Читать интересную книгу Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых» - Вадим Леонидович Телицын

не каждый мог себе позволить такую роскошь. Все городское производство остановилось, росло количество нищих. Все это сказывалось на психике петроградцев. Резко, в разы, увеличилось количество потерявших рассудок, выросло количество самоубийств[11]. Люди не знали, что делать.

На семейном совете семьи Косыгиных обсуждался тот же вопрос. Что делать?

Выход, довольно неожиданный, был найден.

Старший из детей Косыгиных, Павел, уже служил в Красной армии. В части особого назначения поступил в сентябре 1919-го и Николай Ильич. Благодаря усилиям отца и старшего брата удалось попасть в армию и 15-летнему Алексею, который воинскому призыву по возрасту не подлежал. Но иного спасения от голода и цинги не было. С ноября 1919-го он служил в 7-й армии Рабоче-крестьянской Красной армии, которая еще не остыла от боев под Гатчиной и Ямбургом против частей и подразделений Северо-Западной армии белых. Сам он в боевых действиях не участвовал — не довелось.

Тартуский мирный договор, заключенный 2 февраля 1920 года с Эстонией, означал окончание боевых действий на северо-западе Советской России. Ровно через неделю, 10 февраля 1920 года, 7-я армия была переименована в Петроградскую революционную армию труда. Алексей Косыгин числился посыльным при продовольственной части 1-го участка 16-го военно-полевого строительства[12], затем — конторщиком продовольственного отделения 61-го военно-полевого строительства этой трудовой армии[13]. «Должности», по сути, мирные. Что интересно, в анкетах, заполненных позже — и в 1920-е, и в 1930-е годы, Косыгин никогда не акцентировал внимание на армейских «должностях», указывая просто — «служил добровольцем в Красной армии».

Свободного времени у молодого красноармейца Косыгина было предостаточно, хотелось заполнить его любимым занятием — чтением. Однако книг не хватало, главным источником информации служила газета «Боевая правда», издание политического отдела 7-й армии.

Публикации касались не только военных, но и гражданских дел. Майский выпуск 1920-го весьма объективно, хоть и с непременным пропагандистским налетом, излагал причины и последствия хозяйственной разрухи в стране и пути ее преодоления.

Ситуация выглядела таким образом:

«Два с половиной года войны с империалистами не дали нам возможности приняться за созидательную работу.

Промышленность наша, разрушенная до основания буржуазным правительством за время империалистической войны, лишенная лучших рабочих, занятых самообороной, и основных источников сырья, опиравшаяся на разрушенный транспорт, должна была прийти в полное расстройство.

Сокрушив внутреннюю и внешнюю контрреволюцию, и вернув себе источники сырья и топлива, пролетариат впервые получает возможность строить свое хозяйство.

Центральным вопросом для возрождения экономической жизни Советской России является приведение в порядок нашего транспорта.

Железные дороги сильно пострадали во время империалистической и гражданской войны. В связи с этим возрастал из года в год процент больных паровозов и вагонов…

Транспорт не может справиться с задачами, встающими перед ним. Он не может перевезти хлеб, ссыпанный на пунктах, доставлять хлопок, металл, уголь и проч. Из 300 миллионов пудов хлеба, ссыпано к началу 1920 года около 60–80 миллионов пудов (то есть около 20–25 %), а вывезено около 10–12 миллионов пудов, то есть около 3–4 %. Страна сильно страдает из-за неполучения хлеба, сырья, топлива и пр. Фабрики останавливаются, рабочие разбегаются.

Основным вопросом является снабжение железных дорог дровами и усиленный ремонт подвижного состава.

В то же время необходимым является усиление погрузки и выгрузки вагонов. Суточная разгрузка в Москве составляет около 150–170 вагонов, а станции забиты (около 1000 вагонов, которые разгрузить нельзя).

Ремонт паровозов вполне возможен. Необходимо для этого усилить работу заводов по изготовлению запасных частей, которых сильно не хватает, дать некоторое количество новых паровозов, но главное — ремонтировать их повсеместно.

Нельзя питать преувеличенных надежд на снабжение подвижным составом со стороны западноевропейских государств, так как они сами сильно пострадали во время войны. Само заключение мира с Советской Россией служит признаком экономического кризиса в странах Антанты. Конкретно можно рассчитывать в ближайшем будущем на получение 300–400 паровозов из Америки, проданных Соединенными Штатами России еще до Февральской революции и не полученных до сих пор, и на ремонт 500–600 паровозов в год в Эстонии.

Главную часть работы должны проделать сами рабочие Советской России. Работа необходима в трех направлениях: улучшение и ремонт подвижного состава, ремонт путей и усиление нагрузки и выгрузки.

Боевая правда. 9 мая 1920. [Из открытых источников]

Железные дороги, особенно в районе гражданской войны, страшно износились, взрывы мостов, повреждение линий и проч. Необходимо их чинить, привести их в порядок.

Одновременно с работой по транспорту нужно нажать на фронтах разрухи повсеместно: на каждой фабрике, в каждом заводе необходимо поднять производительность. Чем скорее мы наладим производство и транспорт, тем больше будем получать хлеба, мяса и других средств жизни, тем скорее мы выйдем из общей разрухи. В неделю труда коммунисты должны быть в первых рядах. От их мужества и их примера зависит многое. Все честные рабочие поддержат их. Разруха будет побеждена»[14].

Документ, который приведен здесь с небольшими сокращениями, вполне объясняет, почему строевую армию переформировали в трудовую. Гражданская война близилась к окончанию, и было ясно, кто победитель, однако выстоять без восстановления национального хозяйства республика не могла.

Время сохранило нам два фотоснимка 1919 года. На одном — Николай Ильич Косыгин в военной форме, удивительно молодцеватый и бравый для своих 50 лет (возраст уже непризывной). Наверное, сказывалась прежняя военная служба. На втором снимке запечатлен 15-летний Алексей Косыгин — в застиранной гимнастерке, слегка помятой фуражке полувоенного образца. Грустный взгляд и совсем не боевой вид; видно, что армия и военная служба — не его выбор.

Демобилизовался Алексей в марте 1921 года. В анкетах он указывал, что был демобилизован «как не достигший призывного возраста»[15]. Видимо, не один кадровик ломал голову над загадкой, как же его принимали добровольцем в армию за полтора года до этого.

В том же 1921-м, осенью, с военной службы вернулись и Николай Ильич, и старший брат Павел, а из деревни, где начинался голод, — сестры отца и дочь. Вновь все Косыгины объединились на Малой Вульфовой.

Список личного состава сотрудников 61-го Военстроя по состоянию на 1 января 1921 года. По «Продовольственному отделению» под № 98 числится «конторщик» Косыгин Алексей Николаевич. [РГВА. Ф. 33594. Оп. 1. Д. 12. Л. 63, 68 об.]

Учеба: кооперативный техникум

Еще готовясь к демобилизации, молодой боец трудармии задумывался, чем займется «на гражданке». Чем зарабатывать на хлеб насущный, какую профессию выбрать?

Увлечение математикой в училище, служба конторщиком в хозяйственном отделе армии намечали некий