вверх правую руку, он жестом подозвал меня к себе.
Подойдя поближе, я смог разглядеть его лучше — благородная седина украшала виски и аккуратную эспаньолку, глубоко посаженные голубые глаза светились мудростью, а на губе и щеке розовел старый шрам. Старик поклонился мне, вежливо, но с достоинством, после чего произнес:
— Позвольте мне провести вас в обеденный зал, где вы сможете совершить свой выбор.
Я кивнул, затем посмотрел на свои руки. Пока они ничем не отличались от моих собственных, разве что пропали шрамы да татуировки. Старик повел меня через весь внутренний двор, к воротам главного замка, мимо многочисленных тренировочных площадок. Если до выбора фракции в чучела втыкали копья некие условные человеческие солдаты, то теперь я мог уже полноценно рассмотреть представителей Ордена Ночи. Среди них были и жутковатые горбуны из вступительного ролика, и странного вида лысые краснокожие гуманоиды, с выгнутой шеей, и бледные мужчины и женщины, на первый взгляд не слишком отличающиеся от людей.
Старик открыл передо мной тяжелую дубовую дверь, и пригласил внутрь главного замка. Пройдя по темным коридорам, едва освещенным редкими факелами, мы оказались в просторной обеденной зале. Представители четырёх народов, уже виденных мною на тренировочных площадках, о чем-то непринужденно болтали, поднимая кубки и забрасывая в себя куски жареного мяса и каких-то сомнительных членистоногих.
Я подошел к столу, и четыре пары глаз сразу же обратились ко мне. Светловолосый человек из вступительного ролика поднялся из-за стола, отставляя в сторону кубок.
— Я барон Лукар Дамора, и если ты человек, то будешь служить мне лично. Люди расселились по всему континенту, количество мелких королевств и царств не поддается исчислению, но среди нашего вида нет единства или понимания. Мы воюем друг с другом по любому поводу, всегда готовы вцепиться в горло соседу. Люди начинают с бонусом +1 к Харизме, что делает их отличными лидерами. Уникальный класс нашего вида — рыцарь.
Барон уселся обратно, и следом за ним из-за стола встал карлик, с кожей цвета болотной тины. Приглядевшись, я понял что это и не кожа вовсе, а настоящий хитин, который покрывает все тело существа. Голова горбатого карлика кажется гротескно большой, а на лишенной эмоции морде нет ни носа, ни ушей. Только два красных глаза, без белка, и рот полный острых треугольных зубов.
— Я королева пещер, Адара Мудрая. Люди зовут нас троглодитами, но если ты часть нашего племени, то знаешь — сами мы нарекли себя гаштара. Гаштара скрывается во тьме, гаштара роет тоннели, гаштара никому не мешает, пока не приходят в её дом. Лига теснит нас, отбирает наши дома и называет чудовищами, хотя мы никогда не приходили на её земли. Барон Лукар обещал обезопасить наши тоннели и наших деток, если мы поможем ему в войне, и я дала своё слово этому человеку. Троглодиты начинают с бонусом +1 к Сноровке, +1 к Хитрости и — 1 к Харизме, что делает их отличными воинами. Уникальный класс нашего вида — убийца.
Я кивнул Адаре, и она плюхается на деревянную скамью. Хватает с серебряного блюда небольшое запеченное насекомое, похожее на таракана переростка, и отправляет его в свою огромную пасть. Затем поднимается краснокожее существо. Оно в общем и целом походит на человека, но алая кожа буквально на моих глазах сокращается и расслабляется. Кажется все тело существа находится в постоянном движении, хоть оно и стоит на месте. Но хуже всего голова — она наклонена так, что если сравнивать с человеком, к собеседнику повернута макушка уродца. И на этой макушке расположились два маленьких черных глаза — я по крайней мере надеюсь что это глаза — и отвратительный круглый рот. Когда существо говорит, этот рот точно также сокращается, как и весь остальной организм, отчего становится еще противнее.
— Я Чрода, — донесся до меня утробный голос чудовища. — Я первый среди пастухов гигантской тли, я последний защитник сожженного дерева, я владыка алых червей. Если ты один из нас, то склонишься перед моим мечом и моей волей. Мы были изгнаны из наших влажных лесов, в холодные тоннели, где были вынуждены сражаться за выживание с родом Гаштара. Барон Лукар остановил ужасную войну, от которой выгоду получала лишь Лига, и дал нам новую цель — рождение нового дерева, чтобы можно было пасти тлю, и жить в мире со всеми. Мы никогда не имели оружия, до прихода людей, и никогда не воевали, пытаясь сосуществовать со всеми жителями леса. Сейчас же, когда Гаштара научила нас убивать, а Лукар — обманывать, мы готовы научиться мстить. Красные черви получают +2 к Сноровке и — 1 к Хитрости, что делает их отличными лазутчиками. Уникальный класс нашего вида — гаруспик, гадатель на внутренностях.
— Спасибо, Чрода, — с трудом ответил я, но вряд ли NPC меня понял. Он уселся за стол, а я поспешил отвернуться. Последней встала бледная девушка, в сером камзоле с золотыми пуговицами. На поясе её висел длинный меч, с опять-таки золотой гардой.
— Я Тамара, княгиня Травии, — заговорила девушка с довольно ярким акцентом, который в нашем мире можно было бы назвать восточноевропейским. — Много лет назад, нашей землей управляли лорды вампиры, похищая молодых девушек и превращая их своих рабынь. Всего было тринадцать лордов вампиров, но благодаря восстанию Андрея Святого, народу Травии удалось убить их всех. Андрей использовал оружие вампиров — их проклятие — против них же самих. Он смог победить проклятие и собрал армию полувампиров, к чьему роду я и принадлежу. Будучи княгиней земель вампиров, я наслышана о Знаниях Крови, и если Барон Лукар хочет остановить гибель мира, мой воины будут биться за него. Дампиры получают +1 к Сноровке, что делает их достаточно универсальными. Уникальный класс нашего вида — ночной охотник.
Девушка снова заняла свое место за столом, и поднесла к губам свой кубок. Я же вернулся к барону Лукару. Посмотрев ему в глаза, встал на одно колено, и громко произнес.
— Мой барон, я хочу служить вам.
Лукар улыбнулся. Он положил руку мне на плечо, и тихо ответил:
— Сенешаль Бернард отведет тебя в твои покои, мой друг. Я рад, что ты на нашей стороне в этой войне.
После чего протянул мне свиток, запечатанный воском. По кивку барона и его улыбке, я понял что он предлагает мне прочесть свиток. Послушно сломал печать и развернув перед собой плотный пергамент, увидел аккуратно и красиво выписанные слова: