Да, мне всего лишь двадцать, я практический ребенок, хоть и совершеннолетняя, но понимаю, что означают такие поступки. И я не собираюсь соглашаться с этим. Не сдамся так легко. Игра ещё не началась.
Когда мужчина вернулся, я сидела на прежнем месте и ждала его. Он окинул меня и пакеты взглядом, а после покачал головой, вздохнул. И велел мне идти за ним. Следуя за ним, пыталась как-то разговорить мужчину, но он не отвечал ни на один вопрос, просто молчал.
— А как вас зовут? — спохватилась, забыв о главном.
— Глеб, госпожа.
— Прошу, зовите меня просто Ниной, я не ваша хозяйка, чтобы вы меня так называли. Много чести для меня одной, — смущенно улыбнулась. Не заметила, как мы спустились вниз, и свернули прямо в гостиную. В комнате никого не было. Я замерла, как вкопанная.
— Для Глеба ты госпожа, Ни-на.
Отпрянула, когда услышала голос своего похитителя. Он стоял перед камином и смотрел на меня. Недовольно. Будто я сделала что-то не так. А камин настоящий?
— Ты свободен, Глеб, — холодно сказал он.
Мужчина ничего не ответил, развернулся и вышел, закрыв за собой дверь. В комнате остались мы одни. Я стояла на месте и кусала щеку изнутри. Не знала, что можно ожидать от него. Что выкинет на этот раз.
Лед подошел, и мне стоило огромных усилий оставаться на месте, не отпрянуть назад или не закричать от ужаса, сковывающего мое тело.
Страх. Липкий и тягучий. Именно это я чувствовала, когда он, словно огромная скала, навис надо мной, смотря сверху вниз. Надменно и цинично. Презрительно.
Он сделал еще шаг, и я, не выдержав, начала отступать. Мои два шага, его один большой шаг. Таким образом он загнал меня в ловушку. Уперлась попкой в стул позади себя, а он положил руки по обе стороны от меня. Вся моя храбрость тут же разом испарилась. Даже уверенности не осталось. Только страх. Опустила глаза вниз.
— Ты такая храбрая, что ведешь себя так с моими подчинёнными? И почему на тебе эти тряпки? Я, кажется, ясно сказал, чтобы ты переоделась в те вещи, которые отдал Глебу, когда будешь завтракать со мной.
— Извините, н-но я не могу их взять. У меня нет столько денег, чтобы вернуть.
— Мне не нужны твои деньги, — он взял меня за подбородок, поднял лицо. — Я не для того купил их, чтобы потом ты вернула.
Мои щеки вспыхнули. Сжала руки в кулаки, пытаясь унять злость.
— У меня на лбу написано, что я тупая? — спросила, сама не ожидая от себя такой вольности. Мужчина серьезно перевел взгляд на мой лоб, нахмурился, а потом посмотрел на меня.
— Нет, — его губы тронула улыбка, — не написано. Ты умная девушка, Нина, понимаешь, за что я их тебе дарю. Но, — его улыбающиеся глаза вдруг сделались серьезными. Не наигранным, как минутой раньше. — Ты также должна понимать, что я не люблю повторять дважды.
Он резко схватил меня за волосы на затылке, поднял лицо к себе, обдав своим дыханием. Его глаза пылали злостью, как и мои.
— Давай мы с тобой договоримся. Не играй со мной, если не хочешь, чтобы я сделал тебе больно. Если не в силах ответить за свои поступки, защитить себя. Это правило первое. Второе, с этой минуты, если ты хоть как-то попытаешься бунтовать, будь то неподчинение или еще что-то, тебя ждет наказание. Жесткое. Я не прощаю и не даю второй шанс. А если ты попытаешься предпринять попытку сбежать от меня, ты сама добровольно ляжешь в мою постель.
Я распахнула глаза, уставившись в его смеющиеся глаза. Он маньяк, что ли?
— Никогда! — выплюнула в его лицо яростно. Второй рукой он схватил меня за щеки, сжал их.
— Ух, какие мы горячие и недоступные.
— У вас не получится залезть ко мне в трусы, даже не мечтайте.
— Я уже залез туда, девочка. Пальцами, вчера. Забыла? — щеки залились краской, когда вспомнила, куда именно залезли его пальцы. — Теперь я хочу тебя. Всю. Хочу, чтобы мой член оказался в тебе. Глубоко, насколько сможешь принять. Поэтому, давай мы с тобой поиграем? Проигравший выполнит условия победителя.
