«6. Не убивай.
7. Не прелюбодействуй.
8. Не кради.
9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
10. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего”[32].
Как видите, они занимают места меньше, чем в четырёхстраничном пересказе[33]. Если некогда было перелопатить все Писания и найти их в первоисточниках, то могли процитировать их с первых страниц книги «Единство трёх религий»[34]. Повторяющиеся сразу в 3 – 4 религиях заповеди, убедят учеников гораздо больше, чем тексты неизвестных им дядей и тёть – авторов.
И обязательно заповеди надо перенести в первую треть учебника, сразу за «Понятием греха, раскаяния и воздаяния». А потом уже рассказывать об «Обычаях и обрядах», «Паломничестве и святынях», «Праздниках и календарях».
Второе, на этот раз, резкое неприятие вызвала попытка вознести до небес роль иудеев в Отечественной войне 1812 года. Чтоб не быть голословным, приведу этот абзац почти целиком: «Во время войны с Наполеоном в 1812 г. …они самоотверженно, часто с риском для жизни помогали нашим войскам, поставляя им ценные разведывательные данные. Особую роль при этом сыграла налаженная ещё в мирное время торговцами и банкирами система передачи известий между еврейскими местечками, которую местные жители называли «еврейской почтой». Особые посланцы перевозили письма от одной еврейской корчмы до другой. Они ездили известными только им дорогами, по глухим, непроходимым местам и иногда опережали государственных курьеров. Так, император Александр 1 впервые узнал о переходе Наполеона через границу России с помощью «еврейской почты»[35].
Первые предложения этого фрагмента, мягко говоря, сильно преувеличены. Роль евреев в той войне двойственна – они служили тем, кто был у власти в тот или иной момент войны. А последнее, – вообще неправда. Не думаю, что эту героизацию авторы взяли совсем уж с потолка. Наверняка, какой-нибудь ура – патриот еврейства сочинил и, возможно, где-то уже и опубликовал эту героическую оду. Но она не принята докторами и кандидатами исторических наук России и нигде, кроме этого пособия по мировым религиям, не упоминается.
Наоборот, сохранились исторические документы, утверждающие, что царю были заранее известны и время, и место наполеоновского вторжения, и силы его. То, что сообщил ему гонец из Ковно на балу у Беннигсена, грозило многими опасностями, но не заключало в себе ничего неожиданного. Еще А. И. Михайловский-Данилевский с документами в руках опроверг «укоренившееся ложное мнение», будто Наполеон застал русскую армию «врасплох»[36]. В 1969 г. А. Г. Тартаковский подтвердил старые и привел новые доказательства его ложности. Оказывается, М. Б. Барклай де Толли уже с 1(13) июня уведомлял литовского военного губернатора и корпусных командиров о готовящемся вторжении врага, а с 5(17) июня – и о предполагаемых местах его переправы через Неман! 11 (23) июня командующий 1-м корпусом П. X. Витгенштейн доложил Барклаю, что французы «хотят делать переправу» 12-го. Не позднее середины дня 12(24) – го (царь в Закрете только собирался на бал к Беннигсену), Барклай в Вильно написал, а уже с утра 13 (25) разослал в отпечатанном виде приказ по войскам с призывом отразить нашествие «легионов врагов», «твердо противостать дерзости и насилиям» их.
Документы говорят о том, что русское командование еще в апреле 1812 г. имело роспись войск Наполеона, «предназначенных для войны с Россией», – 490 998 чел.[37]. Эту и с начала 1811 г. подобные ей росписи, доставлял царю лихой разведчик А. И. Чернышев. Его информацию подтверждали другие источники. Так, 25 февраля 1812 г. А. Б. Куракин – Н. П. Румянцеву, а 17 июня Тормасов – Барклаю сообщали, что Наполеон ведет на Россию 400 тыс. человек[38]. По авторитетному в данном случае свидетельству Л. Л. Беннигсена, царь задолго до перехода французов через Неман «был прекрасно осведомлен о численности каждого корпуса, о постепенном их приближении к нашим границам и т. д.»
Более того, непосредственно перед началом войны, на границе были расставлены казачьи посты и учреждена летучая почта. Заранее прибывший на западную границу 1-й Башкирский полк вошел в состав казачьего войскового атамана Матвея Ивановича Платова (14 полков, 12 орудий), находящегося в городе Гродно[39]. В марте 1812 года на западной границе находился и 2-й Башкирский полк, который был расположен в белорусском селе Олеске и входил в 1-ю бригаду полковника Иловайского 12-го, 5-й кавалерийской дивизии 2-й Западной армии[40].
1-й Тептярский полк майора Тимирова прибыл на западную границу в марте 1812 года и вошел в состав авангарда 3-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Тучкова 1-го. Вскоре он был выделен на аванпостную службу на берегу Немана в районе Олиты. В апреле 1812 года в 24 дивизию вошел и Уфимский пехотный полк. В нем было 3 штаб-офицера, 30 обер-офицеров, 73 унтер-офицера и 1104 рядовых[41].
Башкирские полки и тептярский полк майора Тимирова оказались на боевом участке пограничной линии, где уже в мае 1812 года начались стычки с разъездами Наполеона. 12 мая командир 3-го корпуса генерал Тучков писал военному министру: «Командующий кордоном вверенного мне корпуса 1-го Тептярского казачьего полка шеф-майор Темиров… доносит мне… что на противном берегу реки Немана, против местечек Олиты, Мереча, где находятся наши запасные магазины, и селения Судовой, где строятся плоты, каждый день разъезжают большие партии конных егерей, и дороги, против сих мест к берегу ведущие, расчищаются с большим тщанием и делаются гораздо шире». Майор Тимиров доносил, что с противоположного берега Немана открыли стрельбу по русским судам, и она продолжалась до самого прибытия на сии выстрелы к берегу наших казаков»[42].
Начальник Почекайского кордона хорунжий Милованов, в подчинении которого были конники 2-го Башкирского полка, 31 мая сообщил командованию важные сведения, собранные разведчиками. В донесении говорилось, что «на сих днях непременно вступят в пределы герцогства Варшавского австрийские войска, составляющие корпусом двадцати или тридцати тысяч… Из числа оного имеют прибыть в местечко Скрылов противу кордона, мне вверенного Почекайки, числом до пяти тысяч человек». Милованов просил разрешить ему собрать команду, «которая ныне находится в раскомандировке у всякого кордона и пикета башкирского 2-го полка»[43].
В связи с создавшейся тревожной обстановкой на западной границе уточнялась и укреплялась авангардная служба по кордонам пограничной линии. 4 июня 1812 года начальник главного штаба 1-й Западной армии генерал Лавров дал следующее предписание командиру 3-го Пехотного корпуса генералу Тучкову: «как авангард вверенного вам корпуса состоит из 1-го полка казачьего, который предписал генералу Платову туда отрядить, 1-го полка Тептярского, лейб-казачьего и Черноморской сотни, 2 егерских полков и дистанцию передовых постов занять от Румнишек до Олиты, то аванпосты учредите в нижеследующем порядке:
1-я линия должна быть занята казаками на кордоне, линия в одном марше от кордона из небольших отрядов легкой кавалерии и егерей, имеющих передовые посты, которые патрулями своими должны содержать сообщение с казаками»[44].
Правый берег Немана от города Ковно до города Гродно был разделен на 4 кордонных участка, и каждый из них был поручен для наблюдения казачьему полку. Из штаб-квартир полков до пунктов расположения авангардов и от последних до штаб-квартир корпусов были учреждены и пешие посты «летучей военной почты».
Начальник авангарда 3-го Пехотного корпуса генерал Шаховской 6 июня из местечка Стоклишек рапортовал командиру корпуса генералу Тучкову: «Шеф 1-го Тептярского казачьего полка майор Темиров 1-й сего числа мне донес, что пятая сотня занимает кордоны от Олиты до Понемуней, четвертая – от Понемуней, а прочие три займут свои места 7-го числа»[45].
Таким образом, полк Тимирова оказался в том районе, где началась переправа передовых частей наполеоновской армии через Неман. В начале июня за Неманом стали показываться крупные силы неприятеля. 11 июня (ст. ст.) 1812 года вечером пехотный корпус французского маршала Даву начал переправу через Неман у деревни Понемунь. Это был участок, где кордонную службу несла 5-я сотня Тептярского полка. Французы показались и на других участках.
12 июня майор Тимиров доносил бригадному командиру генералу Орлову-Денисову: «Получил я сейчас рапорт есаула Юсупова…, что вчерашнего числа на противной стороне реки через местечко Балберишки вниз по реке к Ковно проходило несколько сильных отрядов. Равно и сотник рапортует, что через Матишанцы прошло конницы полков пять, и против кордона Прены прошла пехота. Сии войска потянулися вниз к Ковно. А для разбора обстоятельнейшего я отправился, и что мною усмотрено будет, поспешу донести о том вашему сиятельству»[46]. Сообщение майора Тимирова подтвердилось полностью. В ночь с 11 на 12 июня по трем мостам у Понемуня через Неман хлынули в Россию полчища Наполеона.