывая план, как загнать преследователя в ловушку и не пострадать самой. Он нагло следовал за мной из страны в страну, щёлкал на камеру, расспрашивал моих друзей обо мне, прикасался к моей дочке. Что ему нужно?
Сегодня возле отеля он снова воспользовался камерой. Желание убежать, скрыться, забиться в угол сменилось на злость, и я смело шагнула вперёд, выкрикнув: