В ставке фюрера придерживались того мнения, что «главные силы» русских, отходившие перед фронтом 6-й армии, после того, как немецкие танковые соединения (один танковый корпус) отрезали им путь на восток, изменили направление отхода и двигаются теперь на юго-запад через Донец на Ростов, чтобы, по-видимому, спастись отходом за Дон на юг и далее на Кавказ. В ставке надеялись задержать их еще до переправы через Дон на юг.
Были ли эти надежды обоснованны и были ли в результате этого экспромта потеряны шансы на успех Сталинградской операции, можно судить по фактам, имевшим место приблизительно в то же время, когда был отдан этот приказ фюрера (13 июля):
а) 15 июля сопротивление перед фронтом 17-й армии внезапно ослабло, быстро продвигавшимся войскам едва удавалось поддерживать соприкосновение с отходившими на юг русскими; пути их отхода были безлюдны и не обнаруживали никаких признаков бегства (не было видно ни брошенного оружия, ни машин, ни имущества и т. д.). Следовательно, противник осущесвлял планомерный отход. Это тогда мог заметить любой простой солдат.
б) Поскольку 1-я танковая армия, продвигаясь по ту сторону Донца, уже вышла на железнодорожную линию Миллерово — Каменск-Шахтинский, отход сил противника, находившихся по эту сторону Донца, не мог более продолжаться на восток, а мог быть совершен только через Дон в его нижнем течении на юг. Отход в этом направлении уже начался. Таким образом, уже при получении приказа фюрера от 13 июля было слишком поздно поворачивать обе танковые армии на запад для окружения сил русских севернее Дона.
в) 14 июля противник прорвался через рубеж, удерживаемый 40-м танковым корпусом на р. Калитва, в восточном направлении. Через день у Миллерово другая группировка противника была уничтожена силами трех немецких армий (1-я танковая армия, 6-я армия, 4-я танковая армия).
В связи с фактами, изложенными в пунктах «а», «б» и «в», было мало вероятно, что где-либо еще находятся «главные силы» русских.
г) 13 июля в Москве проходило заседание Военного Совета,[11] на котором было решено начать отход на Волгу, удерживать район Сталинграда и Кавказ и заставить немецкие армии зимовать на Волге.
д) Офицеры русской армии, захваченные нами в плен около 11 июля, сообщили, что русские по эту сторону Волги вряд ли будут оказывать серьезное сопротивление. Результаты нашей воздушной разведки подтвердили эти показания.
е) 14 июля в район юго-восточнее Кантемировка прибыли, наконец, задержанные на два дня из-за нехватки горючего соединения 4-й танковой армии.
За исключением сведений о заседаниях Военного Совета в Москве, все эти данные были известны на фронте высшим штабам, и о них были посланы донесения в ОКХ.
В связи с тем, что еще со времени операций под Воронежем, все время существовали разногласия между верховным главнокомандующим и командующим группой армий «Юг» генерал-фельдмаршалом Боком, последний был смещен со своего поста. Его место занял генерал-полковник Вейхс.
К 14 июля все танковые и моторизованные соединения обеих групп армий «А» и «Б» располагались по ту сторону Донца (1-я танковая армия между Каменск-Шахтинский и Миллерово, 4-я танковая армия между Миллерово и верхним течением р. Чир). Никогда до этого и после этого обстановка не была такой благоприятной для наступления на Сталинград. Этот шанс был потерян ради проведения «битвы в котле», хотя окружать тогда, собственно говоря, было некого.
6-я армия осталась одна на сталинградском направлении. Однако 13 июля, когда 40-й танковый корпус был повернут на юг, она находилась еще на расстоянии нескольких дневных — переходов от р. Чир. К тому же у нее не было в распоряжении танковых соединений, а ее ударная сила была ослаблена еще в связи с тем, что часть своих войск она была вынуждена оставить для обеспечения своего северного фланга на Дону, пока подошедшие дивизии союзников не позволили бы высвободить ее для участия в наступлении.[12]
VII. Ход операций до 25 июля
Намеченная «битва в котле» под Ростовом была проведена не по имевшимся планам. Это объясняется тем, что в дни, последовавшие за 13 июля, верховный главнокомандующий в нервной спешке часто менял свои указания. Это нашло свое отражение в приказах от 13, 17, 20, 25 и 31 июля, противоречивших друг другу и бросавших армии, как полки на маневрах, то в одну, то в другую сторону.[13] К счастью, ливший два дня дождь (17 и 18 июля) позволил избежать большей части этих совершенно излишних передвижений войск.
Подробное описание этого кризиса в главном командовании могло бы завести нас слишком далеко; достаточно будет указать следующее.
4-я танковая армия не направилась к Ростову, а осталась на своих плацдармах на южном берегу Дона. 16 июля она заняла Тацинскую, 18 июля — Морозовск, а 21 июля захватила плацдармы на Дону у Константиновская и Николаевская. Через три дня благодаря успешно проведенной переправе 40-го танкового корпуса через р. Сал у Орловская ей удалось улучшить исходные позиции для развертывания дальнейших операций.
1-я танковая армия с боями форсировала 17 июля р. Донец в юго-западном направлении у Каменск-Шахтинский. Во взаимодействии с 17-й армией она наносила удар по упорно оборонявшемуся русскими обширному плацдарму в районе Ростова.
21 июля началось наступление 57-го танкового корпуса (17-й армии) из района севернее Таганрога на восток, представлявшее собой часть общего наступления обеих армий на оборонительные позиции севернее города.
23 июля силами 125-й пехотной дивизии, 13-й и 22-й танковых дивизий был взят Ростов, однако крупных сил русских здесь захвачено не было. Русские отошли за Дон на юг и дальше на Кавказ.[14]
Авангарды 6-й армии 20 июля переправились через р. Чир в его верхнем течении у Боковская, там, где еще за неделю до этого готовился к переправе 40-й танковый корпус. Ее подвижные части 23 июля вышли к Сиротинская в излучине Дона южнее Кременская. Хотя со времени изменения направления наступления обеих танковых армий прошла уже неделя и должно было пройти еще несколько дней до того, как 1-я танковая армия после удара на Ростов снова выйдет в район восточнее р. Донец, очевидно, что немецкие армии и тогда, не встретив серьезного сопротивления, могли продвинуться до Сталинграда, если бы в соответствии с первоначальным планом все подвижные силы были использованы для выполнения этой задачи.
То, что 4-я танковая армия была повернута на юг с целью создания плацдармов на Дону, имело свои положительные стороны, так как путь к Сталинграду лежал через Дон и поэтому было выгодно заблаговременно выдвинуть на южный берег реки силы, которые могли продвинуться либо дальше до Волги южнее Сталинграда, либо к самому городу, либо на Калач, чтобы обеспечить переправу 6-й армии.
Возможно, что соображения, высказанные командованием группы армий «Б» относительно возможности успешного наступления на Сталинград крупными силами танков, побудили главное командование отменить наступление 4-й танковой армии на Ростов и снова ограничиться половинчатой мерой.
Ясно одно, что мысли Гитлера были направлены на обширные по территориальному размаху цели: Батуми — Тбилиси — Баку. Сообщение о решении Военного Совета русских в Москве и незначительное сопротивление, встреченное 1-й танковой армией южнее Ростова, оказали на Гитлера большое влияние.
VIII. 23 июля
23 июля, по-видимому, можно считать днем, когда главное командование германской армии ясно показало, что оно не следует классическим законам ведения войны и вступило на новый путь, который был в большей степени продиктован ему своеволием и нелогичностью Гитлера, чем рациональным реалистическим образом мыслей солдата. Еще раз подтвердился опыт истории, свидетельствующий о том, что злой гений и вера сильнее, чем разум. Опытные офицеры из окружения Гитлера были почти беспомощны перед этими силами.
В этот день 23 июля Гитлер издал новую директиву № 45[15] о продолжении операций, которая, очевидно, и представляет собой поворотный пункт войны. В соответствии с этой директивой намечалось следующее.
Группа армий «А» силами армейской группы Руоффа (17-я армия и 3-я румынская армия) имела задачу нанести удар через Западный Кавказ и далее вдоль побережья Черного моря до района Батуми, имеющего запасы нефти, с целью его захвата, а силами 1-й и 4-й танковых армий овладеть нефтяными районами Майкопа и Грозного, перевалами Центрального Кавказа и, наконец, продвинуться до Тбилиси и Баку.