Читать интересную книгу Легенды о славном мичмане Егоркине - Виктор Белько

И тут один из этих зеленоватых звездолетчиков вдруг сказал взволнованным тоном:

– Командир! Посмотрите, что показали приборы!

Командир подошел к экрану, за ним опять увязался и длинноносый. Я прислушался. Они быстро заговорили между собой, удивленно восклицая. Перевести (или понять) то, что говорят, мне никак не удавалась. Даже голова заболела! Если бы я так удивился, меня бы тоже минут пять никто бы не понимал. Даже земляки! Или даже – десять? Во всяком случае – дословно. Я, конечно, не старый боцман парусного флота, но если меня, как следует, “достать”, так меня тоже раздирает на матерные конструкции несколько минут, пока мои чувства окончательно не восстановятся… Вот тогда бы их компьютерный полиглот точно бы взорвался, на фиг!

Наконец, заговорил командир пришельцев, с выраженным удивлением и некоторой озадаченностью:

– Вы тут, оказывается, все выдыхаете из себя сплошной яд – продукт разложения растительного белка, который вырабатывают какие-то микроорганизмы, грибовидного типа – летучие соединения углеводорода и кислорода. Это – запах смерти! Вы умирающие особи! Это запах самой смерти! – вещает он страшным таким загробным голосом: – И вы можете нам совсем не подойти!

Его последняя фраза меня, конечно, совсем не огорчила, наоборот. Но все равно – даже как-то неуютно стало. И где-о – даже совестно и стыдно за человечество, как чистое когда-то Божье создание. Но сейчас так надо было – в жизненных интересах этого самого человечества.

Я дополнил:

– И особенно – по выходным и праздникам, а что выдыхаем потом по понедельникам – ни лавровым листом, ни мускатным орехом не отшибешь! Только импортный антиполицай помогает, и то – ненадолго! Но если кто у нас и умирает, хоть буквально, хоть фигурально, так это только тот, кто нормы совсем не знает, и дозу рассчитать не умеет, и когда еще похмелиться нельзя по служебной необходимости – чтобы замполит и подчиненные не унюхали. Но до пятницы почти все полностью реанимируемся самостоятельно. Но некоторым это делать нельзя – по состоянию здоровья или из-за скрываемой личной вредности и подлости. Я в том смысле, что нельзя вам пить эту самую жидкость, что из продукта микроорганизмов.

Вот тут один из них попросил меня дать ему каплю моей крови на анализ. А что? – Да запросто! – ответил я. То, что мгновенно выдал им их умный прибор, лизнув моей крови, космическим гостям совсем не понравилось.

– А это – у отдельных особей, или как-то распространяется? И каким путем?

– Да, конечно, говорю, распространяется. И я бы так сказал – прямо умственным путем! Вот, бывает, грустно, как-то, стрессы там мучают, или наоборот – удача какая, и радость тебя обуревает. Тогда – то и берешь ты емкость побольше с этим жизненно-опасным напитком, и идешь к друзьям. Даже если они вроде бы и не хотят, то все равно, в конце – концов, помогают тебе справиться с ним. Потом оказывается, что его не хватает, и кто-то приносит или достает еще! А в одиночку у нас пьют только самые пропащие люди! Так что – шило флотское, это инфекционная болезнь. Особенно – с хорошей закуской. Тогда от него вообще редко кто отказывается! А если еще и на дармовщину…

– А долго продолжаются приступы этой болезни? – поинтересовался Штирлиц.

– Да пока не кончится источник выпивки – плюс еще кое-какое время на преодоление последствий и уяснение вопроса, на каком ты сейчас свете обретаешься.

Зеленые задумались и как-то загрустили! Не думаю, что они меня буквально поняли, но смутились здорово! И вот, в этот самый момент их “прапорщик” незаметно подошел ко мне и попросил отхлебнуть еще из бутылки. А мне что – жалко? Я объяснил ему, на этот раз, технологию питья “шила”, давно уже отработанную на нашем флоте, плеснул ему в кружку. Разбавил в пределах разумного (чистый он без практики не потянет, я это уже понял), подготовил ему закуску – дал ему вскрытую банку и ложку. Я ему пояснил, что пить просто так – это прямой путь к алкоголизму и признак бескультурья. Сначала нужно сказать хоть самый простой тост. Например, чтоб вас всех быстрей сдуло с нашей планеты к вашему кораблю! Он согласно закивал, сказал – что сам давно уже об этом мечтает, бодро выпил и закусил. Вот на этот раз на лице его отобразилось блаженство. “Во пробрало!” – думаю! А спирт-то в самом деле хороший – чистый, медицинский, двойной ректификат, специально для легководолазных спусков выдавали. Сэкономил вот… Да совсем и не жалко, лишь бы для пользы дела!

Их механик, тем временем, внимательно смотрел на экраны приборов, цокал языком и повторял:

– Командир, да ну их на хрен, спиртодышащих этих! Что, других планет нам мало, мотаем отсюда поскорее, а? Командир, мотаем отсюда, пока чего не подцепили. А то поздно-то каяться и жалеть самих себя будет!

– Так, значит, говоришь, болезнь эта заразная? – спросил меня зеленый Штирлиц.

– Еще какая! – говорю. Только решишь “завязать” с этим делом, так припрется какая-то зараза со своей бутылкой – и плакали твои благие намерения. А на утро – башка болит, работоспособности никакой… И ведь сам потом достаешь запасы на “черный день”, и уже только утром понимаешь, что вчера у тебя был еще не черный день, а светлый вечер. А вот черный день начался сегодня, и прямо с утра! Да и, опять же, жена в таких случаях отказывает в половой близости, способствующей размножению нашего вида… Вымрем, блин, совсем на хрен, когда-то, по этой самой причине! – искренне забеспокоился я.

Отвлекшись от сюжета, Егоркин обратился к нам:

– А вот теперь скажите товарищи офицеры, разве концептуально не прав я в этом вопросе, в смысле основного инстинкта, который жены глушат в случае злоупотреблений? Вот, то-то!

Но продолжаю: тут в разговор с командиром “зеленых” и их “Штирлицем” вступил наш механик – башковитый мужик. И пошла между ними одна терминология из физики и химии, и я заскучал, подзабыл уже многое, да честно сказать – и не знал еще больше. Танцы и всякий спорт в школе я любил явно больше физики. И как, и чем меня только батя не вразумлял по кормовой-то части да по хребту – а все до мозгов не доходило. Уж видно тягу к учебе не привьешь ни ремнем по заднице, когда в младших классах, ни колом из плетня по хребту – когда уже в выпускных. Тут либо – дано, либо нет, во всяком случае, все лентяи у нас считают именно так! А больше десятилетки-то я нигде потом и не учился. Но читать люблю. Особенно на вахте и в дороге. Но тут, вдруг, чувствую, под общий шумок, пока отцы-командиры не видят, тянет меня “прапорщик-звездпех” этот за рукав – пойдем, мол, зайдем за катер. Мы тихо слиняли с глаз долой от начальства, и тот тип мне говорит:

– Как называется то, чем ты меня поил?

– Шило флотское, говорю, а то, что ты после ел – это закуска.

– Что ты хочешь за бутылку ШИЛОФЛОТСКА и закуску? – деловито спросил толстяк. Я понял, что ему понравился, если не сам напиток, то – эффект.

– А что у тебя есть? – так же деловито заинтересовался я в ответ, сразу как-то отвлекшись от тяжелых мыслей. А что? Может быть, это первая в истории человечества меновая сделка с представителем иного разума!

Тут зеленый толстяк предложил мне на выбор какие-то железяки, про одну я понял – размножитель какой-то, а вторая – вроде батарейка для фонаря, размером с пять копеек, с солнечной подзарядкой. Я замялся для виду (что мне, “ворошиловки” этой жалко? Или банку тушенки?), а тот, подумав что этого мне кажется мало, тут же добавил пакетик с таблетками разного цвета – сказал – еда, но больше одной за раз нельзя! Ударили мы по рукам, он земные образцы куда-то лихо спрятал в комбинезон, да так, что вообще со стороны незаметно. “Опыт!” – уважительно подумал я.

– Только никому не говори и ничего не показывай! – сказал он. Особенно длинноносому – его даже командир боится! А то и тебя с нами на эксперименты в их развединститут загребут, и мне холку начистят – за распространение передовых технологий низкоразвитым расам А я эти штуки сразу же, как только на фрегат прилетим, спишу по акту, как разбитые и уничтоженные при аварии во время посадки на зараженную планету, и все будет шито – крыто. Комар носа не подточит! – гордо сказал этот “звездпех”. И скажу вам, товарищи офицеры, повеяло от него чем-то родным. Вот ведь, простой народ всегда между собой договорится, хоть ты со Средней Азии, хоть с Африки, хоть даже с этой самой Сигмы-347, будь она трижды через нитку проклята. И еще проще это сделать, если под рукой есть что выпить, и чем закусить! (Тут подполковник предложил всем нам именно это и проделать – пауза в ужине сверх нормы приличия затянулась. Его инициативу все поддержали единогласно.

– Я так и сам понял, про этого длинноносого. Режим, наверное-то у них – полицейско-диктаторский, а этот длинноносый и есть из политической полиции, приставленный к войскам соглядатай, чтобы ни левых, ни правых мыслей ни у кого не допускать. Проходили мы это уже всей нашей страной, несмотря на отсталый наш научно-технический прогресс. И подумал вдруг я – а что, если нам уже по новой, на новом, межпланетном витке развития цивилизации пройти придется? А прапорщик-звездпех мне понравился! Наш человек, хоть и слегка зеленый!