— Что я получу, если выиграю? Если смогу сбежать отсюда?
— Всё, что хочешь. Если сбежишь, ты получишь желаемое. Свободу. А, да, — он заглянул в мое лицо, — можешь смело заявить в полицию обо мне. Но, — пауза, — если выиграю я, ты добровольно ляжешь в мою постель. И я возьму тебя во все дырки, выебу.
Опасная сделка. На кону моя свобода и честь.
— А что, если я не предприму попыток сбежать и послушаюсь вас, — сглотнула, — вы отпустите меня?
— Если будешь паинькой, конечно, отпущу. Хотя, меня не волнует, согласишься ты или нет, я все равно намерен заполучить тебя.
Посмотрим, кто кого.
Глава 5
Глава 5
Леонид
— Да? Я опоздаю немного, начните без меня. Нет, все, как мы с тобой уже договорились. Хорошо, буду через десять минут.
Опаздывал, не потому, что попал в пробку или появились срочные дела, просто надо было покурить, чтобы вернуть себе ясность ума, иначе моя голова взорвется от мыслей о том, что сейчас делает моя гостья. Она так смотрела на меня, когда заявил, что хочу её в свою в постель. Это было так забавно и смешно, что еле удержал серьезное выражение лица. Понравилось пугать бедную девчонку своими словами, выводить на эмоции, но, признаться честно, она оказалось не такой, как себе представлял. Такие, как она, недолго живут в этом мире. Слишком наивная и добрая. По-хорошему, надо было просто её убить или припугнуть, чтобы никому не проболталась, а лучше отдать парням, но что-то в её чертах заставило меня не делать этого. Может, этот её невинный взгляд? Или то, как она, переступив через свой страх, заснял все, что случилось в той комнате на телефон?
Открыв бардачок, чтобы достать пачку сигарету, увидел её сумку, которую мне вернул Дикий вчера. Так и забыл её в машине.
Не спеша взял в руки чужую вещь, покрутил, а после достал пачку сигарет, вытащил одну и закурил. Втянув в себя дым, открыл сумку и выудил оттуда женский кошелек. У меня никогда не было привычки лазить по чужим вещам или брать что-то без разрешения хозяина, но сейчас меня впервые распирало любопытство, как девчонку, и не удержавшись, открыл кошелек, да и обомлел. Поперхнулся сизым дымом и поспешил убрать сигарету прочь изо рта. Внутри кошелька пусто, ничего нет, кроме несколько визиток и фото. Кажется, на нем она с матерью, женщина выглядит старше на фоне Нины. А почему у неё нет фото отца? Его нет? Бросил? Умер?
— Чёрт!
Бросил окурок сигареты, обратно запихнул вещь в сумку. Какого черта я творю? Какое мне дело до её семьи?
Бросаю короткий взгляд на злосчастную сумку, а после выхожу из машины. Нужно вернуться на работу.
У самого входа на меня налетает девчонке в джинсах, чуть не сбивая с ног. Удерживаю за плечи, не давая ни ей, ни себе упасть на землю. Девчонка шипит и ворчит, пока я отстраняю её от себя. Смотрю перед собой, а после перевожу взгляд на девушку. Вроде, она вышла из клуба, хотя мы сейчас закрыты. Работает здесь?
— Спасибо.
Мой взгляд останавливается на ее лице. Девушка выглядит такой знакомой, и через секунду вспоминаю, где мог видеть её. Точнее, фото.
Передо мной стояла младшая дочь Малика.
От злости, охватившей мой разум и тело, стискиваю руки на её плечах так, что девчонка стонет, кривясь от боли. Пытается скинуть мои руки, но безрезультатно. Казалось, мои руки теперь никогда не отцепятся от неё и придется силой размыкать их. Очень хочу вцепиться в её глотку и задушить или свернуть шею.
Закрываю глаза, чтобы вспомнить, чему меня учили, чтобы злость отпустила, не сковывала мое тело.
Вдох и выдох. Медленно повторяю свои действия, и это почти помогает.
— Извините, в-вы делаете мне больно! — шипит девчонка.
Открываю глаза, всматриваюсь в её лицо и думаю о том, какая она у него красавица.
Наконец, отцепляю руки, позволяю ей отойти от меня, растирая плечи. Девчонка хмуро оглядывает меня, с ног до головы, оценивающе. Позволяю себе усмехнуться, даже улыбнуться.