– Я влюбилась, – пожаловалась ей Ксения. – Ты можешь в это поверить?
Матильда посмотрела на нее с насмешливым сочувствием, совершила великолепный прыжок и заняла привычное место в ногах кровати.
Глава 2
Темно-зеленая «шкода-октавия» стояла точно напротив ярко освещенных окон магазина фирмы «Партия», а высокий мужчина в распахнутой куртке, с непокрытой головой стоял на тротуаре точно напротив машины. Уже стемнело. Легкие снежинки кружились в желтом свете горящих вдоль дороги фонарей. Ксения передвигалась очень осторожно, стараясь держаться поближе к забору. Потихонечку, не спеша… Еще успеешь на него насмотреться… Под ногами, слава богу, не хлюпает, однако вчерашняя слякоть успела замерзнуть и превратиться в противный ледок, на котором можно запросто навернуться на высоких каблуках – так что неизвестно, что хуже. Ну что за гадкий климат в этой стране! Если тепло, то непременно грязно. А если не грязно, то холодно и скользко. Если же не холодно и не грязно (так называемое лето), то душно и пыльно, хоть из дома не выходи.
Молча Ник сделал несколько шагов вперед и протянул руку, чтобы уберечь ее от падения. Тяжело дыша, Ксения вцепилась в эту тонкую крепкую руку и подняла голову.
Его глаза были совсем рядом. Серо-голубые, с золотистой короной на радужке – такие, какими она их и запомнила. Взгляд напряженный, без тени улыбки. Нервничает? С чего бы? Как правило, мужчины, однажды допущенные к телу, в дальнейшем держатся достаточно самоуверенно.
Белый снег, оседающий на темных волосах, придавал его облику нечто трагическое. Как будто сказочного принца заколдовали, крикнув ему «Замри!», и теперь он, беспомощный, отдан во власть стихиям: снег его заносит, ветер леденит губы… Бессознательным движением – расколдовать! оживить! – Ксения потянулась к его волосам, стряхнула снежные хлопья. Это можно было расценить как ласку, как небольшой аванс. Слегка улыбнувшись – наконец-то! – Ник поцеловал ее и тут же отпрянул, пристально всматриваясь в ее лицо. Боже, ну что за цирк?!
– Я замерзла, – сказала Ксения и полезла в сумочку. – Вот твоя трубка.
Он шагнул к машине и открыл дверцу.
– Садись.
Ксения внимательно посмотрела на него.
– Садись, – повторил Ник. – Ты можешь, конечно, повернуться и уйти, но позже ты об этом пожалеешь. Так же, как и я.
– Как бы мне не пришлось пожалеть, что я осталась.
Он пожал плечами:
– Решай сама.
Ксения вспомнила сладостные содрогания при свете галогеновых ламп… его руки на своих бедрах… Можешь повернуться и уйти. Разумеется! Именно так и следует поступить. Неужели ты хочешь иметь проблемы из-за какого-то мелкого авантюриста, который, укрывшись от жизненных бурь под крылом у богатой женщины, без зазрения совести ищет удовольствий на стороне? Рано или поздно Илона об этом узнает. Навряд ли она ограничится изгнанием фаворита из королевских покоев. Судя по тому, что болтают о ней сослуживцы, она вполне способна устроить вам обоим Вальпургиеву ночь. А ведь есть еще Игорь. В принципе он никогда не давал повода заподозрить себя в неумеренной агрессивности, но когда волк отстаивает свое право на волчицу или на территорию… Все, вежливо прощайся и уходи.
– Но в десять я должна быть дома, – предупредила Ксения, усаживаясь на пассажирское сиденье.
– Комендантский час?
– Вроде того.
В потоке машин «октавия» медленно двигалась по проспекту Мира. Снегопад не прекращался. Ник молчал, похоже, не испытывая при этом никакой неловкости, а Ксения просто не могла придумать, о чем бы с ним поговорить. О Бетховене?.. Только когда он начал перестраиваться, собираясь поворачивать налево, она вяло поинтересовалась:
– Куда мы едем?
Выяснилось, что они едут в «Итальянскую тратторию» на Садовом кольце. Что ж, не так плохо. Приятный интерьер, европейская кухня. Народу было немало, но свободный столик на двоих нашелся сразу же, причем у окна. Ксения любила сидеть у окна. Можно неторопливо потягивать вино, пребывая в праздности и сытости, и одновременно наблюдать за нескончаемой гонкой (гонкой за миражами, зримым воплощением которых являются деньги и общественное положение) по ту сторону оконного стекла. Со спокойной отрешенностью будды.
– Красное или белое? – спросил Ник, открывая карту вин. И поднял глаза на Ксению, которая изучала меню. – Мясо или рыба?
– Рыба.
– Рыба, – повторил он с укоризной. – Надеюсь, ты не вегетарианка?
– Нет. А что ты имеешь против вегетарианцев?
– Да в сущности ничего. Просто меня удивляют люди, следующие какой-то определенной доктрине. Почему именно этой доктрине? Почему не другой? Только потому, что в какой-то момент на вашем горизонте появился тот или иной фанатик с задатками лидера и мастерски навязал вам свою точку зрения?
– Так бывает не всегда.
– Не всегда. Но в большинстве случаев.
Эти слова заставили Ксению взглянуть на него с новым интересом. Восемь нейрологических контуров. Вот оно что.
– А тебе никогда не приходило в голову стать вегетарианкой? – не отставал Ник. – Или вступить в Общество защиты животных? Или в какой-нибудь тайный герметический орден?
– Нет, – сказала Ксения. – Если кто-то не ест мяса и не носит одежду из натурального меха, так и черт с ними. Мне нет до них никакого дела. Что касается герметического ордена, то это, конечно, интересно, но не до такой степени. Почитать о них я бы, пожалуй, не отказалась, но вступать в их ряды… А что, если через месяц мне это до смерти надоест?
Ник одобрительно усмехнулся:
– Ну что ж… Значит, рыба.
Сегодня на нем ярко-синяя рубашка, придающая серым глазам неправдоподобную синеву. Ворот распахнут, на шее поблескивает золотая цепочка. Интересно, что на ней? Крестик? А как же отрицание доктрин?
– Крест – не только христианский символ, – поясняет он в ответ на ее вопросительный взгляд. – Точнее, христиане были последними, кто приспособил его для своих надобностей.
– Кто же был первым?
– Пятьдесят тысяч лет тому назад созвездие Большой Медведицы имело вид правильного креста, и этот небесный символ был положен в основание всех мировых религий.
Так, значит, это не отрицание доктрин, а, наоборот, признание правомерности любой существующей доктрины. Любой, в том числе самой немыслимой. То, что немыслимо сегодня, завтра может показаться обоснованным и уместным. Ох, парень, только не смотри на меня так, будто ты готов трахнуть меня прямо здесь…
После рыбы, вина и всего остального с легкостью, достойной восхищения, он перешел к главному:
– У меня есть ключ от квартиры, где мне предстоит заниматься перепланировкой кухни и санузла. Хозяин – мой старый знакомый. Сейчас он в командировке. Поедешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});