Читать интересную книгу Новая Галатея (СИ) - Дмитрий Шахтаров

- Почему из Бразилии, у них же свой, как там бразильянский язык?

- Многие так думают, а язык у них португальский. Так что копеечка капает регулярно.

Вот, а я думал бабушкино наследство. А тут девчонка такое вытворяет. Я вспомнил пару дружков, как раньше говорили, собутыльников, постоянно жалующихся на жизнь, жену, начальство, государство и империалистов в придачу. Так то , Шурик! Утрись с двух сторон.

Наташа вернула меня к действительности, возя пальцем по экрану.

-А это мои родители. Мама у меня простая.

После этих слов услужливое воображение нарисовало пыльную сельскую улицу и дородную тетку, гоняющую лопатой замурзанных поросят.

- Вот они с папой у своего домика. Папа у меня учитель математики.

Под кустом цветущего жасмина за стареньким столом сидела моложавая красивая пара, с улыбками глядящая в объектив.

- Они кто, молдаване? - спросил я , понимая теперь , в кого их дочь.

- Мама наполовину, а в папе кого только не намешалось. И сербы и македонцы отметились.

Вечер пролетел незаметно. Я с сожалением стал прощаться, не рассчитывая на что-то большее.

- А почему ты не женат? - задала она видимо давно вынашиваемый вопрос.

- Не попалась такая, как ты, - без запинки ответил я. Она рассмеялась. И кошке ласка приятна.

При входе в собственную квартиру я внимательно огляделся . Да. Дела. Как-то это сейчас по иному воспринимается. А я пригласил ее завтра на вечер. Неужто у меня действительно воняет? Я же помню тот запах, когда был в женском обличье. И еще помню эти шторы ей тоже не

понравились. А кухня! Мамочка моя. Кстати о мамочке. Я набрал номер.

- Мама, ты не спишь?

- За тебя переживаю. Не дай бог, девушку упустишь.

- Мама, хелп!

- И что нужно хелпать?

- Понимаешь. Я пригласил Наташу на завтра, а…

- Еще как понимаю, а дома у тебя свинарник, как всегда.

- Ну, не всегда, - заныл я.

- Это порядок у тебя иногда, когда я сама прибираю. Ты хоть проветри хорошенько. И вот что, завтра же выкинь старую посуду! Такое впечатление, что ты ею закусываешь вместе с дружком. И шторы дурацкие выбрось. Нет, я сама прибегу с утра, а ты не смей удирать!

На работе я провел всего четыре часа. Все оставшееся время я выкидывал, возил покупки и маму, прикручивал и перетаскивал. С особой жестокостью мама велела вышвырнуть мой заслуженный диван. При этом тело изгнанника влекли мы с Марком, на свою беду заглянувшего на огонек. Этим не обошлось. На помойку отправилась и моя двухспальная кровать, на которую мама косилась с особым цинизмом. К 18-ти ноль ноль квартира преобразилась, но сил уже не было. Марк с надеждой смотрел на меня, но я отрицательно помотал головой. Затрясся телефон. Наташа попросила ее не ждать, у нее прорезались какие-то срочные дела. Я был обнадежен одной фразой: «Я тебе завтра объясню».

Умученная мама сокрушенно пожала плечами и ушла домой. Марк потер руки:

- Надо бы обмыть обновки!

Я уныло дал ему на пиво и отправил восвояси. Мозг опять ели вспыхнувшие подозрения: « А вдруг остатки моей памяти опять выкинут коленце?». И подозрения были небеспочвенны. В ходе вчерашнего разговора Наташа мимоходом вспомнила Роквелла. Уже тогда я заподозрил неладное и внезапно задал ей провокационный вопрос:

- Кто изобрел дуговую сварку?- получив мгновенный ответ, что Бернадос.

- Ой, откуда я это знаю?

- Так ты видела этих авторов у меня дома, - успокоил я ее , настораживаясь, как гончая на стойке.

Сейчас я горестно размышлял над ситуацией. Что матрица моего сознания даже после полного возврата памяти наложилась на ее сознание - я уже понял. Оставалось выяснить, насколько полно это произошло, и сколько времени продлится эффект. А если в ее памяти всплывут некоторые э..э подробности моих не всегда благовидных приключений , тогда.. Тогда суши весла.

Мучимый самыми дурными предчувствиями, я бродил по городу, бездумно глядя в витрины магазинов. Наконец голову посетила, как показалось, здравая мысль. Надо купить ей подарок. Цветы как-то не заслуживали внимания, и не случайно. С дружком Марком мы нередко занимались возлияниями в кладбищенской часовенке, в вечных ароматах цветов, грудами приносимых безутешными родственниками тогда, когда по большому счету, упокоившимся они были по барабану. Короче запах цветов вызывал у меня ассоциацию с кладбищем.

Стемнело и безотчетно я почему-то оказался у Наташиного общежития. Неожиданно глаза закрыли прохладные ладошки и мое сердце дало сбой. У меня даже не возникло мысли, что это кто-то из знакомых девиц.

- А я убежала! - заявила она.

- Откуда, - глупо улыбнулся я.

- С юбилея Ларисы Васильевны. Ей сегодня 50. А я сорвалась, помчалась к тебе, думала сюрпрайз сделаю, а тебя нет.

- А оно того стоило?

- Ведь оно неудачник , неряха и грубиян.

Внутри меня опустилось все, а снаружи наверно опустились даже уши. Это было ударом в поддых.

- Так ты помнишь? - непроизвольно вырвалось у меня.

- Ты о чем? - спросила Наташа, заглядевшись на зареванного ребенка. – Что я должна помнить?

- А почему я неряха и грубиян?

- Ты знаешь, у меня такое ощущение, что мы знакомы с тобой очень давно, и даже не это главное. Главное, что я понимаю, почему ты поступаешь так , а не иначе. Нет, не то сказала. Главное, что я могу предсказать твои поступки. Пожалуйста, не перебивай меня. Я чувствую, что ты откровенен передо мной и я хочу быть взаимной. Не могу объяснить, но я тебе доверяю, хотя мы знакомы почти шапочно. Я знаю, почему от тебя ушла жена.

Дальнейшие ее слова уплыли на второй план. Это что же? Кошмары не кончились?

Я попробовал вспомнить хотя бы пару слов по – испански, а может по-португальски, но это вызвало только появление болезненной гримасы на физиономии. Похоже, мы обменялись скорее не информацией , а чувствами, вызвав состояние, подобное эмпатии.

- Ты меня совсем не слушаешь. - вернул меня на землю ее возмущенный возглас. - Как –то ты побледнел, пойдем ко мне, я тебя кофе отпою.

- А я тебя ждал, - посетовал я. - Даже мебель поменял.

- И наверняка, ты ликвидировал грязные желтые шторы?

Мне опять поплохело. Не может она знать о шторах, ведь вместе мы ко мне не заходили.

- Наташа, откуда ты знаешь о шторах?

- Ну, Саша! Я же уже тебе говорила, что странным образом знаю о тебе многое. Правда воспоминения какие-то обрывочные. Но я твердо знаю, что детей ты боялся заводить до развода потому, что считал себя просто большим балбесом.

После этих слов мне очень захотелось быстренько сбежать, не дожидаясь новых и очень нелицеприятных откровений, но что-то держало меня, как чугунный якорь. А якорем была вот эта девушка и я чувствовал всю чистоту ее мыслей, всю ее чудную непосредственность. Памятуя, что язык был всегда моим врагом, я осторожно, окольными путями и только косвенно пытался определить границы взаимопроникновения. С одной стороны - спутница жизни, предугадывающая твои мысли и желания - это готовая жена, как минимум, с двадцатилетним стажем. Никаких притирок, недоразумений и скандалов. А я твердо знаю, что нравиться Наташе из женских побрякушек, из одежды, каков в целом ее стиль. Сказать, что я был напуган - не сказать ничего. Старый холостяк искал выходы и первым было хотя бы окно.

- Крепко же тебя зашугала бывшая, - уныло думал я и чуть опять не пропустил следующего откровения девушки.

- Я знаю, чего ты боишься больше всего. Ты думаешь, что я выкачу тебе претензии за бывших женщин, особенно за ту, ну ты знаешь. А я вот думаю, что кто-то дал нам шанс и теперь забавляется, хотя нам вовсе не до веселья.

Но лично я не хочу дать этому кто-то ни одного шанса…

Все оборвалось во мне. Казалось бы, живая нить, все прочнее связывавшая нас секунду назад, теперь держалась на каком-то волоске и я отчаянно и непроизвольно цеплялся за него.

- И поэтому..

Я чувствовал себя преступником, на которого сверху летит топор гильотины.

- Предлагаю тебе, Александр Зацепин, руку и сердце. И только попробуй отказаться. Так и будешь жить с желтыми огурцами в холодильнике.

Все тревоги и сомнения, все старые страхи разом оставили меня . Я чувствовал себя свинопасом, которому предложила сердце сама принцесса. Ага, принцесса, которая знает про тебя все и которую не удастся провести даже в мелочах.

- Так ты согласен, дорогой? Или дорогой до свадьбы это чересчур?