— Значит, вы понимаете меня? Отлично! Где я? Скажите мне, куда я попала?
Не отвечая, он схватил ее за руку и насильно поволок за собой. Корабль постепенно погружался. Онор увидела, что ее спасителя ожидает небольшая лодка, узкая и длинная. Индеец легко подхватил ее, и Онор мгновенно оказалась вне «Белой чайки». Индеец молча греб. Онор-Мари оглянулась.
Корабль погрузился носом в черную воду, и через мгновение над поверхностью виднелись лишь тонкие мачты; потом и их не стало. Онор не огорчилась.
Пусть корабль затонул, у нее хватит средств, чтобы отстроить его, а может даже, чтобы построить новый. Ведь самое главное — все ее наличные деньги прятались за плотным корсажем. Если их не хватит, она напишет управляющему. Она блаженно улыбнулась. Хорошо быть богатой!
— Я попала в Америку? — спросила она и, не получив ответа, вспылила.
— Но вы же понимаете меня, сударь! Неужели так уж учтиво молчать, когда с вами говорит женщина? Вы онемели?
Ее спутник повелительно поднял руку.
— Тише! Хочешь попасть в руки ирокезов?
Онор слегка опешила. Мало того, что она едет неизвестно куда в темноте со странным незнакомцем, непонятно, к какой нации и расе принадлежащим, так он еще и пугает ее какими-то ирокезами.
— В руки ирокезов? — недоуменно переспросила Онор. Индеец кивнул. — Это люди? — осторожно поинтересовалась она. Между бровями индейца пролегла складка; это и все, чем он выдал свое удивление.
— Бледнолицая скво, твоих ушей никогда не касалось имя ирокезов?
— Никогда, клянусь. Я не понимаю… Объяснитесь, в конце-концов.
— Не кричи, бледнолицая скво. Ты привлечешь внимание этих трусливых змей.
Она устало сжала виски ладонями.
— Вы их боитесь?
— Твой язык произносит глупые слова, бледнолицая скво. Много ли ты видела настоящих воинов, дрожащих при виде этих жалких тварей?
— Здесь нет эпидемии безумия? Что здесь происходит? Какие ирокезы?
Какие воины? Что за тайны?
— Скво приехала из-за океана?
— Я? Прямо из Италии. Я ехала в Кале, но эти негодяи, пираты, захватили мой корабль. И вот я здесь, живая благодаря вам. Но уж и не знаю, радоваться ли этому… Кто вы?
— Я воин из племени гуронов.
— Гуроны это вроде ирокезов? — страдальчески спросила она.
— Гуроны великий народ, ирокезы — ничтожные змеи.
— Слава Богу, вот мы и добрались до сути. Это все-таки народ. Это как будто национальность? Гуроны? И, как их там, ирокезы? А французы, надеюсь, здесь есть? Вы же говорите по-французски.
— Франки? Бледнолицые?
— Ну, в общем… — Онор растерянно вгляделась в своего смуглолицего спасителя. — Если ваши гуроны все такие смуглые, то французы, должно быть, бледнолицые.
— Есть. Они живут в больших домах. В городе. Франки, ингизы.
— Это еще кто?
— Ингизы… — индеец напряг свои голосовые связки, выговаривая трудное слово. — Франки зовут их «англикане».
— Англичане?
— Да.
— Богатая страна. Вавилон какой-то. Может, здесь еще кто-то живет?
— Много. Алгонкины, абенаки, дакоты…
— Довольно! Я не запомню, — взмолилась Онор. Лодка достигла берега.
Индеец выпрыгнул из нее и вытащил на сушу вместе с Онор. Она выбралась из нее и, покачиваясь, прошлась по берегу.
— Слава Богу! Суша! Как я устала от моря, от качки, от соленой воды.
— Идем, — позвал ее индеец. Он пошел вперед неслышным легким шагом.
Онор едва поспевала за ним.
— Послушайте… Я умираю от жажды. Может быть…
— Возьми, — он протянул ей флягу, выдолбленную из тыквы. Она мысленно помолилась Всевышнему и отпила немного воды, мерзковатой на вкус.
— Спасибо. Куда мы идем?
— В Сан-Симоне.
— Это город? — спросила она с надеждой.
— Да.
— Это далеко?
— Нет. Тише.
Больше двух часов Онор и ее спутник быстрым шагом двигались вдоль берега. Шумные волны разбивались о рифы, обдавая их брызгами. Онор отказалась от мысли замедлить шаг, индеец не слушал ее, а она боялась остаться одна в этом чужом для нее месте. Наконец они вышли к городским вратам, выстроенным на старинный манер, хотя внутрь можно было попасть, минуя их, и перед Онор предстал пейзаж, в котором уже не было ничего странного. Небольшие двухэтажные дома, яркие вывески, пустынные узкие улицы — слишком ранний час — даже крик петуха, — все, что говорило о цивилизации, не могло не успокоить измученную молодую женщину. Индеец показал на серый дом перед ними.
— Живи здесь, бледнолицая скво.
И он исчез скорее, чем она успела поблагодарить. Онор растерянно постояла посреди улицы. Вот это приключение! И она даже не спросила его имени! Онор постучала в деревянные двери дома, на который ей указал ее спутник. Это была гостиница, о чем гласила ярко-синяя вывеска на ее родном языке. На стук вышел заспанный трактирщик. Он с недоумением уставился на молодую женщину в мокрой одежде, длинные влажные волосы которой полностью закрывали спину.
— Можно мне здесь остановиться?
— А деньги у вас есть? — грубо спросил он, решив, что порядочные постоялицы не являются в половине пятого утра.
Она кивнула. К счастью, все свои наличные деньги она зашила за подкладку платья, еще когда заметила, что на корабле начались беспорядки.
— Входите. Могу я иметь честь узнать ваше имя?
— Онор-Мари Дезина. Я французская баронесса, — сказала она, чтобы предупредить возможный недостаток уважения к ее особе. Титул подействовал магически.
— Располагайтесь, мадам. Я проведу вас в вашу комнату.
— Не беспокойте меня ближайшие часы. Я ужасно устала и хочу спать.
— Конечно, мадам.
Онор проспала не раздеваясь почти весь день, и проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Она открыла глаза и увидела трактирщика.
— Вставайте, мадам. Не знаю, что с вами стряслось, но здесь дамы из Благотворительного Союза, которые хотят видеть вас. Вчера, говорят, затонул какой-то корабль. Вы не с него?
— Да. Это пираты. Налетели на рифы.
— Расскажете дамам. Идите со мной, они ждут внизу.
Она поправила высохшее, но страшно мятое платье и спустилась в зал.
Там ожидали две дамы почтенного вида, обеим было за сорок. Они преувеличенно приветливо поздоровались с Онор. С первых же слов Онор поняла, что имеет дело с фанатичными протестантками. Но они без зова явились на помощь, и Онор рассказала им всю историю.
— Пожалуй, я не была достаточно осторожна, набирая свою команду. Как-то не было времени подумать. Мне не пришло в голову… И поплатилась. Они захватили мое судно, чтобы добраться до Америки, налетели на риф, привязали меня к мачте и покинули корабль. Кто знает, где они сейчас.
— Ох, бедняжка! Как же вам удалось спастись?